– она стояла гордо подняв голову, но, заметив его мимолётный взгляд, тут же стушевалась и поспешила сесть на место. — Пак Руин, вы ты скажешь на это?
— Лучше так, чем умереть, — грустно вздохнул толстяк, но тут же улыбнулся: — А ещё, сказать спасибо папаше, что не забыл добавить исцеляющий контур и схему перераспределение повреждений!
— И что же мы имеем в итоге? — хитро прищурился учитель кивнув “наглядному пособию”.
— Автоматона на базе человека! — широко улыбнулся Пак.
— Именно! Одевайтесь и садитесь на место. Итак, сегодня речь пойдёт об автоматонах и как их изобретение дало новый толчок развитию рунологии!
Под потрясённый шёпот одноклассников, толстяк гордо проследовал на своё место и сидел там гордо расправив плечи до конца урока, а Грин, как и многие из ребят, находился в глубоком шоке! Автоматоны были невероятно дороги исключительно из-за сложности нанесения согласованных рунных схем и требовали от мастера рун невероятной степени концентрации и колоссальной глубины понимания процесса. Если провести аналогию, то обычный рунический воин это деревянная дубина, а то, что представлял из себя Пак, это невероятно изящный и острый клинок из высококачественной стали.
Однако, чем больше говорил учитель, тем понятнее становилось, что толстяк далеко не супер солдат и вряд ли им когда-нибудь станет, по сути, он был инвалидом и рунная схема служила очень сложным костылём, лишь поддерживающим его жизнь, но он всё равно сидел с прямой спиной, гордый за отца, сумевшего воплотить такую сложную вязь, будучи мелким и бедным рунистом.
А потом прозвучал колокол и власть учителя исчезла на десять минут, как и его интерес к происходящему в аудитории – вокруг старика появилась непроницаемая чёрная сфера “абсолютной защиты”. Все знали, что под ней он прикладывается к фляжке с крепким пойлом и что постановка этой сферы каждый раз, как старому алкоголику приспичит выпить, была обязательным условием директора, поскольку увольнять такого специалиста было бы верхом глупости.
— Хватайте его! — закричали ребята.
— Я убью тебя! — воскликнул Кавен.
— Жалкие выродки посмели прикоснуться к нам! — возопили девчонки, сбитые на входе.
— Да пошли вы нахрен! — выкрикнул Грин подхватывая лопату и выпрыгивая из-за стола в сторону помоста.
Там он выставил дрожащую лопату перед собой и отчаянным взглядом смотрел на надвигающихся одноклассников. Пак, то ли в поддержку, то ли от того, что девахи приплели и его тоже, встал рядом с Молем, прихватив с собой стул. Внезапно дверь распахнулась и в аудитории ввалилось ещё человек тридцать студентов других классов и курсов. Их объединяли синяки вместо лиц и они выглядели как стая бешеных волков, особенно семь девушек со старших курсов.
Никто из них не стал тратить силы на создание магических конструктов – они хотели разорвать его голыми руками, поскольку списали произошедшее с ними на лестнице на элемент неожиданности, но, за секунду до того, как вся эта орава набросилась на бедного парня, Кавен закричал:
— Стойте!
Все с подозрением уставились на него и если бы не тот факт, что его семья была богатейшей и весьма влиятельной в городе, то его бы разорвали за компанию. Парень медленно приблизился к Грину и очень внимательно уставился на лопату. Несколько мгновений раздумий и он произнёс, указывая на лопату:
— Грин Моль вор! Эти перстни семейные реликвии и стоимость их огромна! По закону нашей страны, за столь дерзкое хищение положена смертная казнь!
Грин, как и остальные, уставился на камни, вдавленные в грязный черенок лопаты. Его отчаяние достигло точки невозврата и руки опустились, отчего лопата тихо звякнула о пол под злобно-торжественными взглядами присутствующих – какая удача, что этот отброс сдохнет, а им за это ничего не будет.
Пак опустил стул и непонимающе посмотрел на друга, но тот уже ушёл в себя и слёзы непрерывным потоком катились из его глаз. Это конец! Проклятый демон поглумился над ним и довёл до смерти, а ведь он верил ему, слушал, выполнял самые безумные требования…
— Как же так?.. — едва слышно прошептал Грин. Он хотел бы найти выход из ситуации, но его не было! Даже если он отдаст контроль Здецу, то это лишь приведёт к уничтожению мира… Да и плевать пусть безумный демон затрахает этот мир до смерти!
— Что ты там блеешь, ничтожество?! — злобно оскалился Кавен, стоя над опустившим плечи парнем с превосходством победителя. — Всё должно было случиться ещё в лесу и ты лишь оттягивал свой конец!
— За что?.. — Грин не слушал надменного Кавена, он пытался вспомнить хоть один счастливый день своей никчёмной жизни, который, впоследствии бы, не обернулся полным разочарованием, но не смог, а теперь ему вообще было нечего терять...
— Почему? — всхлипнул парень, сквозь слёзы глядя на аристо и срываясь на отчаянный крик: — Почему ты не оставишь меня в покое?! Я уже отказал тебе в лесу!
— Что? — впал в ступор Кавен, не понимая о чём говорит этот безродный отброс.
— Зачем ты преследуешь меня?! — продолжал кричать Грин уже со злостью в голосе вызывая неподдельный интерес публики, любящей копаться в грязном белье тех, кто выше их по статусу. — Я не буду спать с мужчиной даже за все деньги мира!
Все ахнули и моментально забыли о своей кровожадности, полностью превратившись в слух и ловя каждое слово белобрысого. Кавен же побелел настолько, что стал похож на восставшего из могилы свежего мертвеца.
— Что ты несёшь, падаль?! — прорычал он.
— Ты прав, — с ненавистью выплюнул слова Грин, мозг которого в эти секунды работал с удивительной скоростью и проанализировал, что раз камни на в черенке принадлежат Кавену, значит ночью Здец был в его комнате и спёр их, а вот сам факт посещения можно вплести в это безумие, которое он тут городит! — Слово простолюдина против слова аристократа ничего не стоит… Зря я вообще испугался твоих угроз и пришёл к тебе! Ты сказал, что даришь эти камни в знак извинения и примирения, а сам привязал меня и начал дрочить!
Невольные зрители присвистнули и как-то странно посмотрели на Кавена, который не находил слов и судорожно работал извилинами:
— Мразь, — он схватил Грина за грудки и потряс, — ты пролез в мою комнату, украл перстни и говоришь, что я мужеложец?!
— Гхм… — прочистил горло Пак, привлекая к себе внимание, — а как он мог
