любые ее проявления влекут ее к смерти. Эволюция свойственна не только живым существам. Она так же и происходит извне. То что ты называешь богом — непостижимо по своей природе, поэтому и так притягательно. Раскрой правду о Нем и ты потеряешь к нему интерес.
— Но разве нет у нас духовных потребностей, и осознание того, что они не удовлетворены, тянет нас исследовать неизведанное?
— Как и написано, счастлив тот кто постиг нищету свою в мысли, и не считает себя абсолютно знающим.
Ее кружевное платье нежно трепетал легкий ветерок. А его мысли больше не беспокоил ни Охотник, ни Зверо. Все это казалось ему таким далеким. И эта жизнь в раю на земле была лишена страданий, но все же мысли терзали его.
— Скажи же мне. Кто установил эти законы, что движут звездами на их орбитах. И как ты говоришь Замысел, чей он?
— Пойми, то, что вы, люди, звали богам, и на самом деле выражение мысли, как и материальная вселенная.
— Как же она может называться материальной, если она — мысль?
— Она материальна для тебя, но не для меня. Тот уровень что мы понимаем, как духовный мир, на самом деле более реален, чем наш. С оболочки реальности, с другой ее стороны, находится матрица, как бы из полос и символов. Она программирует наш с тобой мир, и задает ему направление. Все это — еще один из уровней, и далеко не высший.
— Кажется, мы уходим все дальше от нашего вопроса, тебе так не видится?
— Все это необходимо выразить. Религии, что погибли в старом мире, в огне, лишь выражение эволюции бога или богов. Как жизнь, что стремилась к самосовершенствованию, так и духи усложнялись, становясь другими. Все находится в движении, ничто не остается таким, как есть. Отказ от веры по желанию — хочу, и потому верю — вот нужный шаг на пути к раю для остального человечества.
— Но разве ты не говорила, что, если посмотреть на Вселенную как-бы снаружи, то времени как-бы и не существует?
— Да. Все это относительно.
Она поправила волосы и блеснула своими очами.
— Бог, как написано — мы им движемся и существуем — так же как и то, что он есть любовь — он дух, что пронизывает весь наш мир. Само время движется потому, что он мыслит. Космос — его мысль — и все мы лишь мгновения в его очах.
— Но разве не делает это нас незначительными?
— Для космоса — да, но не для него. Если ты любишь, то постигаешь его. Потому что любовь — единственно важная вещь для него. И лишь любящий может постичь смысл его мотивов. Но есть и другие грани его личности — помни пирамиду при этом — четыре стихии, одно навершие.
— А как же природа его? можем ли мы постичь, кто он и откуда появился?
— Знаешь, жизнь полна парадоксов. И как он творил нас, так и мы творим его. Самим представлением о нем, и совершенствованием идей о его сущности, мы создаем его мир.
— Так творец ли он, или творцами являемся мы?
— Все что наверху, то и внизу. И эта иерархия закольцована. Однажды, придет время, и мы будем творить мир. Ведь нам дарована вечность. Это финальная черта эволюции человечества.
— Что мы будем творить?
— Само время и мир.
— Если честно, Алиса, я ничего не понял. Ты только запутываешь меня.
— Мысли парадоксами, и тогда твоя логика будет безупречна. Взять, к примеру, свет. Он дуалистичен, но люди так и не поняли, как это он может одновременно быть частицами и волной. хотя это и факт. Но все довольно просто — бусинки, нанизанные на тончайшую, вибрирующую нить. Мироздание держат противоположные, даже противоречивые идеи, но они необходимы. И не существуют одна без другой.
— Так же как зло не существует без добра?
— Мы бы не поняли, что есть благо, если бы не познали страдания. Так и люди в целом не ценили бы надежды на вечность, не побыв сначала смертными. Все это было необходимо.
— Так что же, бог творил зло?
— Зло — это всего лишь ответная реакция на несоответствие принципам. Знаешь, как иммунная реакция организма на вторжение. Так же, и грех — это ошибка — нечто инородное. И так должно было случиться, что в ответ на грехопадение появилось и зло. Помнишь — первое оружие — огненный меч — он в каком-то смысле был злом. Но еще до него была ложь, что тоже является оружием.
— Так ответит пусть за все страдания, что постигали человечество на протяжении тысячелетий!
— Нам не дано судить Его. Даже бессмертные, коим выпало судить ангелов, не могут судить Абсолют — вершину пирамиды.
— Не могут или не имеют права?
— Я лишь хочу сказать, что это бессмысленно. Делу обидами не поможешь. Ведь как все сложилось, привело нас сюда — в этот прекрасный новый мир. Где нет смерти и греха, ее порождающего. Тут нет болезни и старости. Разве не быть нам просто благодарными и наслаждаться?
— Конечно, ты права, но какой ценой?
— Оставь цену тому, кто платит и просто люби. И пусть тебя ведет свет. Думай о хорошем, но не упускай из вида и зло, ведь оно орудие, и может пригодиться.
— Так что же, неужели повторится история с грехом и всем, что настигало бедных людей в старом мире?
— Нет. Он не допустит. Спорные вопросы разрешены, и нет больше смысла поднимать вопрос, достоин ли Он единственно права устанавливать нормы добра и зла. Ведь есть Закон у Вселенной, так же и для людей есть законы. Он — бог порядка и святости.
— Мне никогда не понять его
— Знаешь. Давай поговорим об этом еще. Но сначала нас ждут сегодня дела, помнишь?
— Да, конечно помню.
Чай был допит и ежедневные разговоры обо всем удовлетворяли Алекса, он так в этом нуждался в старом мире. И вот, два велосипеда уже катятся навстречу строящемуся городу, где трудятся те, кто был честен с самим собой и в чьих сердцах жила искренняя любовь к ближним. Этот день обещал быть прекрасным и плодотворным.
А дракон, возвращенный в огненное озеро, в свою естественную среду обитания продолжал гулять среди огнистых камней и мог позволить себе более не мучиться парадоксами, он был дома, тут спокойнее всего.
11. Демон в отражении
Было в нем что-то притягательное. Хотя вся внешность его отталкивала и держала людей на расстоянии, от этого путника и бродяги. Длинный плащ, нелепый шарф. Широкополая шляпа.
