ИЛИ ДИКАЯ ЛОШАДЬ{135}. Предки современных лошадиных (лошадей, зебр и ослов) сформировались в Северной Америке в начале плейстоцена, около 5 млн лет назад. Их потомки затем по сухопутным перешейкам попали в Южную Америку и Азию. Все современные домашние лошади (Equus caballus) произошли от диких евроазиатских предков в результате процесса одомашнивания, начавшегося по меньшей мере 6000 лет назад. Лошадь Пржевальского (E. przewalski) – обитающий в Центральной Азии вид диких лошадей – может быть таким предком, хотя это и оспаривается. То же самое можно сказать и о животных, изображенных на наскальных рисунках, найденных в Европе. У них было коренастое телосложение, полосатые или пятнистые спины и, возможно, стоячая грива. В любом случае, судя по разделанным костям, которые археологи часто находят на палеолитических стоянках в Евразии, люди современного типа взаимодействовали с дикими лошадьми задолго до того, как началось одомашнивание последних. Иногда этих животных называют тарпанами, что на тюркском языке означает «дикая лошадь». Однако, в отличие от ситуации, сложившейся в Северной Америке, здесь не произошло ничего плохого – лошади выжили. В Восточной Европе тарпаны сохранялись до XIX в., хотя это могли быть просто одичавшие домашние лошади.
РИС. 10.2. ПОКОРНОСТЬ УБИВАЕТ. Белогорлый голубь широко распространен в восточной части Индонезии, Новой Гвинеи и на многих островах в южной части Тихого океана. На иллюстрации изображен подвид Columba vitiensis griseogularis, обитающий на Филиппинах. Это близкий родственник голубя с аналогичной окраской, который жил на острове Лорд-Хау (C. v. godmanae) и был уничтожен человеком в 1850-е гг.
Островной синдром
У слова «прирученный» есть множество смыслов. Оно может относиться к характеристике домашних животных, которых человек разводил и отбирал тысячи лет для того, чтобы они спокойно воспринимали его, не проявляя агрессии или иного нежелательного поведения. Короче говоря, у животных на генетическом уровне закреплена покорность, и именно люди вели отбор по этому признаку.
В ином смысле это слово применяется к диким животным, поведение которых было изменено в результате интенсивной дрессировки, например морским котикам или львам, с которыми выступали в традиционном цирке. Там отдельных особей обучили выполнять требования своего дрессировщика – удерживать мяч на носу или прыгать через огненный обруч – за еду или иное подкрепление. В отличие от домашних собак, у которых на генетическом уровне закреплено умение предугадывать поведение человека и реагировать на него в самых разных ситуациях, здесь мы не наблюдаем тесных межвидовых взаимоотношений человека с дрессированными животными из дикой природы. В этом случае речь идет о каком-то определенном стимуле и конкретной реакции на него, постоянно повторяемой и закрепляемой. И дрессировщик, и животное учатся вести себя определенным образом для достижения конкретной цели – чтобы тренера не съели, а льва не застрелили или не наказали. Важную роль играют и другие факторы, например умение дрессировщика занять положение альфа-особи в подразумеваемой иерархии доминирования. Однако, в отличие от домашних животных, проявление покорности («прирученности») у диких видов связано с обучением, а не с сильной генетической предрасположенностью, возникшей в результате искусственного отбора.
Существует еще и третий вид похожего поведения, встречающийся у диких животных. В этом случае их опять же можно назвать ручными, но теперь покорность вызвана не искусственным отбором и не индивидуальным обучением. Напротив, это побочное следствие естественного отбора. В литературе такое явление называют экологической или поведенческой наивностью, и оно тесно связано с обитанием на островах. Дэвид Куаммен в своей книге «Песнь додо» (The Song of the Dodo) отмечает, что почти все известные случаи врожденной покорности наблюдались у эндемиков островов, реагирующих на людей с поразительной пассивностью в ситуациях, которые в обычных условиях воспринимались бы как опасные{136}. И хотя это происходило не в доисторическом недавнем времени, а в современную эпоху, такой пример наивности очень важен для понимания ситуаций, когда врожденное поведение может способствовать вымиранию, а не предотвращать его.
Особенно ужасный пример экологической наивности связан с островом Лорд-Хау (площадью 14 км2), расположенным недалеко от восточной части Австралии. За последние 500 лет на острове исчезло больше видов и подвидов птиц (не менее 15), чем в Африке, Азии и Европе вместе взятых. Широко распространенный на тихоокеанских островах белогорлый голубь (Columba vitiensis) на Лорд-Хау был представлен ныне вымершим подвидом (C. v. godmanae) (рис. 10.2). При встрече с людьми поведение этой птицы было необъяснимым, что в результате привело к печальному исходу. Орнитолог Жан-Кристоф Балуэ описывает это так:
[Эти] голуби ‹…› были очень многочисленными и не боялись человека. Птицы не улетали прочь, и команда корабля с легкостью ловила их на ветках. Как только голубя хватали, ему ломали ноги, и он, крича от боли, привлекал других птиц по соседству, которых тоже хватали{137}.
Что касается млекопитающих, то похожая и лишь чуть менее жестокая история произошла с фолклендской лисицей, или варрахом, представителем семейства псовых, с которым европейцы встретились в конце XVII в. (рис. 10.3). Научное название варраха – Dusicyon australis, что можно перевести как «глупая южная собака», и это действительно весьма подходящее определение. Варрахи еще обитали на островах, когда туда в начале 1830-х гг. прибыл Дарвин на корабле «Бигль», хотя из-за ценности их меха численность этого вида была заметно снижена. Дарвин изумлялся, насколько поведение варраха наивно и доверчиво:
Эти волки хорошо известны из рассказа Байрона о том, как они смелы и любопытны и как матросы, сочтя их из-за этого свирепыми, бросились от них в воду. И поныне повадки их остаются такими же. Так, например, видели, как они вошли в палатку и вытащили мясо из-под головы спящего матроса. Гаучосы часто убивают их по вечерам, одной рукой протягивая им кусок мяса, а в другой держа наготове нож. ‹…› Не пройдет и нескольких лет после того, как эти острова будут сплошь заселены, а лисица эта, по всей вероятности, станет в один ряд с дронтом, как животное, исчезнувшее с лица земли{138}.
Так что же происходило с этими островными видами, которые редко или никогда не встречали людей? И хотя в большинстве первых сообщений, полученных уже в наше время, не хватает деталей для точного вывода, похоже, что островные млекопитающие и птицы не демонстрировали даже простейшего поведения избегания, например, они не пытались сойти с дороги или спрятаться, пережидая, когда пройдут люди. Такую отстраненную реакцию на неизвестный стимул, а тем более на объективную угрозу, уже невозможно описать понятием «ручное поведение». Произошло ли так потому, что у них не было никакого опыта взаимодействия с хищниками или агрессивной конкуренции за ресурсы или территорию? Или же вследствие неких общих адаптаций к жизни на острове их поведенческий репертуар был изменен, а способность реагировать на новую ситуацию или запоминать ее оказалась ограничена? К сожалению, мы, видимо, никогда этого не узнаем, хотя ученые пытаются понять, что могло произойти, используя косвенные методы и выискивая соответствия между определенными чертами у разных млекопитающих.
РИС. 10.3. ВАРРАХ (Dusicyon australis). Это животное еще называют фолклендской лисой или волком. На самом деле он не был ни тем ни другим. Его ближайший родственник – гривистый волк (Chrysocyon brachyurus), обитающий в Южной Америке, который, впрочем, тоже не волк. Чарльз Дарвин услышал про варрахов в 1834 г. во время посещения Фолклендских островов. Он предсказал, что скоро варраха постигнет участь додо, и оказался прав. Последнего живого представителя этого вида видели в 1876 г.
ИЛЛ. 10.3. КИПРСКИЙ КАРЛИКОВЫЙ СЛОН был ростом не выше лани{139}. По сравнению с современными слонами, у таких средиземноморских карликовых слонов, как кипрский (Palaeoloxodon cypriotes) и сицилийско-мальтийский (P. falconeri) (см. илл. 4.6), могла быть «ускоренная» жизнь. Современные африканские слоны становятся половозрелыми в возрасте 11–14 лет, а плейстоценовые карлики, по некоторым данным, созревали гораздо быстрее, сицилийско-мальтийский слон достигал зрелости к четырем годам. В среднем они жили всего 25 лет, то есть вдвое меньше, чем африканские слоны. Была ли такая «ускоренная» жизнь характерна для других островных видов – неизвестно. Другие исследования показали, что уменьшение размеров на островах могло происходить в процессе эволюции невероятно быстро, если давление отбора было очень сильным. Такой признак, как малый размер, крайне адаптивен там, где ресурсы ограничены или их количество непостоянно, что часто встречается на островах. На иллюстрации также изображена иранская лань (Dama dama mesopotamica), завезенная на Кипр, по-видимому, во время неолита, но не сумевшая там выжить.
Например, Марсело Санчес-Вильягра из Цюрихского
