матери Марианны было таково, что она обладает сильным характером и не боится трудностей, и она не из робкого десятка. Она производила впечатление сильной и уверенной в себе женщины. Всё это можно было понять по её острому взгляду, в котором таились не только высокомерие, но и сила. В связи с этим у меня возник вопрос, кто является главным в семье: мама Марианны или сама Марианна?
– Это цветы для вас, а не для Марианны. Учитывая, что вашей дочери не нравятся срезанные цветы, я приобрёл для неё её любимый белый шоколад.
– Как любезно с твоей стороны, – произнесла она, вдыхая благоухание цветов. В то же время она внимательно смотрела на меня, оценивающим взглядом.
Она не просто держала цветы, а бережно обнимала их, тем самым создавая о себе яркое и чувственное впечатление. После этого я отдал все остальные купленные гостинцы, за исключением белого шоколада.
– Этот коньяк для вашего мужа. Я подумал, что будет невежливо с моей стороны, если я уделю внимание только прекрасным дамам.
– Какой дальновидный мальчик, – похвалила она меня.
– Будьте добры, как мне к вам обращаться?
– Обращайтесь ко мне Анастасия или просто Анна. Если хочешь, можешь называть меня мамой.
– Очень рад познакомиться с вами, Анастасия.
Отец Марианны вышел из коридора, чтобы встретить меня. Мы обменялись рукопожатиями, и он бросил на меня оценивающий взгляд. Он обладал худощавым телосложением, однако, несмотря на это, был атлетически сложен. Как его верная супруга, он был одет официально: черный элегантный костюм с золотыми запонками, дорогие часы и одно черное кольцо рядом с обручальным. Нельзя не отметить его благородное лицо, словно он истинный аристократ минувшей эпохи.
– Вы, должно быть, отец Марианны? Очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Салазар, могу ли я узнать ваше благородное имя?
– Виктор Игараси, – лаконично ответил он, производя впечатление человека, не склонного к пустословию.
Войдя в зал, я сразу же заметил Марианну, восседающую в кожаном кресле с царственным и величественным видом. Мимолётно, и раз за разом, в моей голове прокручивалось воображение, как я падаю на колени перед Марианной и целую её руки, поднося её платье ко лбу.
На Марианне было надето красивое красное платье, которое выгодно подчеркивало её фигуру. Чёрные колготки гармонично дополняли её яркое шёлковое платье.
– Вы пришли? – произнесла она это так, словно не ожидала, что я приду к ней в гости.
– Позвольте преподнести Вам, Ваше Императорское Величество, этот белый шоколад в знак моего глубочайшего почтения и признательности.
– Спасибо тебе большое, Салазар, за такой чудесный подарок. Присаживайся, чувствуй себя как дома.
– Я уже чувствую себя как дома, и всё благодаря моей скромной одежде. По всей видимости, я не совсем удачно подобрал одежду для сегодняшней погоды, не так ли?
– Это твой дом, и мы у тебя в гостях, – ответила Марианна, а затем она обратилась к своей матери, – Мама, ваш фаворит опаздывает.
– Потерпи ещё чуть-чуть, моя дорогая, он скоро приедет, – робко произнесла Анастасия, что меня это порядком удивило.
Было непривычно видеть, как сильная и уверенная женщина испытывает робость перед своей дочерью.
– Прошло уже пять минут, а ваш любимчик так и не позвонил, – она говорила со всем спокойствием, словно ничего не произошло. Её голос звучал ровно и тихо, успокаивая всех вокруг. В тот момент все взгляды были прикованы к ней, – Опаздывать на столь важную встречу недопустимо. Мы так усердно готовились к ней, обсуждая все мельчайшие детали. Мы даже не поскупились отрепетировать наше радушие. А этот ваш любимчик оскорбляет наши старания своим безответственным опозданием, – ее хладнокровию можно было позавидовать. Говорить без нотки недовольства – это не так просто, как кажется на первый взгляд.
Мне показалось, что недавно между матерью и дочерью произошёл серьёзный конфликт. В противном случае Марианна не стала бы сдержанно и холодно общаться со своей матерью.
Я наблюдал проявление страха в глазах у Анастасии.
– Давайте сядем за стол, – предложил Виктор тихим голосом.
Его тихий голос беспрепятственно достиг моих ушей, словно бы его слова имели отличную проникающую способность. Я бы назвал это – тихие бронебойные слова.
Совместно с Виктором мы оказали дамам содействие в том, чтобы они могли занять свои места, отодвинув для них стулья.
Пришлось приложить усилия, чтобы освежить в памяти все правила этикета.
Я испытывал лёгкий дискомфорт, поскольку мой внешний вид был чрезмерно прост для столь торжественного мероприятия.
Во время трапезы мы соблюдали тишину, изредка прерываемую лишь звуками столовых приборов.
Анастасия время от времени мимолётно бросала на меня неодобрительный взгляд, словно бы она мечтала ударить меня по моей наглой физиономии. Но, я восхищаюсь её актёрским мастерством: оно так искусно скрывало свои истинные чувства, что она не забывала одаривать меня мягкой и нежной улыбкой.
– Почему мы едим в тишине? – наконец Анастасия прервала это казалось бы неловкое молчание.
– Прошу прощения, но я полагал, что у вас не принято вести беседы во время трапезы, – заговорил я, – Вам нужно было сказать что-нибудь о погоде, тогда бы я вас понял.
– К слову о погоде, нам регулярно обещают суровую зиму, но все зимы у нас, как правило, довольно тёплые, – сказала Марианна.
– Салазар, я хотел бы узнать твоё мнение о глобальном потеплении, как ни как, о погоде же говорим, – сказал Виктор.
– Позвольте мне обдумать этот вопрос. Я отвечу вам примерно через минуту.
– Мы подождём, – сказала это Анастасия.
В действительности я много раз размышлял о глобальном потеплении, и мне нужно было время для того, чтобы дать им простой и понятный для них ответ.
– В случае, если бы научное сообщество состояло из шарлатанов, я бы отнёсся к проблеме глобального потепления со скептицизмом, – наконец ответил я, – Среди научного сообщества существует немало примеров успешных прогнозов будущего, которые впоследствии сбывались. Разумеется, эти прогнозы были тесно связаны с точной наукой, но по сути это не имеет особого значения.
– Как думаешь, чем обернётся для нас глобальное изменение климата? – снова спросил он, словно бы он был одержим этой темой.
– Сложный вопрос…
