от ужаса, но вынула из своих ноженок кинжал.
Паучиха остановилась, оценивая обстановку крошечными круглыми глазками, и подняла передние укороченные лапы, издав тошнотворный визг, и раскрывая жвалы.
Добычу поопаснее она взяла на себя, атаковав Дефорта. Тот несколько раз достал мечом ее брюшко, но оружие лишь издавало лязг, не пробив ни сантиметра. С оглушительным воплем в это время королева отбивалась от малышей, которые пытались навалиться на нее со всех сторон: они молниеносно отбегали, сторонясь кинжала и умудрялись сыпаться на нее сверху, с боков, сзади.
Наконец, Дефорт мимоходом попал паучихе мечом в один из многочисленных глазков и по усилившимся атакам понял, что там прячется ее слабое место. Он стал прицельно рубить тварь по морде. Та потеряла уверенность и стала чуть сдавать назад, пока капитан, улучив, верный момент не вогнал ей клинок прямиком в мягкую точку между глазами. Убедившись, что с восьмилапой дамой покончено, он развернулся и обнаружил, что пока он был занят, компания паучат уже завалила королеву и деловито сматывала ее по руками и ногам в клубок паутины.
— А ну пошли все! — гаркнул он и пошел рубить и пинать ногами подрастающее поколение. Распугав разбежавшиеся врассыпную остатки, он освободил от липкого слоя Ровену. Та пребывала в полном шоке и заторможенности.
— Надо уходить, да поскорее, — сказал он ей, отбрасывая остатки паутинок.
Та медленно хлопнула глазами и кивнула.
— Кажется, я потеряла свой башмак, — очень медленно и тихо произнесла она.
Дефорт посмотрел на ее ноги: левая, действительно была без обуви. Но самое ужасное заключалось в том, что она чудовищным образом распухла и приобрела синюшный цвет. На щиколотке виднелось две точки входа: какой-то паучонок цапнул ее за ногу. Идти королева не могла.
— Наверное, капитан, мне есть смысл остаться здесь и умереть. У меня осталась еще одна жизнь на крайний случай.
— Нет, нельзя разбрасываться жизнями. В критической ситуации командую я. И мы сейчас пойдем.
— Я не могу. Я вообще не чувствую ноги, понимаешь?
— Я могу, — сказал Дефорт, поднимая ее на руки. — Не так уж нам тут и далеко идти.
А идти было далеко. Где на руках, где волоком, на кусках ткани, оставшихся от юбок, капитан тащил ее за собой. Временами сознание Ровены выключалось. Перед глазами калейдоскопом мелькали картинки детства: вот она старается, играет на старом пианино «Прелюдия», но выходит неважно, и мать хохочет над ней, вот бегает с мальчишками в догонялки, один вдруг поцеловал ее в щеку, а потом от смущения огрел портфелем. Глаза закрывались сами собой. Мозг туманила плотная белая пелена.
На лицо попал луч света и ослепил.
Дефорт увидел проблеск наверху и понял: они почти на свободе. Он вскарабкался к самому своду и стал расковыривать место, через которое проникало солнце, мечом. Разбив руки в кровь, и сорвав почти все ногти, он проделал дыру, достаточную, чтобы вытащить себя и тело королевы. Из тряпок он связал веревку сомнительной прочности, привязал ее к Ровене и пополз наружу.
Впереди виднелся форт рудника. Дозорный на посту заметил краем глаза движение на равнине и вгляделся: из-под земли выполз полностью черный человек, который вытянул за собой на веревке еще одного, и обессиленно лег на траву.
Глава 25. Выбирай, королева
— Софи же, вас так зовут, дитя мое? — дама ослепительной красоты смотрела на девушку из отряда королевского учета с дружелюбной улыбкой.
— Да, мадам!
— Какое интересное у вас занятие! — похвалила она миниатюрную брюнетку. — А зачем вы записываете все, что находите здесь?
— О, это очень ответственное дело, — охотно поясняла ей Софи. — Мы выполняем поручение самой королевы, а она нам сказала, что невозможно содержать в порядке хозяйство, если не знаешь сам, что в этом самом хозяйстве есть! Не правда ли, очень справедливое замечание?
— Безусловно, — заметила дама. — Но вы так юны, и уже занимаетесь подобными сложными задачами. Сколько вам лет?
— Шестнадцать, мадам.
— Как долго вы еще планируете записывать все, что находится в этой части сада?
— Еще два-три дня точно, уже очень много работы, — важно пояснила девушка.
— Ну что ж, желаю вам удачи! — Диана вновь обворожительно улыбнулась и развернулась к выходу.
«И что он в ней нашел? Красоты определённо в девчонке нет: угловатая, еще толком не развита, слишком смугла, слишком неуклюжа. Неужели его потянуло на невинных овечек?».
Диана знала, что следует делать в таких случаях. От конкуренток нужно избавляться без лишних сантиментов. И в этом случае подсыпать толченого стекла в туфли, или красного перца в белье недостаточно. Она знала людей в Аурусбурге, которые могли ей помочь в этом деле, не задавая лишних вопросов. Хотелось не просто уничтожить, а причинить боль, отомстить за нанесенное оскорбление.
* * *
— Твою ж кирку мне в сапог! Чтоб я сдох! Они выбрались из заброшки! — заорал Хундвик, завидя как в ворота заносят тело королевы и следом медленно идет Дефорт.
— Что с ней случилось? — спросил он у капитана.
— Паук укусил. Есть лекарь, травник?
— Мы сами себе лекари тут и травники. Сапун, тащи паучье противоядие!
— Барсучье? — заорал Сапун в ответ.
— Паучье, тупица! У нас королева загибается! На этот счет у меня страховательной бумаги нет!
— Сейчас найду!
Сапун стал так громко бренчать склянками внутри здания, служившего рудокопам то ли аптекой, то ли в целом складом для любого барахла, что звяканье было слышно по всему форту.
— О, нашел! — послышался радостный возглас, а затем звон битого стекла.
— Вот ведь рукож… рудокоп! Ты разбил последнюю склянку?
— Предпоследнюю! — выкрикнул довольный Сапун.
— Стой на месте, я сам принесу! — Хундвик со вздохом затрусил на склад за снадобьем.
Вокруг белой, как мел, королевы, столпились все рудокопы, озадаченно почесывая бороды.
— Слушайте, мужики, времени после укуса много прошло, ее почти всю обездвижило, она лекарство проглотить не сможет толком, — сказал один из них. — Тут нужно какое-то усиление.
— Надо приподнять ей голову, — сказал Хундвик, — открыть королевишне рот, всосать лекарство и с силой вдуть, желательно в горло, и при этом не в дыхалку. Я так думаю.
— Да ну, а если задохнется, — возразил ему первый.
— А так загнется. Смотри, уже не моргает, синева до глаз дошла. Кто готов взять на себя ответственность?
Рудокопы притихли.
— Дайте мне сюда уже склянку! — Дефорт вырвал бутылек из рук Хундвика, вобрал её содержимое в рот, кое-как задержав там, поскольку вкус был омерзительный, поднял Ровене голову, открыл рот и с силой выплюнул.
— Какого рожна вы тут творите? — со ступенек форта бежал разъяренный лорд, на ходу вынимая меч из ножен. — А ну отошли
