Эвис.
— Я должна это обдумать. Я спать.
Эльвира подорвалась с места и быстрым шагом ушла в свое логово.
Когда она пришла в дом оборотней, то первым делом заняла целую комнату на втором этаже, исписала дверные косяки рунами, чтобы ночью к ней никто не зашел, натаскала туда воды и перекуса. Серебряновласый параноик даже своей подруге запретил туда заходить.
Братья переглянулись. Изгоняющая ничего не знала про нападение, но символы складывались. Она знает о тех убийцах, но только лишь то, к какому роду они принадлежат.
Эвис достал из кармана тетрадь и перерисовал символ с земли.
Поможет ли им этот знак добраться до правды, наведет ли на след убийц?
Атмосфера вечера безнадежно испорчена. Братья замолчали, а Аирен, невинный городской цветочек, оказавшись в гуще событий, чувствовала себя не в своей тарелке.
Бедняжка в дремучем лесу, ее окружают опасные хищники, тайны и интриги мистической подруги.
Вся эта история ее никаким боком не касается.
Поэтому она продолжала жевать кукурузу и запивать чаем.
— А хотите вкуснятины намешаю, м? — предложил Эйван, нарушая неловкое молчание и задорно подмигнув прижавшейся к брату девушке. Эйван был уверен, предложение ей понравится.
Брат закатил глаза. «Вот именно сейчас, да?» — читалось на его недовольном лице.
— У нас тут прекрасная дева, мы должны показать все наше лесное гостеприимство! Давай, вставай, собирай букет ароматов, а я за основой пошел. А ты, гостья дорогая, сиди и слушай сверчков. Дураки мы, что позволили испортить тебе настроение нашими перепалками. Я хочу все исправить!
Эйван отправится в погреб, где своего часа уже несколько лет как дожидалась бутылка красного. Не только у таинственных Э. был повод!
Бумажная этикетка давно слезла, но на стекле осталось выгравированное «Жесси». Пузатая, покрытая толстым слоем пыли бутыль приятной тяжестью упала в руки и довольно булькнула содержимым.
Хороша.
Эйван приобрел ее во время вылазки в столицу. Он тогда впервые за очень долгое время оказался среди огромного количества людей. Все вокруг сияло неоновыми вывесками и гирляндами, суматошный город разговаривал миллионами машин и смотрел на него бесчисленными окнами, в каждом из которых отражалась маленькая история.
И никто не обращал на него внимания, Эйван слился с яркой толпой в единое целое.
Увы, он не смог задержаться в бетонных замках современности, лес требовательно звал оборотня назад, угрожая расправой. Но «Жесси» теперь напоминала ему о том счастливом дне, когда он приобрел ее в одном из магазинов.
— Жесси, дорогая Жесси, настало твое время!
Оборотень вынырнул из погреба с бутылкой и небольшим котелком, который использовался только для этого напитка. Пританцовывая, направился к костру. Аирен, увидев его, заулыбалась, догадавшись, что «вкусняшка» будет горячительной.
Эйван пристроился на пенек у костра и начал наливать вино в котелок. Почти сразу подошел Эвис и опустил в него букет трав. Именно они сделают вино той самой ароматной «вкусняшкой».
Когда вино начало нагреваться, к костру из темноты вышло огромное белое тело. Видимо, едо-тени стало скучно сидеть в темноте и одиночестве, и даже гостья перестала быть препятствием для него. Асириус сел к огню и глубоко вдохнул аромат, исходящий от котелка.
— Ах, вот как тебя надо из берлоги выманивать, зверюга-алкоголик! — подметил Эвис.
Конь недовольно фыркнул.
— Я бы и раньше пришел, но у вас тут магом разит на всю округу. Это не подходящая для меня компания, вы сами понимаете.
— Тут был маг? — удивленно спросила Аирен.
Едо-тень, о чудо, заговорил при человеческой девчонке. Правда, не с ней, а с оборотнями. «Человеческое отродье» он предпочитал не замечать, и старательно отводил сияющие глаза в сторону. И поэтому пропустил вопрос девушки мимо ушей.
— Что ты, что ты! Какие такие маги? Это была одна из дочерей богов, которые борются со злом! Вот неуч ты! — съязвил Эвис.
— Разумеется, девчонка ведь не какой-нибудь человеческий бастард от загулявшего мага. Дочь богов! — подхватил едо-тень. — Моя чуйка врет! Величайшей из великих воительниц виднее, откуда она взялась!
Эвис все не унимался:
— Я тебе больше скажу! Наша божественная дочь мало того, что ни в коем случае не полумаг! Она еще и принцесса вне закона. Такую комбинацию словить! Это же надо.
— А-а-а, — протянул Асириус. — Коллекционная персона, понимаю…
— Так, тихо всем! — приструнил разбушевавшихся друзей Эйван. Он разлил напиток по кружкам и раздал всем, у кого есть руки. — Говорите тише, Эль вряд ли еще спит и может услышать, а ведь она живет в чудесном мире, где добро борется со злом и торжествует справедливость. Не будем же рушить ее милый и уютный мирок раньше времени.
— Как скажешь, — вздохнул Эвис. — А то ведь такая сцена бы получилась!
— Ей нужно время, чтобы все принять. Подождем.
Эйван выпил кружку «вкусняшки», посидел немного у огня, и вскоре тоже побрел в дом. Он решил оставить двоих наедине. У них не так много времени.
Эйван выключил свет и глянул в окно.
Аирен о чем-то увлеченно рассказывала, Эвис ее внимательно слушал и держал за руку.
Таким воодушевленным Эйван видел младшего крайне редко. Эвис сиял от счастья, когда у него получалось что-то интересное. Он любил свои эксперименты и открытия. Аирен для него тоже открытие своего рода. Только в этот раз открывается перед кем-то он сам.
Мило. Но лучше бы это все далеко не заходило. Аирен ведь скоро уедет в город, а брат будет тосковать.
Эйван представил грядущую меланхолию Эвиса и даже обрадовался, что у него самого по жизни все как-то проще. Не пытаются пырнуть серебром — уже замечательно.
На рассвете, пока обитатели дома крепко спали, Эйван позавтракал, обратился зверем и отправился к порталу. Неспокойно ему было на душе, но служба звала.
Он оставил брата наедине с потенциально конфликтными подругами, и мог только догадываться, что такая компания устроит за сутки, пока его не будет рядом.
Асириус, если серебряноволосые сцепятся, разве что, попивая какую-нибудь ворону, будет подначивать соперников. Бессмертному зверю скучно, он никогда не откажется от зрелищ и чистых эмоций.
Оставалось надеяться, что Эльвира и Эвис при Аирен будут вести себя прилично.
Оборотень шагал все глубже в чащу, прислушивался.
Владыка этого мира в последнее время пропал. Он почти не появлялся, в дела своих созданий не вмешивался, позволив всему плыть по течению.
И это не походило на очередной его безумный эксперимент, нет. То больше напоминало равнодушие ко всему миру. Древний ребенок, который наигрался во властелина мира и бросил надоевшие игрушки под кровать.
Будучи одной из его игрушек, Эйван не знал, радоваться или нет. Произойти могло что угодно. Вдруг старый безумец захочет уничтожить весь мир?
А ведь Эйван его даже и не увидел толком.
Оборотень встряхнул мохнатой головой, отгоняя дурные мысли прочь, и вышел к общежитию стражей портала.
В стае Эйван являлся волком-одиночкой. Некоторые называли его омегой, но оборотень с этим не соглашался. Он не уступал в силе многим сородичам, но предпочитал иметь больше личного пространства, не вступать в конфликты и избегать грызни за место рядом с альфой.
Да, у Эйвана имелась в доме у портала своя комната, но он никогда не оставался там. Коллеги по службе не разделяли его предпочтений жить в уединении и поэтому не принимали Эйвана в тусовку кружка защитников мира.
Эйван и сам предпочитал общество брата.
На удивление коллег, у Эйвана сложились хорошие отношения с Главой. Это очень раздражало Овелиора, или просто Ови, ведь он мнил себя правой рукой Главы. Красногривый и яростный Ови собирался стать следующим альфой, грезил о величии и всячески пытался услужить старому, едва живому оборотню-предводителю. И надо ли говорить, что амбициозному зверю волк-одиночка, с которым у Главы были куда более доверительные отношения, встал поперек горла?
И сегодня, когда Эйван обратился к братьям-оборотням за помощью, в ответ получил лишь презрительные взгляды.
— Ты и сам со всем справляешься. Пусть твоя надменная задница гордо разбирается с проблемами соло. Ты не принимаешь участия в нашей жизни, поэтому никому нет дела до тебя и твоей подружки, — отозвался один из подпевал правого. Сам Ови показательно отвернулся, не удостоив Эйвана и взгляда. Эйван для него грязь под ногами, пустое место.
Он редко обращался к сородичам с какими-то вопросами, а о помощи и вовсе не просил никогда. Но сегодня настал тот самый день, когда пришлось переступить гордыню.
Коллеги жеста не оценили, отнеслись с холодом и равнодушием.
Вампиры
