краснеет, выставляя передо мной еду. Вольт прибегает на запах, начиная выпрашивать вкусняшку, а я понимаю, что за такую еду реально жениться можно. Это же рай. Каждый день разное…
Мы молчим пару минут, Даша возится с псом, а я абсолютно счастливый ем, не хочу разговаривать.
Но вдруг в дверь стучат. И мы переглядываемся. Потому что, мать вашу, а как мне выйти отсюда?
– Тихо сиди, – шипит Дашка, топая к выходу.
Слышу щелчок дверного замка, негромкие голоса, не могу разобрать слов, и снова щелчок. Идет назад, в руках арбуз. Больше, чем Даша. Еле тащит его.
– Не смотри так на меня, я хотела, чтобы он просто свалил подальше хотя бы минут на десять, его присутствие за дверью меня нервирует, – тараторит она, когда я забираю арбуз и кладу его в раковину.
– Я думал, вы уже подружились. Пускаешь спать его на свой диван.
– Это диван Вольта. – Фыркает и смотрит на меня так, как будто я ерунду сморозил. – И не собираюсь я ни с кем дружить. Он меня не отвез на прогулку с Сашей, потому что запрещено, не выпускает почти никуда, сам не уходит. Один раз в аптеку вышли, и сейчас еле уговорила сходить за арбузом, пообещала ему сидеть дома и никуда не уходить, пока он сбегает в соседние дворы за ним. Короче, он меня бесит! – Это видно. Она руками так размахивает, рассказывая, что кажется, попадись ей этот телохранитель сейчас, она его с легкостью прибьет.
– Не помирились с отцом?
– Хотела. Поссорились еще больше. Вы с ним виделись? Что не поделили? Почему он так взъелся на тебя? – вдруг спрашивает Дашка, а я молчу.
А что говорить? Я не скажу ей, что ее отец предлагал мне деньги за то, чтобы я гулял с ней и проводил много времени. Это не будет звучать в контексте охраны. Это будет звучать слишком дерьмово.
Поэтому я молчу. У нее и так с отцом отношения в одно место укатились, делать еще хуже не буду. Легче от этого никому не станет, а вот плохо – точно да.
– Я думаю, ему просто мое присутствие в твоей жизни не нравится как отцу, он волнуется. – Увожу тему в другое русло. Так будет правильно. Я не собираюсь сталкивать их с отцом лбами. Папа – это святое. Особенно хороший папа. Мой погиб много лет назад, я знаю, каково это – терять отца. – Не злись на него, рыжая, он тебя любит.
– Я знаю, просто… – вдруг затихает Даша. Она такая разная. Всегда разная, но каждый раз настоящая. Грустная, когда вспоминает что-то, сосредоточенная, когда занята делом. Чуть стервозная, когда мы кусаемся словесно, раскованная и горячая в сексе, а потом краснеющая от пошлых шуток в разговоре. – Ладно, неважно. Скажи, а как ты выйдешь теперь?
– Просто выйду. – Я пожимаю плечами. – Ногами, если тебе угодно.
– Там Владимир.
– Не повезло ему, значит. – Хмыкаю, но сам прекрасно понимаю, о чем идет речь. На самом деле мне глубоко насрать, что там Владимир. Впустить бы он меня не посмел, конечно. Но выпустить-то должен?
– Я не шучу, Леша! – Злится, ногой топает, но говорит тихо, чтобы за дверью слышно не было.
– Рапунцель, ну не застрелит же он меня, в конце концов. Выйду и пойду. Поймет, что обосрался и проворонил меня.
– Ага, конечно! – Даша на эмоциях начинает ходить по кухне туда-сюда, меня это даже бесит немного. Хватаю ее за кисть, усаживаю на стуле прямо напротив и держу за руки, чтобы не пришибла меня в разговоре. А то машет тут ими, как ветками. – Ты не понимаешь, да? Во-первых, я не удивлюсь, если он реально тебя застрелит! А во-вторых, даже если нет, то представь, что будет, когда ты выйдешь отсюда. Он позвонит отцу, отец позвонит мне, мы поссоримся, он усилит контроль, и тогда я никогда не смогу отправить его за арбузом, чтобы ты прибежал ко мне есть отбивные. Не будет больше вкусной еды, Чудовище!
Это проблема.
Очень серьезная проблема.
– Бля, ну отправь его еще раз, скажи, этот зеленый оказался, – по-моему, идеальный вариант. Он свалит, я быстро уйду. Соберу вещи, высплюсь и завтра утром в поездку на игры.
– Он согласился оставить «пост» один раз, я не уговорю его снова, – говорит Даша расстроенно. Переживает горе луковое, губы кусает, смотрит жалобно.
– Рыжая, ну чего ты хочешь? В окно не пойду, седьмой этаж, мне завтра на игры уезжать на пару дней. Боюсь, не доеду, если таким способом от тебя уйду.
– Как вариант… – Даша переводит дыхание, а потом смотрит прямо в глаза, я теряюсь даже на пару секунд. – Не уходи? Вольт поделится диваном, а утром я найду способ выгнать Владимира на пару минут. И поедешь на свои игры.
– Тебя так волнует вся эта ситуация?
– Я очень боюсь, что все станет еще хуже, – чуть не плачет Даша, тяжело дыша. – А я и правда точно Рапунцель, в башне в заточении. Волос только не хватает, чтобы спустить, ты бы мог слезть по ним.
– Ладно, не реви только опять, я ни хера не знаю каждый раз, что с твоими слезами делать. – Притягиваю Дашу к себе и обнимаю. Тепло. Волосы медом пахнут. – Диван так диван. Но уехать надо будет рано. Спит он вообще, телохранитель твой?
– Уходит в машину в час ночи и возвращается в пять утра. Он точно робот, я его даже побаиваюсь, – бормочет рыжая мне в грудь и расслабляется, позволяя себя обнимать. Так уютно мне давно не было. Это немного пугает, потому что в груди странно тепло. Я отталкиваю это тепло от себя, а оно обратно липнет. Ладно. Просто она девчонка хорошая, мне ее жалко. Помочь несложно. Особенно за то, что она меня кормит.
– Но с тебя вкусный ужин. – Я откровенно смеюсь, но Даша тут же подскакивает и с улыбкой головой кивает.
– Мне как раз давно хотелось попробовать сделать ягодный соус для мяса в духовке. Повод нашелся.
Диван в ее гостиной, поделенный с собакой, внезапно кажется самым лучшим местом на планете.
И предательское тепло в груди начинает греть еще сильнее. Твою ж…
Глава 21
Даша
Я с уверенностью могу назвать этот день лучшим за последние несколько недель. Мне совершенно не нравится жить под охраной этого амбала, я точно принцесса из мультика! Враг есть, башня, откуда не выйти, тоже есть, с животными разговариваю уже, потому что из собеседников только Вольт. Общаться с Владимиром я не буду из принципа. Как
