мебель?
Я похлопал ее по заднице, и она встала: — Я покажу тебе, как только ты закончишь домашнее задание.
Ткнув в меня языком, она несколько мгновений смотрела, как я печатаю, прежде чем спросить: — Могу ли я задать тебе вопрос?
— Ты только что спросила, — я остановился, глядя на ее лицо, и наклонил голову. — Спрашивай, принцесса.
— Почему ты решил пойти на эту работу? — она поерзала пальцами, прежде чем добавить: — Я имею в виду учителем.
Частично потому, что я хочу следить за тем, чтобы ты знала, что половина школьного совета коррумпирована, а частично потому, что …
— Клайд помог мне закончить школу, ты это знала? — судя по ее ошеломленному выражению лица и широко раскрытым глазам, я бы понял, что она этого не знала. — Я хотел бросить учебу, но он был упрямым засранцем — и до сих пор им является, и помог мне. Я уже объездил полмира, работая над локальными проектами, и скопил достаточно денег, чтобы делать все, что захочу, поэтому решил принять этот контракт на преподавание, — я снова посмотрел на чертежи и улыбнулся: — Мне нравятся линии, цвета, размеры и пространство. Возможность создать, построить что-то монументальное или что-то специально для других вызывает у меня трепет. И я хочу поделиться этими знаниями с другими.
Когда я взглянул на Мию, она улыбалась. Мое тело напряглось, увидев это. Это было чисто, невинно и потусторонне. Я не знал, как реагировать, и продолжал смотреть на нее. Она была красива.
— Я рада, что ты решил нас научить, — сказала она, наклонившись и поцеловав меня в щеку, прежде чем устроиться на своем месте и продолжить домашнее задание.
Я потер грудь, выдыхая задерживаемое дыхание. Она собиралась меня погубить.
Через несколько мгновений она снова подняла голову, и я понял, что ей любопытно. Снова.
— Могу я тебя кое о чем спросить?
— Что?
Миа прикусила нижнюю губу. — Ты никогда не говорил со мной о своей семье, — мое лицо, должно быть, ясно выдавало, почему я этого не сделал, поскольку она быстро попыталась добавить: — Я имею в виду, все в порядке, если ты не хочешь. Просто… странно, что я никогда не знала, что твоя мама была шеф-поваром, до прошлой недели.
Я закрыл ноутбук и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Почему это странно, Миа?
Ее щеки покраснели под моим взглядом, и она откашлялась, прежде чем открыть рот. — Ты знаешь обо мне все. О моей семье, моем отце, моей маме… — она быстро моргнула, потому что я знал, что если она этого не сделает, она заплачет. — Как она… ты знаешь, — я знаю, принцесса. Я сжал кулак, скрывая желание усадить ее себе на колени и потереть ей спину. — Ты даже знаешь моих друзей и учишь их. Ты знаешь, что я ненавижу баклажаны, но ты все равно приготовил блюдо, которое мне понравилось!
Она не имела никакого смысла.
И все же я ее понял.
— Я хочу знать о тебе. Не только твоя работа, машина, которую ты водишь, костюмы, которые носишь, или какой тип женщин тебе нравится в твоей постели, — она посмотрела на свои открытые конспекты «AP Chemistry». — Я хочу узнать тебя, Джеймс.
У меня щелкнула челюсть, когда я думал обо всем, что не мог ей сказать, потому что если бы я это сделал, она бы меня возненавидела. Она никогда не увидит меня прежним, с ее мерцающими каре-зелеными глазами, от которых у меня свело желудок. Потому что всякий раз, когда она смотрела на меня, я чувствовал себя более живым, чем когда-либо за последние тридцать пять лет своей жизни. Я чувствовал себя увиденным.
И поскольку я был эгоистичным сукиным сыном, который заботился только о себе и своем успехе, я жестоко улыбнулся ей: — Ты знаешь все, что я хочу, чтобы ты знала обо мне, принцесса.
Мой кулак сжался, когда она нахмурилась, ее глаза потускнели. — Но… я не знаю. Почему ты не можешь рассказать мне о себе, Джеймс?
— Потому что ты еще этого не заслужила, — резко сказал я.
Она моргнула, услышав мой резкий тон, и, я снова подавил желание заключить её в объятия.
— Не заслужила? Разве я не заслужила это?
Боже, она звучала так обнадеживающе и мило.
В тот момент я ненавидел себя больше, чем кого-либо, потому что собирался разрушить ее надежду.
Опираясь руками на мрамор, я не сводил глаз с ее лица и сказал: — То, что я покупаю тебе красивую одежду и секс-игрушки, не означает, что я доверяю тебе, принцесса.
Миа резко вздохнула, на ее лице отчетливо виднелась боль. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, над нами тянулась густая тишина, наполненная гневом и напряжением, ее пальцы сжимали маленькое ожерелье в виде сердечка на ее груди.
— Конечно, — выдавила она, ее лицо исказилось от ярости. — Мне пришлось бы заткнуть рот твоему такому волшебному члену, чтобы заслужить твое доверие, не так ли? Или я зарабатываю это тем, что раздвигаю для тебя бедра и позволяю тебе трахать меня, пока я зову тебя папочкой? Которое из них?
— Следи за своим тоном, Миа…
— Нет, — она встала. — С меня хватит. Я думала, ты другой, но нет, ты просто больной, извращенный старик, который просто хочет залезть мне в штаны.
Она казалась разъяренной, и я не винил ее. Я поступил не по правилам, но не знал, как объяснить ей, почему не могу открыть ей свое сердце и рассказать все обо мне.
Если бы я это сделал, я бы потерял ее.
— Миа … — я встал, снимая очки. — Что ты делаешь?
Она бездумно сбрасывала в свою спортивную сумку все, чего я раньше не замечал. Она пристально посмотрела на меня, застегивая молнию. — Я не собираюсь оставаться здесь и позволять тебе унижать меня всей этой чепухой о завоевании твоего доверия. Если бы ты не хотел мне отвечать, ты мог бы просто сказать мне, что не готов делиться, и я бы поняла. Я не чертов ребенок, Джеймс.
— Я знаю, что ты не ребенок, — сказал я, вставая. Мой желудок скрутился и сжался от нервов. Не то чтобы я ей не доверял, я доверял, даже больше, чем мне хотелось это признать, но я не хотел ей открываться. Я боялся, что она меня возненавидит. Оставив меня и плача на плечах своих друзей, проклиная меня и никогда больше не встречаясь со мной глазами. Я потерял слишком много важных людей в своей жизни, я не мог потерять
