— Отчего же добрым людям не помочь? Веревку для переправы надо.
— Будет веревка.
— Ну, тогда и переправа будет, — Максимка сдвинул на глаза шапку и уснул на земле, у костра, поплотнее закутавшись в рваный зипун.
Помощник из него вышел толковый, сноровистый.
— Я обвяжусь веревкой и пойду вброд, а ты держи веревку покрепче, — сказал Черский.
Максимка недоверчиво смерил взглядом худую фигуру ученого.
— Нет уж, Иван Дементьич. Речка сильная, а ты больно хлипкий. Давай я пойду.
Он обвязался веревкой и пошел. Черский и Мавра изо всех сил держали веревку, иногда казалось, что течение уносит Максимку, но он снова выныривал из бурунов и шел к другому берегу. На другом берегу он закрепил веревку и махнул Черским рукой. Теперь, держась за натянутую веревку, можно было переправляться без боязни.
Еще неделю прожил Максимка вместе с экспедицией. Стряпал, колол дрова, помогал в переправах. А через неделю сказал:
— Пора мне. Нынче уйду.
— Оставайся, — предложил Черский.
— Нет, Иван Дементьич, пойду.
— Куда же пойдешь?
— Дальше бродяжить. Авось где себе и теплое местечко сыщу. Там и осяду навсегда. А то камушки начну собирать, вот как ты. Раньше меня только золотишко интересовало, а теперь пригляделся и понял — у каждого камушка своя душа имеется.
Черский улыбнулся:
— Глядишь, еще ученым станешь?
— Ученым? Ну, Иван Дементьич, куда мне до тебя!
— Возьми денег на дорогу и ружье.
— Деньги возьму, а ружья не надо.
— Как же в тайге без ружья? Вдруг зверь нападет?
— В тайге не зверя надо бояться, а человека, — открыто улыбнулся Максимка. — Ладно уж, возьму твое ружье, чтоб не обидеть.
Черский принес бродяге ружье и порох.
— Хорошо ружьишко-то. Не жаль?
— Для хорошего человека не жалко, — ответил Черский.
— Ты меня первый хорошим человеком-то назвал. Ну, прощайте!
И размахнувшись, Максимка бросил в Байкал серебряный полтинник.
— Зачем же деньги выкинул?
— Не выкинул, а Байкалу-батюшке за заботу заплатил.
Максимка махнул путешественникам на прощанье рукой и скрылся в тайге, унося с собой красивое, дорогое ружье с серебряной инкрустацией.
— Надо ли было ему ружье отдавать? — спросила Мавра. — Ведь продаст.
— Пусть хоть продаст. Деньги выручит, еще пожить сможет.
ГЛАВА XI ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!— Это я — Сева! — повторили за дверью. — Откройте, ребята!
Ребята переглянулись. Меньше всего на свете верилось сейчас, что это Сева. Сева должен приехать только завтра утром. А сейчас это обман.
Владик осторожно отодвинул шторку и посмотрел в окно. В темноте нельзя было разглядеть лицо пришедшего. Только капюшон куртки, надвинутый на лоб. Ирка подошла к двери и спросила:
— Вы правда Сева?
— Честное слово, это я! — откликнулся человек. — Дядя Веня попросил меня приехать сегодня. Открывайте!
— А на чем вы приехали? — засомневалась Ирка.
— На моторке.
— А с кем?
— С дядей Володей.
Витька удовлетворенно кивнул:
— Это Сева. Открывай.
Ирка открыла. Сева радостно улыбнулся:
— Все живы-здоровы?
— Вы извините, что мы вас допрашивали, но тут такое…
— Я все знаю и не обижаюсь, — заверил Сева. — Собирайтесь. Я отвезу вас в Иркутск.
— Что с дядей Веней?
— Он пришел в сознание. Спросил, где вы, и чуть снова сознание не потерял, — Сева покачал головой: — Ну, вы и учудили! Почему вы остались здесь? Почему вы решили, что дядя Веня упал? Ведь на него напали!
— Мы знаем.
— Знаете? — изумился Сева. — Ну, тогда я вас вообще не понимаю! Почему же вы не сказали об этом Григорию Данилычу?
— Мы думали, что он заодно с бандитами.
— Григорий Данилыч? — рассмеялся Сева. — Ну, братцы! Разве мы доверили бы рацию бандиту? С чего вы это взяли?
— Он шишкарь. Браконьер.
— Никогда его за этим занятием не видел.
— А мы видели! Он был в лесу со Славиком.
— Ах, со Славиком! — нахмурился Сева. — Ну, тогда все понятно. Этот кого хочешь подобьет на браконьерство. Тем более что Григорий Данилыч ему каким-то родственником приходится. А вы знаете, кто напал на дядю Веню?
— Славик. И с ним еще какой-то, с сиплым голосом.
— Верно. Дядя Веня именно так и сказал. Славик и с ним еще кто-то. Вы этого второго узнаете?
Витька помотал головой:
— Только по голосу. В лицо мы его не видели.
— А как же вы-то с ними столкнулись?
— Они сегодня еще раз приходили сюда, на станцию, — сказал Владик.
— И украли вашу пальму, — добавила Ирка. — И приглашение на выставку.
— Пальму?! — Сева вскочил. — Это ж… Ах ты, елки! Пальму-то зачем?
— А они психи, — совершенно спокойно пояснил Витька. — К тому же вооруженные психи. Они ружья у дяди Вени украли.
— Ружья? На станции было одно ружье. Двустволка охотничья.
— А еще старинное на стене в кабинете висело, — напомнила Ирка.
— И его забрали? А оно-то им зачем? Оно уж и не стреляет, наверное.
В дом вошел дядя Володя:
— Всем добрый вечер. Сборы отменяются. Придется ночевать здесь. Прибойная волна поднялась. На лодке сейчас выходить опасно.
— Значит, и бандиты не уйдут, — потер руки Владик. — Сорвались их планы!
— Какие планы?
— Я сегодня обрывок их разговора слышал. Они хотели уехать побыстрее. Им нужны были документы.
— Вот как? Погодите, я свяжусь по рации с Данилычем, — озабоченно сказал Сева. — Если они еще в поселке, их надо задержать. Наряд милиции будет на станции к утру.
— Рация не работает.
— Батарея села? Не беда, сейчас подключим аккумулятор. Эх, черт! Как пальму-то жалко! Растил-растил, и на тебе! И ведь самую красивую, самую высокую выбрали, гады!
Сева сокрушенно покачал головой и пошел включать аккумулятор. Дядя Володя тоже встал:
— Лодку надо как следует закрепить.
— Можно и мы пойдем к Байкалу? — спросил Витька.
— Пошли.
Дядя Володя возился с лодкой. Отцеплял мотор, укрывал лодку брезентом, затягивал канаты.
