понятно, что надо валить от этого Платона Саныча, который еще и губернатор чего-то там. Проинспектировав свое состояние, я пришла к выводу, что чувствую себя вполне удовлетворительное. Голова, конечно, болела, но не кружилась, сотрясение, скорее всего, если и есть, то легкое. Руки-ноги целы, только затекли. Лежать на диване — это неплохо, но пора действовать. В первую очередь надо снять наручники. Я это умела, один подследственный научил — старый карманник, попавшийся как-то по мелочи. Доказухи на него не было, успел горячее скинуть, так что дальше материала на дежурных сутках дело не зашло. Я с ним работала и поражалась, насколько он был обаятельным дедом. Отпустили его к утру, конечно, но мы так разговорились, что даже потом виделись несколько раз, он тоже ко мне проникся, дочку я ему напоминала, что ли. Вот он мне пару своих штучек и показал. Научил шпильками-заколками замок наручников открывать. Но сейчас у меня ничего такого не было, так что придется применить второй способ освободиться — вывихнуть большой палец из сустава и вынуть кисть из браслета.
Блять, как же это больно, кто бы знал! Левая кисть болела адски, когда я выворачивала себе палец. Удалось не с первого раза, от боли хотелось орать, и я закусила губу до крови, нельзя было просто лежать, надо торопиться и валить отсюда, пока эти два обмудка разбираются между собой! Наконец я освободила левую руку от наручника, и, стараясь не привлекать к себе внимание и не греметь повисшим на правой руке браслетом, переменила позу, чтобы вправить большой палец на место. Хрустнуло, как мне показалось, оглушительно, но на меня никто не обратил внимания, судя по звукам Хмурый с губером так и продолжали друг друга метелить. Странно, что их не разняли, кстати…
Я осторожно приподнялась на диване и огляделась: большая гостиная, частный дом, французские окна нараспашку, за ними — лес. Отлично. Мужиков не видно, слышно откуда-то справа. Повернулась туда, поняла, что они в запале драки переместились помещение типа столовой и плотно занялись друг другом, меня не контролируют. Еще раз огляделась. На кофейном столике у кресла — пистолет. Матушки мои, да это же родной ПМ, счастье-то какое! «Макаров» я могу разобрать и собрать с закрытыми глазами — в учебке нас дрючили на совесть, спасибо сержанту Макееву! Осторожно сползла с дивана на пол и низами поползла к креслу. Вот и он, пистолетик! Отщелкнула обойму — заряжен под завязку, отлично! Ну что, Оля, вспомним молодость?! Зря, что ли, тебя на учениях гоняли. Только вот что делать? Сбежать сейчас из дома не самая умная идея, я босиком (да-да, эти ублюдки где-то потеряли мои летние кроссовки), местности даже близко не знаю, сколько людей в округе — тоже. Да и мои парни тут в подвале загорают. Уходить из дома нельзя — и сама потеряюсь, и мужиков моих подставлю, мало ли что этот психованный с ними сделает, когда поймет, что его «батарейка» сбежала…
Ладно, если нельзя уйти, значит надо остаться и получить максимум преимущества. Еще раз огляделась и решила отступать в сторону кухни. Окон в пол там не было, входов, правда, два — из столовой и гостиной, но что имеем. Оно, может, и не плохо, есть место для маневра. Ножи, опять же… Я прокралась в кухню, спряталась за «остров». Осторожно открыла ящички под столешницей, где ожидаемо оказались приборы. Присмотрела там несколько хороших ножей, заточка на них была свежая. Когда-то я выиграла чемпионат УВД по дартсу, но и ножи метать тоже немного умела. Хорошо, что за моей спиной был кухонный гарнитур и никаких окон, меня пока не видно. Подумала, что надо бы исхитриться и попить воды, но тут моя передышка закончилась, Платон Козленыч обнаружил, что моей тушки на диване нет…
— Где эта сучка?! — заорал губер. — Выходи, дура! Тебе все равно никуда не деться!
— Что, сбежала твоя надежда на будущее, да? — захохотал Хмурый, не оправдывая имени, — и пистолетик твой прихватила. Держись, Платоша, сейчас тебя девчонка завалит, а я помогу ей труп прикопать.
— Заткнись, Хмурый, спятил совсем с этой девкой! Иди сюда, крошка, не дури, я не обижу, — Платон звал, расхаживая по комнатам, обыскивая каждый угол. Я затаилась за столом в кухне, подгребая к себе поближе ножи и пистолет, и тут случайно взякнула браслетом о металлическую ручку ящика.
— Блять, — прошептала я, понимая, что прятаться нет больше смысла, слышала, как губернатор метнулся из гостиной в кухню. Я поднялась и направила ему в корпус пистолет, напоказ сняла с предохранителя. — Что, потерял меня, мудачок, соскучился? Ну ничего, сейчас я тебя парой маслин привечу.
— Посмотри-ка, что это тут за смелая девочка, — глумливо протянул Платон, останавливаясь в дверях кухни, — и стрелять, что ли умеешь?
— В тебя не промахнусь, тут всего метров 12, не больше. И ребенок справится. Так что, Платон как-тебя-там, стой на месте, чтобы я не нервничала. И дружку своему скажи, чтоб не подходил, я вижу, что он возле второй двери стоит, — говорила я спокойно, сдерживая внутреннюю дрожь, а трясло меня знатно. Адреналин хлынул в кровь, как только я поняла, что мою пропажу обнаружили. Но мозг работал четко, и я контролировала себя, мне надо развернуть ситуацию в свою пользу, очень надо!
— Ты стреляла хоть раз, куколка? — снисходительный тон губера должен был заставить меня нервничать, но я спокойно взвела курок и дослала патрон, приготовившись открыть огонь. Было даже забавно наблюдать его ошалелый взгляд, когда он понял, что я реально знаю, что делать.
— Хватит болтать, Платон. Ты, кстати, губернатор чего, если не секрет, а то похитить похитил, но не представился, себя не порекламировал, может, я бы сама с тобой пошла, своими ножками.
— О, прости, девочка, как же это я так оплошал. Позволь представиться: Сазонов Платон Александрович, губернатор Приморского края, к твоим услугам, — мужчина шутовски поклонился. Все же, какой у него мерзкий голос и ухмылка отвратная.
— Не могу сказать, что приятно познакомиться. Поэтому не стоит затягивать наше общение. Платон Саныч, велите своему подельничку Хмурому, привести сюда моих мужчин, — скомандовала я максимально уверенно, стараясь надавить голосом, для убедительности чуть взмахнув в сторону губернатора пистолетом, напоминая, что у меня оружие, и стоит послушаться.
— Да не стоит беспокойства, Олюшка, мы уже здесь, — раздался от второй двери в кухню голос Сергея, втолкнувшего в кухню Хмурого. Вид у мужчины был неважнецкий, казалось, что он совершенно не в себе, двигался как шарнирная кукла, глаза пустые, лицо расслабленное, бездумное. Следом за Сергеем
