Вся группа втянулась в калитку и потянулась к избе. Вася вывел в сад Абрека, чтобы не мешал осматривать экспонаты. Когда он скрылся в доме, из машины вышел еще один человек. По фамилии, кажется, Петелин. В руках он держал красивую белую кость с розовыми кусочками мяса на ней. И поманил этой костью Абрека.
Абрек рыкнул, но не поддался. Тогда Игоряшка вошел в калитку и помахал костью перед самым носом овчара. Тот потянулся за ней — Игоряшка немного отступил. Так он постепенно выманил Абрека на улицу и стал манить дальше.
Абрек, облизываясь, неторопливо шел за ним. Петелин остановился, бросил кость и достал из кармана поводок. Но… Абрек не обратил на кость никакого внимания и продолжал медленно и увесисто наступать на Петелина. Порыкивая время от времени и показывая белые клыки с палец ростом.
Петелин пятился. Все быстрее. Два раза крикнул сдавленным голосом: «Фу! Фу, Абрек!»
Абрек — ноль внимания, только чуть приопустил свой шикарный хвост, который принял угрожающее положение.
Петелин повернулся к нему спиной и быстро пошел по дороге. Но… Опять «но»! Путь к отступлению был отрезан. На этом пути недвусмысленно возникла коза Зойка. Она не рычала, ничего не говорила, только, готовясь к атаке, низко опустила голову, выставив вперед свои немалые рога.
На наших глазах разыгрывалась драма, которая вот-вот могла стать трагедией.
Но стала фарсом.
Петелин растерялся. Шагнул было к Абреку — тот коротко рявкнул. Шагнул к Зойке — та потрясла бородой.
Петелин огляделся и бросился в отчаянии к водокачке, быстро взлетел — как ловкая обезьянка — по лестнице на несколько ступеней и там застыл.
Абрек повернулся и лениво потрусил назад. Петелин рванулся было вниз — кавказец тут же коротко рявкнул — Петелин судорожным рывком подтянул ноги.
Абрек подобрал кость, притащил ее прямо под самую лестницу, улегся и самозабвенно стал ее обгладывать. Время от времени поглядывая наверх и коротко порыкивая.
Зойка посмотрела на них и пошла в сарай. С сознанием выполненного долга.
Мы, зажимая рты ладонями, хохотали, как в цирке. Второе отделение: весь вечер на манеже дикие хищники. И глупая обезьянка.
— До утра не уйдет, — сквозь смех сказала Ольга про Абрека. — Я его знаю.
Меж тем вечерело. Но картина не менялась. Сидел на стальной решетчатой ступеньке, застыв от страха и холода, Петелин. Лежал возле водокачки Абрек. А из музея вышла группа экскурсантов в сопровождении Васи. Среди них не было только Ростика.
— Он, наверное, спит, — сказал Алешка со смешком. — Недаром ведь к сундуку примерялся.
Вася проводил гостей, проследил, как отъехала машина, запер калитку и поорал на всю улицу:
— Абрек! Ко мне, Абрек! Место! Вот чертяка! Гулена!
Абрек отвечал на эти вопли вялым помахиванием хвоста: мол, слышу, Вася, слышу, но у меня тут дела поважнее.
Мы еще немного посмеялись и стали собираться домой. Обменялись с Ольгой телефона ми и проинструктировали ее. Она провела нас через заднюю калитку, и мы, незаметно для Петелина, вышли на дорогу к станции.
Оля, проводив нас, пожала нам руки, пожелала счастливого пути. А мне сказала:
— Пиши мне письма, Дима. У тебя хорошо получается.
Ага, в графоманских тонах.
Но сердце мое прыгало от радости.
Утром следующего дня мы с замиранием сердца ждали визита нашей Мальвины. Но она, к счастью, не пришла.
Завтракали все вместе, папа не очень торопился — он ехал сегодня не к себе, в министерство, а сначала должен был зайти в наше отделение милиции по каким-то делам.
— Какие новости? — деловито спросил Алешка за завтраком.
Папа отвернул угол газеты, за которой прятался, с интересом взглянул на него, усмехнулся.
А у тебя?
Его в правах восстановили, — похвалилась мама.
В каких правах? — удивился папа.
В праве на среднее образование.
Ему бы еще обязанностей добавить.
С тобой, отец, хочет познакомиться Алешкин педагог — Татьяна Львовна. Поговорить о совместных действиях.
Против Алешки? Бедняга.
Пап, — вдруг предупредил его Лешка. — Ты с ней поосторожнее.
Это почему? — возмутилась наша наивная мама. — Очень милая женщина.
Во-первых, она милицию не любит.
Переживем! — весело отозвался папа. — А во-вторых?
А во-вторых, она тебя обманет.
Ну… — протянул как-то разочарованно папа. — Это не так просто. Однако спасибо за предупреждение. — Он сложил газету, взглянул на часы. Подумал секунду, налил себе еще кофе и вместе с чашкой ушел в кабинет.
Мы тоже пошли к себе — собираться в школу.
Папа вышел из кабинета с телефонной трубкой, сделал нам знак задержаться, а сам продолжал говорить с кем-то:
— Да, я сейчас к вам подъеду. Да, по делу Симакова. Подготовьте мне все материалы. И я попрошу пооперативнее составить список потерпевших. Спасибо.
Папа отключил трубку и спросил Алешку:
Какая фамилия у твоей учительницы?
Смирнова, — уверенно сказал Алешка. Подумал, так же уверенно поправился: — Семенова.
Еще варианты будут? — улыбнулся папа.
В общем, на «М».
Папа вздохнул и скрылся в кабинете.
Давай в магазин зайдем, — сказал Алешка по дороге в школу.
Зачем? Некогда.
Кусочек колбаски купим. Петелину пошлем. Как он там, бедный? На веточке…
Среди аистов и коз, — подхватил я. — А может, Абрек с ним косточкой поделился?
Мы уже подошли к школе. Здесь была обычная картина. Со всех сторон к подъезду тянулись вереницы учащихся. Разных размеров и разного возраста. В разношерстных таких тонах.
Все эти ручейки перед школьным подъездом обтекали стоящие машины, по преимуществу иномарки. Многих наших учеников привозят в школу на машинах. А Пашка Веселовский приезжает даже с охранником-водителем. Тот всегда распахивает заднюю дверцу, протягивает Пашке руку, помогая ему величаво ступить на выбитый школьный двор, а потом еще вытаскивает из салона и вручает ему его школьную сумку. Правда, когда Пашка важно поднимается на школьное крыльцо, в этой веселой толкотне всегда находится кто-то, кто либо подставит ему ножку, либо ловким движением натянет ему бейсболку на самые уши. Своеобразный демократический протест. Так объяснил Бонифаций, когда ему пожаловался Пашка.
Словом, в утренние часы наша школа немного напоминает небольшое министерство. К которому основная масса служащих подходит пешком, а руководство подъезжает на служебном транспорте.
Сегодня такого транспорта было поменьше, и поэтому нашлось местечко для парковки до боли знакомой «ауди». Она остановилась рядом с Пашкиным «мерсом», и из нее вышла… наша любимая Мальвина.
