Хартблид развел руками и изобразил пишущее движение.
— Рез, балбес, перо и бумагу, живо. Пошли в дом, — Фило бережно взял мешок, и не заглядывая внутрь, взошел на крыльцо.
В доме было уютно. Хартблид глазел по сторонам, примечая то резной дверной наличник, то какое-то непонятное украшение из веревочек и узелков на стене, то цветастый коврик на полу. В доме было много цветочных горшков с разнообразными растениями, пахло специями и табаком.
Его посадили за столик, вручили несколько листов бумаги отвратительного качества, перо и чернильницу, и Хартблид, вздохнув, начал писать, стараясь не отвлекаться на дыхание над ухом. Фило ловил каждое слово, а Рез ошивался рядом, бросая вопросительные взгляды на отца.
"Он же не умеет читать!" — внзапно понял Хартблид.
В нескольких скупых строчках он изложил, соблюдая осторожность, что обыскивая дом жреца обнаружил подвал, в котором столкнулся с призраком Дайкатаны, которая предупредила его о чудовище. Чудовищем оказался демон, но благодаря парочке взрывных зелий он был повержен, а кости — собраны. Доставить их немедленно помешал ряд событий. В последней строчке Хартблид сообщил, что в случившемся виноваты жрец и некто Гиб, поставлявшие демону жертвы в обмен на продовольствие.
— Вот же сука! — вскипел Фило. — Так вот почему он пошел на попятную! Ну ничего, мы его прижмём… Рез, дуй к старосте, пусть собирает всех!
— А что случилось? — подала голос доселе сидевшая незаметно в уголке Мара. Она чем-то неуловимо напоминала Дайкатану, и в то же время отличалась.
— Сестра твоя пропавшая случилась, — бросил Фило, разворачиваясь к вестнику гибели его дочери. — Как звать-то тебя? Где родители… И вообще — откуда ты взялся?
"Хартблид. Опекуны мертвы," — мальчик скрыл улыбку наклоном головы к листу бумаги. Его забавляло то, что по сути он написал правду, ведь скелеты, растившие и воспитывавшие его, опрелённо не были живущими. Но Фило это знать было не обязательно. "Взялся с рунного камня".
Последнее очень удивило мельника.
— Но ведь рунный камень уничтожен… — пробормотал он. — Погоди, то есть ты хочешь сказать, что всё это время провел за рекой?! Как ты выжил?!
"Как же много ты задаешь вопросов, живущий", — со вздохом подумал Хартблид, вновь берясь за перо, но прежде чем оно коснулось бумаги, Фило хлопнул себя по лбу.
— Проклятье! Ты ж наверное голодный! А я… Отложи писанину, Харт, сейчас соображу поесть.
И началась самая приятная часть приключения.
Еды было много. Еда была всякая. Очень ароматная и вкусная. Отварная картошка с овощами, салат из какой-то зелени и редиса, маринованные помидоры и огурцы, капустная похлёбка, свежий хлеб (о! настоящий хлеб!), пирог с каким-то мясом (о! наконец-то мясо!)… А Фило меж тем приоткрывал завесу тайны над последовавшими за смертью Мясника событиями.
Во-первых, когда Дайкатана пропала, Гиб не упустил возможности позлорадствовать. Год был тяжелым, и Фило еле-еле продержался, сберегая посевной материал, пока бродил с детьми — ЯйцеРезом и Смарандой — по лесочку, заготавливая травы, коренья, грибы и ягоды чтобы пережить зиму. Повезло добыть мёда и вырастить чуток овощей. Зато следующий год удивил начавшей очищаться водой, плюс Гиб начал себя довольно нервно вести. Жрец же раздувшись от важности начал вещать, что благодаря его молитвам Эманации Смерти отступают. Правда, он при этом начал худеть и усиленно бродил по домам, угощаясь чем мог и раздавая благословения направо и налево. Посевы успешно взошли, и хотя урожай был так себе, это позволило Фило в грубой форме послать Гиба, когда тот сунулся с предложением объединить усилия. Так что год от года на мельнице дела шли всё лучше.
Хартблид чувствовал что объелся. Поэтому когда увидел кружку чая из домашней мяты и ягодный пирог, издал полный муки стон, и всё же покачал головой. Он прекрасно помнил свой кошмар, и не хотел его повторения ни под каким видом.
— Оставайся у нас! — предложил Фило. — Рез только с виду хамло, он как смог лопату поднять, помогать мне стал. И о сестре заботится. И тебя защитит, если кто обидеть вздумает.
"Квест "судьба расколотых костей" завершен"
"Защитит, ага. Он обделается если увидит мою маленькую великую армию мёртвых", усмехнулся про себя Хартблид.
— А мы тебя к делу пристроим, ты и грамоте обучен, и в алхимии соображаешь… Такие люди нам нужны! — Фило широко улыбнулся.
Хартблид покачал головой, прочистил горло и произнес хриплым полушепотом:
— Мне бы ресов для алхимии каких…
— Так ты говоришь!..
— Немножко. Трудно.
— Понимаю. Болезнь, да? А ресов — чем богаты, всего отсыплю. Только просьба у меня к тебе есть. Сейчас судилище соберём, и я на нём хочу прижать Гиба и Хаба, это жрец наш, преподобный РеХаб. Как дочка и хотела, жаль не стал связываться… Ты мне очень поможешь, если засвидетельствуешь… ну, всё это дело.
"предложен квест: тёмное правосудие"
"да я два слова с трудом связать могу…" безнадежно подумал Хартблид, уже зная что согласится. Ему это казалось правильным. И Дайкатана смогла бы упокоиться с миром.
— Хорошо, — с трудом выдавил он.
* * *
Заречье, как оказалось при более близком знакомстве, в прежние времена занимали заготовщики ресурсов — дровосеки, травники, пасечники, фермеры, рыбаки и прочие. После Катастрофы туда же хлынули беженцы из других областей Нубятника, и после начального хаоса, плача и разборок, установилось некое подобие порядка. Всем миром построили новые дома для уцелевших, выбрали старостой пожилого уже рыбака Фенека (потому что прежде чем коротать остаток своих дней за рыбалкой, он был писарем у бургомистра), и первым делом тот скинул с себя обязанность. разбирать склоки меж селянами на общество, введя всенародный суд. Отсутствие стражи первое время сказывалось, процветало крысятничество и мелкие дрязги, которые некому было разбирать ввиду отсутствия времени и желания собирать судилище по каждому мелкому поводу. Потом всё более-менее устаканилось, хотя морды друг другу били часто, и всё же — основную часть коренных жителей заречья составляли крепкие, работящие мужики, которые затрещинами да зуботычинами вбили в изнеженных горожан местные обычаи коллективизма и взаимовыручки, хотя и оставались те, кто не идя на конфликт, всё же гнул свою линию. Например, Гиб.
Судилище находилось на площади перед домом старосты, у крыльца которого висел колокол и находился помост, с которого Фенек открыл заседание. Само собой, было очень людно — пара сотен человек точно набралось. Мужики покуривали трубки, о чём-то переговаривались, женщин и детей на сие собрание не допускалось, что позволяло прикинуть численность населения как троекратно превышающую собравшихся. Ну или около того, Хартблид не знал сколько из присутствующих имели семьи.
— Граждане! — надтреснутым голосом провозгласил староста Фенек. — Мы собрались сегодня, чтобы разобрать ужасающее по своей подлости злодеяние, совершенное пять лет назад. Дайкатана, о триндцати лет, дочь присутствующего здесь Фило, вдовоца, как мы все знаем, тогда пропала без вести, и вот не дале как сегоодня, её останки были доставлены безутешному отцу… э… странником.
