«Невелико преимущество, — язвительно подумал он, — раз девчонке удалось перехитрить меня».
Эта мысль не способствовала улучшению его настроения, как и тот факт, каким непроницаемым было выражение лица Жанны, когда он отказался пообещать, что позволит именно ей пленить Люцифера.
«Гори оно все адским пламенем! — кипятился Тайрелл. — Да за кого она меня принимает, раз считает, что я позволю ей рисковать ее тощей задницей в схватке с этим жеребцом?!»
Воображение тут же услужливо нарисовало Жанну, напоминая, что ее задница вовсе не тощая. Она была упругой и гладкой, когда он стаскивал ее с лошади. У нее были привлекательные округлые бедра, тонкая талия и соблазнительные женственные формы, приглашающие мужские руки к объятиям, а губы и язык — к поцелуям.
Тай поерзал, устраиваясь поудобнее, чтобы не ощущать так явно зов своей растущей и твердеющей плоти. С каждым ударом сердца он чувствовал боль, боль, которая поселилась в его теле с тех пор, как он понял, что Жанна — вовсе не тринадцатилетний мальчишка, но девятнадцатилетняя девушка.
«Догадывалась ли она о том, как сильно я хочу заполучить ее тело? Не поэтому ли убежала от меня в грозу?» — размышлял он.
Губы Тайрелла сжались в тонкую твердую линию. Он напомнил себе, что Жанна спасла ему жизнь, даже рискуя собственной. При мысли о том, что его не поддающееся контролю тело напугало девушку и заставило ее бежать от защиты, которую он мог бы обеспечить ей в это неспокойное время, он испытывал к себе чувство отвращения и одновременно недоумения. Ему никогда не приходилось добиваться расположения женщин, они сами слетались к нему, как бабочки на пламя. И он брал то, что они предлагали, даря взамен наслаждение, но всегда избегал девственниц, так как не хотел обременять себя обязательствами до тех пор, пока не найдет прекрасную даму своей мечты. Он не делал из своего намерения секрета, но женщины, окружавшие его, либо не верили ему, либо им было все равно.
«Но, боже мой, ни одна из них до сих пор не убегала от меня! Скорее, я спасался бегством!»
С вершины Черного плато прилетали сильные порывы ветра, безжалостно напоминая Тайреллу, как, должно быть, страдает Жанна, идя пешком, промокшая до нитки да еще и в плохонькой одежде. Он с ненавистью воззрился на алую полоску рассвета, уже появившуюся на горизонте, словно именно она была в ответе за все, что случилось с тех пор, как Тайрелл начал преследовать вороного жеребца и в конечном итоге угодил в лапы Каскабеля.
Небо постепенно меняло цвет с бледно-розового до голубого. Лучи восходящего солнца совсем не давали тепла, зато позволяли определить свое местонахождение. Он остановил Зебру, когда они почти достигли вершины плато, и, вытащив из рюкзака новенькую подзорную трубу, принялся осматривать окрестности. Никто их не преследовал, лишь несколько воронов черными пятнами мелькали в небе. Он почувствовал себя таким одиноким, словно был единственным человеком на земле.
Кобыла всхрапнула и принялась переступать ногами, показывая, что хочет продолжать движение.
— Полегче, девочка! Дай мне как следует осмотреться!
Но всюду, куда ни кинь взгляд, местность была пугающе безмолвной и недвижимой. Ценитель равнин и крутых каньонов, длинных расселин и хребтов гор, лишенных буйной зеленой растительности, наверняка пришел бы в восторг от увиденного пейзажа. Флора здесь была настолько бедной, что едва прикрывала каменистую почву. На фоне глубокой голубизны небес вырисовывались очертания горных вершин, скал и ущелий, полыхавшие буйством цветов от бело-розоватого до красно-коричневого и черного. Кое-где по склонам гор рос можжевельник, освежая картину всполохами зеленого пламени.
Для человека, не родившегося к западу от Миссисипи, единственным привычным для взгляда образованием здесь было нагромождение камней, известное как Черное плато, издалека напоминающее разрушенную гигантскую гору. Тай никогда в жизни не видел подобного сочетания красной породы и черных потоков застывшей лавы. В первый раз оказавшись в этих местах, он ощутил восторг, смешанный с острым интуитивным чувством опасности. Прекрасная в своей суровости, хранящая множество тайн и секретов, эта обширная местность пугала его тело, одновременно подчиняя себе его душу.
Нахмурившись, Тайрелл еще раз оглядел окрестности, стараясь не фокусировать взгляд ни на чем конкретном. Это был старый охотничий прием, позволяющий зафиксировать любое малейшее движение на большой территории. Он по-прежнему ничего не заметил. Если Жанна пряталась где-то позади него, он ее не видел. Так же как не видел ни мятежников, ни солдат, ни мустангов или кроликов. Он опустил подзорную трубу.
— Ладно, девочка, поехали.
Зебра тут же повиновалась, торопясь поскорее преодолеть подъем, словно понимая, что силуэт всадника на лошади привлекает к себе ненужное внимание. От места, служившего им ночлегом, кобыла направлялась прямикам к восточной части Черного плато. Тай и не подозревал о существовании подъема с этой стороны. В любом случае мысль о том, что придется ехать без седла на спине мустанга, преодолевающего крутой подъем, не приводила его в восторг.
— Что лучше — ехать или идти следом за тобой? — спросил он у кобылы.
Если бы он во главу угла ставил заботу о собственной безопасности, то, не колеблясь, отпустил бы Зебру и последовал за ней, но сейчас его приоритетной задачей было найти Жанну, и сделать это быстро, пока она не подхватила воспаление легких, бегая под проливным дождем. Поэтому он удвоил свои усилия, чтобы удержаться на спине мустанга.
Также он надеялся, что Джо Трун достаточно накачался спиртным, чтобы на время забыть о своем намерении поймать Люцифера и предоставить это право ему, Тайреллу Маккензи.
Глава 16
Четко различимый след на земле Тайрелл обнаружил внезапно, словно алмаз в грязи.
— Зебра, посмотри-ка на это! — произнес он.
Тай мог бы ничего не говорить, так как кобыла уже сама остановилась и стала обнюхивать отпечатки ноги. Она с силой втягивала ноздрями воздух и выдыхала, повторяя эти действия снова и снова. Таю на свой нюх полагаться не приходилось, но он и без этого мог с уверенностью сказать, что тропинка маленьких следов была оставлена именно Жанной. Однако его очень смущало то, что они появились словно ниоткуда и исчезли в никуда.
Бруйя. Ведьма.
У Тая по телу побежали мурашки. Он не был суеверным человеком, но сейчас ему было проще поверить в существование ведьм, чем в то, что такой хрупкой маленькой девушке удалось в одиночку выжить в этих диких землях.
Верхом на Зебре он принялся объезжать территорию, где отпечатки ног прерывались. Чуть дальше он заметил на земле небольшую дорожку из камней. Пятка последнего следа была вдавлена в землю сильнее других, словно Жанна отталкивалась ногами, чтобы прыгнуть на эту дорожку. Зебра повернула голову и посмотрела на Тая, в ее глазах застыл немой вопрос: «Что теперь делать будем?»
— Хотел бы я знать, — пробормотал он.
