Елена Раевская, нет.
Но я ничего не говорю. Лишь приподняв брови, невежливо киваю ей в сторону двери. У себя дома я не намерена притворяться.
Наконец, Раевская уходит, а я открываю все окна, чтобы проветрить квартиру и избавиться от сладкого запаха ее духов. Удивительно отравляющая все вокруг себя женщина. Она, наверно, как Дориан Грей. Снаружи прекрасная, а внутри уродливая. Вот и мне отравила весь остаток дня.
Однако, не все так печально. Перед сном я получаю сообщение от Тимура. Неожиданно и приятно, он не производит впечатления романтика, который желает спокойной ночи своей девушке.
Впрочем, открыв сообщение, я понимаю, что романтичным это послание назвать трудно. Если только с большой натяжкой. Зато страстным наверняка.
В сообщении Крамер весьма ругается, что ему приходится ночевать одному, и откровенно описывает, какие фантазии ему не дают нормально спать. Меня от некоторых даже в жар бросает и тянет написать в ответ, чтобы он за мной приехал. Но я беру себя в руки, и только позволяю себе отправить ему игривое описание своей ночнушки. Отсутствующей.
На что мне приходит голосовое: «Заказал зеркальные стены и потолок». Хочется, еще что-нибудь написать ему, ну, такое. Провокационное. Чтобы Крамер продолжал обо мне думать и мучился бессонницей от всяких чувств. Настучав себе по рукам, строго настрого запрещаю себе этот подростковый порыв. Мне же потом за него расплачиваться придется, и уже по-взрослому.
Засыпая я слышу, как приходят один за другим уведомления на телефон, но растягиваю удовольствие. Завтра утром прочитаю, чтобы день начался с приятного.
Только утром, взяв в руки телефон, я вижу, что на электронку опять пришли письма от анонима. Целых пять штук.
Глава 29
Сквозь утреннюю негу протягивают свои щупальца тревожность и раздражение. Тревожность, потому что я ни разу не слышала, чтобы анонимки писали по хорошему поводу. Даже искренние доброжелатели обычно шлют дурные вести. Уж не знаю почему люди не стремятся предупредить человека лицом к лицу. Может, чтоб не ассоциироваться потом с печальными результатами своего писательства.
А раздражение поднимает голову в ответ на настойчивость анонима. Откуда такое стремление влезть в чужую жизнь. К тому же, я уже приняла решение не читать, дождаться пока Крамер откроет свои секреты мне сам. А новое письмо снова рождает сомнения в моей душе. Как удержаться и не прочитать? Или прочитать стоит?
Злюсь. Пожалуй, что стоит сделать на самом деле, так это обратиться в службу безопасности «Неба» и попросить выяснить, кто это такой скромный. Пусть Гюльчатай покажет свое личико! Уверена, безопасники заместителю директора не откажут в маленькой личной услуге.
Откладываю телефон, чтобы лишний раз себя не провоцировать, и принимаюсь собираться на работу. Но и под душем, и заваривая себе кофе, и разогревая завтрак, мыслями все время возвращаюсь к этим письмам. Не одно, а целых пять! Кому-то прям не терпится поделиться своими откровениями!
Или посмотреть, что там?
То ли я по утрам такая неловкая, то ли это знак свыше, но потянувшись за мобильником я задеваю рукой кофейник, в который, как учила мама, всегда переливаю свежесваренный кофе.
Как в замедленной съемке вижу: кофейник наклоняется, немного коричневой жидкости из него выплескивается в открытую сахарницу, которая под давлением падающего кофейника съезжает по столу, и оба элемента любимого маминого сервиза падают на кафель, с жалобным звоном разбиваясь и разлетаясь на мелкие осколки по всей кухне, а темные потеки украшают светлый кухонный гарнитур.
Я отмираю и бросаюсь устранять последствия своей криворукости, ругаю себя на все лады. Старого и очень красивого сервиза ужасно жаль, даже слезы на глаза наворачиваются. Хорошо еще, что я не успела переодеться для выхода, потому что брызги кофе осели и на мне.
Говорят, посуда бьется к счастью. Вроде как, если одинокий человек поставил посуду на стол и нечаянно ее разбил, то в скором времени его ждет свадьба.
Свадьба-то меня, конечно, ждет, но почему тогда у меня дурное предчувствие?
Проклятущий прием в честь помолвки уже послезавтра. Да, у нас с Крамером наметилось сближение, но там будет Раевская… И вообще, не очень я люблю подобные мероприятия. Они отдают какой-то фальшивостью. Такие события стоит отмечать в кругу друзей. Но Нинель вернется только к свадьбе, Маринку, что ли, позвать? В школе мы хорошо дружили, будет у меня на этом сборище гадюк хоть какая-то моральная поддержка.
Тянусь за телефоном, который в моих руках оживает. Резкий звук рингтона бьет по натянутым нервам, и мобильник выпадает из дрогнувшей руки. Да что ж такое!
Телефон продолжает трезвонить, но от угла, которым он грохнулся на плитку, протянулись несколько трещин, видимо, они как-то нарушают работу дисплэя, потому что принять вызов от Тимура мне удается только с третьей попытки.
— Ты не читаешь мои сообщения, — констатирует факт Крамер, как обычно игнорируя приветствие.
— Хотела порадовать себя утром, — честно отвечаю я и слышу довольный смешок.
— А чего тогда тон такой кислый? Потому что еще не радовала?
— Из рук все валится, — вздыхаю. — Расколотила полсервиза, телефон вот ухайдокала.
— Нашла из-за чего горевать, — Крамеру чужды сантименты, вместо того, чтобы просто пожалеть, он ищет варианты решения проблемы и находит их быстро. — Выбирай сервиз, тебе на помолвку подарок я так и не подарил. А телефон купим по дороге на работу.
Черт, у них там еще подарки принято дарить на помолвку… Чего дарить Крамеру? Человеку, у которого все есть? Что-то личное? Так я не так уж хорошо его знаю… Что?
— В смысле по дороге на работу?
— Линда, если б ты читала мои сообщения, а не занималась разрушительной деятельностью, то уже знала бы, что я за тобой еду.
— Как едешь? Сейчас? Ты уже где? — мечусь я по кухне под мужской смех в трубке.
— Выдыхай, бобер! Если ты не одета, меня это вполне устроит…
— Меня нет! Мы опоздаем на работу, и…
— И что? Тебя уволят? Кто? — веселится Тимур.
— Да ну тебя! К работе надо относиться ответственно, — зудю я и, добежав до спальни, судорожно роюсь в шкафу. — И у меня сегодня финальная проверка всех договоренностей по оформлению помолвки! А все ты…
— Ладно-ладно, у тебя есть еще минут десять, — радует меня Крамер и отключается.
— Десять? Вандал! Что можно успеть за десять минут? — я запрыгиваю в юбку, накидываю рубашку, но приняться за пуговицы не успеваю, потому что звонят в дверь.
Черт, это, наверное, макеты пригласительных, я просила девочку из типографии привезти мне их домой. На компьютере-то они хороши, но что там за бумага еще…
