вопрос — откуда там фото самой Ядан, ещё и оказавшейся в такой щекотливой ситуации.
Чуть не поскользнулся на мокром кафеле, когда проходил мимо бассейна, в котором Амид репетировал новый трюк с его любимым дельфином — Васей. Оба проводили взглядом, пока я, покрасневший, попытался ретироваться в кабинет. Меня остановил охрипший голос Амида.
— Вода стала горячее, что вы там с Мискамом накрутили?
— В смысле? — я резко остановился, снова чуть не упав и только чудом сохранив равновесие.
— Вода горячая, Амор! И даже Вася ощутил. Смотри, как он крутит телом — что-то тут не так.
Дельфин Вася и правда извивался, как уж на сковородке, свистя на своём дельфиньем какие-то песни, поддерживаемые остальным млекопитающим коллективом в соседнем бассейне. Гул этих звуков заставил немного разозлиться, и я сгоряча сорвался на Амида.
— Амид, почему ты решил, что вода горячая?
Я не накричал, конечно, но подумал, что так оно и выглядело.
— Просто чувствую. Посмотри, пожалуйста, что Мискам сделал в бойлерной.
И я побежал обратно в подвал, думая всё время о том, что у Ядан сейчас куча времени рассмотреть все фото, которые так долго хранились на самом видном месте. Тем более, что из моего кабинета она могла меня всё это время наблюдать и не бояться, что её застигнут каким-то образом врасплох. Из подвала тянулись какой-то неприятный запах и голос Мискама, наполненный несвязными ругательствами. Я задержал дыхание и тут же почувствовал себя глупо — мне не хватит воздуха, чтобы решить все вопросы в этой духоте, тем более что и говорить с закрытым ртом тоже не смогу, а кто тогда спросит, какого чёрта там наворотил Мискам?
Труба, отлично её помню. Я нагнулся и прошёл дальше, ощутив превосходство над ловушкой. Мискам стоял в свете красной лампочки и силился провернуть разводной ключ, застрявший на трубе. Парень упёрся ногой в другую трубу, уже тоже начавшую свистеть, тут у меня глаз задёргался.
— Что ты делаешь? — буркнул я одновременно с новой порцией пара, резко вырвавшегося откуда-то сбоку.
— Закручиваю эту дрянь! Никак не поддаётся, я уже и так, и эдак, всё не получается. Поможете мне?
Я подошёл к Мискаму и в первую очередь убрал его ногу с другой трубы, чтобы не пришлось решать новую проблему поверх старой, и без того изрядной вымотавшей все нервы. Этот свист сведёт меня с ума, клянусь. Мы вдвоём схватились за ключ и потянули на себя, но ничего не произошло. Я чуть зубы в плотно сжатых челюстях себе не сломал, а в спине появилась точка острой боли. Не стоило в свои-то годы так резко напрягаться. Пока я восстанавливал дыхание, Мискам чесал голову, сняв свою замасленную кепку. Он думал или делал вид, что думает. А толку?
Попытались снова, но в этот раз труба вместо того, чтобы перестать голосить, только изогнулась вниз, будто издеваясь. Чёрт бы с ним с Мискамом — ему плевать, а вот я могу лишиться должности, которой добивался почти пятнадцать лет, начиная в этом же дельфинарии с уборщика. За тем же Васей убирался, кстати говоря. Старый гад, с характером был всегда. Брызгал в меня водой и смеялся на своём дельфиньем при каждой возможности. Даже не знаю, как Амид с ним управляется.
— Надо звонить Анегу.
Слова Мискама пробудили во мне желание стукнуть парнишку по темечку. Несильно, лишь в назидание и исключительно в образовательных целях. Если начальство узнает, что перед отчётным концертом у нас аврал, то все вылетят с работы под смех дельфинов.
— Почини, насколько возможно. Верни трубу на прежнее место и иди в подсобку. Жди моих указаний. Не теряйся, пожалуйста, сегодня ты мне нужен.
Я попросил очень вежливо, как мне показалось, и Мискам учтиво кивнул. Он снова занял позу ожидания, чтобы его оставили в покое хотя бы на десять минут. Я пулей вылетел из подвала, снова устремившись в свой кабинет. Подумал, что лучше будет позвонить начальнику с рабочего телефона. Может, так мой сигнал будет выглядеть более важным. Со стороны бассейна трудно разглядеть, что там творится за стеклом кабинета, поэтому трудно понять, от чего я весь такой мокрый — от пота или от воды, которую Вася с Амидом так старательно пытались расплескать везде, где только можно. Эх, мне бы такое фривольное существование.
Я резко остановился у двери в свой кабинет, и будто всё это происходит десять лет назад — я прошу у Анега повышение хотя бы до начальника смены уборщиков. В тот момент отказали, и я вернулся домой с бутылкой самой дешёвой водки. Уже повернулся сделать то же самое, как пальцы сами протянулись к ручке двери и отворили её. Ядан уже не было. Экран ноутбука светился, горело сообщение от начальства — отчёт принят. Я выдохнул, грузно свалившись на мягкое крутящееся кресло. Сидение было тёплым, я выпрямился по струнке, ощутив неловкость. Недавнее нахождение здесь Ядан буквально вынуждало вести себя так, будто стою на сцене с важным докладом перед огромной аудиторией.
На картинке рабочего стола красовался песчаный берег, море и пальмы. Папка «ФОТО» осталась на прежнем месте. Её угол задевал краешек пальмового листа. Это успокаивает, иногда даже слышу, как волны медленно стелются по мелкому песку и ракушкам, как шелестят листья пальм, и как звонит…
— Здравствуйте, — я принял звонок резко очнувшегося телефона в кармане. — Что-то случилось?
— Амор, я принял отчёт. Всё в порядке. Звоню по поводу труб в бойлерной, что там? Ты сам смотрел? Всё плохо?
Я дал себе время обдумать ответ. Мой непосредственный руководитель сейчас находился на другом конце страны и никак не мог проконтролировать работу своего любимого дельфинария, всё время находясь в жутком стрессе. Я понимал Анега и всеми силами ему сочувствовал, но мне не хочется врать или преуменьшать. Дело, так уж вышло, совершенно серьёзное.
— Мы с Мискамом нашли свистящую трубу. Попытались починить, но не вышло, я думаю, что следует вызв…
— Не надо ничего. Проведите концерт и тут же закрывайтесь. Хуй с ним.
— Что, простите?
— Говорю, ХУЙ с ним!
— Я не об этом.
— А! Да проводите выступление и закрывайте дельфинарий тут же. Может, повесите табличку «закрыто на
