могилах, Катрин… Иногда они могут рассказать о многом.
– Согласна. Только как отыскать нужные? Придется прочесать все кладбище.
– Придется. Такая уж работа у частного детектива.
Катрин замолчала. Впереди уже показались окраины Висбадена, и она решила пока не беспокоить шефа. Катрин размышляла над его словами. Он говорил об осмотре домов. Что они там могут увидеть? "Привидения" приходят скорее всего ночью. Спрашивать о чем-то соседей? А кто они такие, чтобы спрашивать? У них еще нет никаких полномочий. Нет даже договора с клиентами. Такими расспросами можно даже навредить делу.
Макс уже вилял по улочкам Висбадена. Ему сейчас было не до раздумий помощницы. Он искал Дорнкрацштрассе. Вот, наконец, и она.
– Смотрите, Катрин. Вот наша Дорнкрацштрассе, но мы припаркуемся где-нибудь на другой улице… Вот хотя бы на этой, – Макс свернул на улочку, параллельную Дорнкрацштрассе, и, проехав сотню метров, остановил машину.
Они медленно шли по Дорнкрацштрассе. Ее надо было пройти всю, потому что они вступили на улицу там, где она заканчивалась. Здесь были самые большие номера домов. Обычная небольшая улочка, каких множество на окраинах городов Германии. Почти одинаковые утопающие в зелени частные домики, большинство которых отделено от тротуара живой изгородью. А вот и номер восемь, а сразу за ним мало чем отличающийся номер шесть. Они прошли мимо домов, внимательно вглядываясь вглубь участков. Повернули и прошли еще раз. Помощница спросила:
– Вы заметили что-нибудь, шеф? – голос ее прозвучал немного иронично, и Макс сразу понял, что она давно решила, что этот осмотр ничего не даст. Неохотно ответил:
– Пожалуй, ничего примечательного. На участках пусто – нет ни взрослых, ни детей. О чем-нибудь спросить тоже не у кого.
– Я думаю, что в нашей ситуации и не надо ничего ни у кого спрашивать. Может попасться человек, делиться с которым информацией совсем не обязательно. Мы здесь чужие.
– Не могу не оценить вашу осторожность, Катрин. Это качество, безусловно, необходимо в нашей работе. Признаюсь, с прежней помощницей мы иногда бывали недостаточно осторожны, – он помолчал и добавил. – Но это не в укор вам сказано. Та неосторожность иногда дорого нам обходилась.
На противоположной стороне улицы появился человек. Макс не заметил, из какого дома он вышел, но поскольку он был на противоположной стороне, это было не важно. Человек пошел в том же направлении, в котором двигались сейчас сыщик с помощницей. Макс спросил:
– Как думаете, Катрин, если я расспрошу вот этого человека о здешнем кладбище, это не будет для нас слишком опасно?
– Если вы не собираетесь при этом у него спрашивать, чьи могилы вы ищете, то можно рискнуть.
Макс улыбнулся и негромко позвал:
– Господин, не могу ли я у вас спросить?
Немолодой мужчина обернулся:
– О чем, молодой человек?
– Я хотел бы знать, где находится ближайшее кладбище.
Мужчина неловко затоптался на месте.
– Как вам сказать? Здесь у нас их несколько.
Макс смутился. Перспектива посетить несколько кладбищ его никак не прельщала. Надо как-то конкретизировать вопрос.
– Вот, скажем, если бы вам пришлось кого-то хоронить, куда бы вы повезли покойника?
Такая постановка вопроса не поставила собеседника в тупик. Он практично объяснил:
– Вот теперь понятно. За каждым кладбищем закреплены отдельные улицы. Наша улица относится к кладбищу, наиболее близкому от нас.
– Вот и расскажите мне, пожалуйста, где оно.
Макс с Катрин внимательно выслушали сбивчивое объяснение и отправились на кладбище. Оказалось, что идти совсем недалеко, а объяснения мужчины были незаслуженно долгими и сложными. Макс оглянулся по сторонам в надежде увидеть какое-нибудь строение, где могло бы находиться начальство. Не увидев ничего поблизости, прошел вперед и с нового места оглянулся по сторонам. Вернувшись, сказал:
– Похоже, Катрин, кладбище не того масштаба, чтобы держать здесь постоянную администрацию. Это не у нас в Оффенбахе, где на огромной площади нашлось место и для крематория. Возможно, иногда здесь бывает какой-нибудь распорядитель, но сегодня он нас не ждал. Займемся прочесыванием. Разделимся и начнем. Итак, мы ищем надписи, где есть фамилия Грюневальд. Кто находит, зовет другого для анализа. Не каждый Грюневальд нас, конечно, устроит. Потом прочесываем дальше. Надеюсь, его величество случай не оставит нас сегодня.
Прошло достаточно много времени, прежде чем Катрин подала голос. Макс устремился к ней. Еще не добравшись до могилы, возле которой стояла Катрин, услышал ее радостный голос:
– Смею доложить, шеф, нам повезло. Не требуется даже никакого анализа. Читайте.
Он продрался через кусты, чтобы быстрее оказаться на месте. От нетерпения едва не споткнулся на вылезшем из земли корневище. На надгробном камне прочел: Анастасия Грюневальд (в девичестве Севрюгина). Надпись была очень старой и едва читалась. Макс даже провел пальцами по каждой букве. Сомнений быть не могло. Вот он его величество случай. А почему, собственно, он? Так и должно было случиться. Ведь жили же на этой Дорнкрацштрассе эти Севрюгины. Не важно, в каком доме, но жили. А теперь ясно, что в восьмом. Потому что Оскар Грюневальд продал этот дом этим замечательным проектировщикам, а он и есть потомок Севрюгиных. А покоящаяся здесь Анастасия его мать. Посмотрел на помощницу:
– Поздравляю вас, Катрин.
– С чем?
– Как же, вы еще спрашиваете – это же вы обнаружили эту замечательную могилу. Теперь понятно, что эти "привидения" орудуют в бывшем доме богатого человека Павла Николаевича Севрюгина. Но что они там ищут? И откуда они это знают?
– Знают-то они все из того письма, да еще рассказов прабабки Аграфены Спицыной. Только мне никто этого не рассказал. Связаться с Кузьмой Спицыным я не могу. Да и в любом случае он скажет, что это не мое дело, и будет прав.
– Жаль, что вы не взяли его телефончик.
– Зато я дала ему свой.
– Зачем?
– На всякий случай. Вдруг человек захотел бы что-то спросить. Я ведь ехала туда с благородной миссией и ожидала того же от той стороны.
– Что вы имеете в виду?
– Я уже говорила вам, что не исключала, что Кузьма пожелает установить контакт с возможной родней и ему потребуется помощь.
– Не думаю, что он обратился бы к вам за советом, как обыскать чужой дом.
Макс расхохотался, потом вдруг сказал:
– Что-то, фрау Бергер, мы тут слишком многое допускаем без всяких оснований. Единственный установленный нами факт: человек, продавший дом молодой паре, является потомком русского Севрюгина, а в дом супругов ходит какое-то лицо или лица с непонятной нам целью. Все остальное нам неизвестно, и это остальное – пока только непроверенная версия. Хотя замечу, что эта версия наполняет меня надеждой.
– И что вы намерены делать дальше?
– Заключить с
