объяснения появляются только тогда, когда отец покидает её комнаты?
Ведь так легко было бы объяснить, что она использует тёмный дар не для легкомысленного времяпрепровождения, а как последнее средство для умирающего? Ведь она и изучала-то некромагию только как средство исцеления, будучи травницей!
Наконец, она очнулась, понимая, что правитель Итерри просто подавлял её волю своей личностью… Удивляясь, как Гароа может противостоять отцу и жить так, как ему хочется, она вернулась в спальню. Здесь быстро переоделась. Правда, не совсем так, как пожелал правитель Итерри. Она расчесала свои бледно-белые волосы, заново переплетя косы, затем оделась в чистое платье и была даже рада приказу отца, потому что платье, в котором она проводила некромагический ритуал, как чудилось, буквально дышало смертью. Украшения тоже не стала добавлять. Хватит обычных оберегов, благо на них тоже пошли драгоценные камни.
Перед тем как открыть дверь и пойти в гостевые апартаменты, Ирати замерла в нерешительности.
Два вопроса волновали её.
А если Коранн запомнил, кто ему помог?
Нет, он, конечно, был в таком немощном состоянии, что мог решить: ему она привиделась. Но всё может быть… Так что делать ей, если он заговорит о некромагии?
Бежать к отцу и отвлекать его от государственных дел не хотелось.
Ирати решила действовать, исходя из ситуации.
Вторая проблема была тоже из щекотливых.
Никто не видел, кроме Ориса, что она входила в комнату Коранна. Как же теперь объяснить его родным и близким, почему она собирается сидеть при нём?
Недоумевая в душе, Ирати всё же открыла дверь и поспешила выполнять приказ отца.
Сбегая по лестнице, а затем торопясь по коридору между башнями крепости, Ирати сумела улыбнуться. С последней встречи с Коранном в лесу она так мечтала встретиться с ним – хоть ненадолго, хоть нечаянно, хоть снова всего лишь взглянуть на него, а то и переброситься с ним парой слов. Последнее у них так и не получилось. Даже имена друг друга узнали от других.
Мечтал ли Коранн о новой встрече с ней?
У последнего окна переходного коридора Ирати остановилась. И самый главный вопрос снова возник перед ней: а если он узнает, что она обладательница тёмного дара? И… отец не вполне прав. Если только он сам не убрал остаточный след некромагических сил, пронизавших тело Коранна, чтобы унести с собой смерть, притаившуюся в живом пространстве юного эльфа… Если правитель Итерри всё же не позаботился уничтожить следы странного целительства Ирати, будет легко узнать, кто и как избавлял юношу от смертельных ранений… Глядя на окно и не видя его, Ирати и сама не заметила, как в мыслях перешла на то важное, что взволновано её даже больше осознания: ей выпал шанс не только посидеть с Коранном, но и поговорить с ним.
А встревожило её новое недоумение: зачем правителю Итерри надо, чтобы она сидела с Коранном?
Ирати отошла от окна и побрела к башне.
Почему правитель Итерри так настойчиво предложил ей ухаживать за израненным эльфом, которого в городе-крепости никто не знал? Да и сам правитель наверняка видел его впервые? Она не помнила, чтобы ранее отец хоть раз упомянул о той эльфийской семье, об их крепости…
И вздохнула. Ей всего семнадцать лет. А потому пока ещё трудно понимать, что стоит за теми или иными словами и поступками старших.
Будь рядом Астигар или Гароа, они бы сразу объяснили ей подоплёку отцовских слов, как ей казалось.
Но, взявшись за дверную ручку в гостевые апартаменты, Ирати вдруг нахмурилась, а потом слабо улыбнулась: что, если отец таким образом, послав её к раненому, решил занять её – внешне довольно важным делом? Ведь какой он знает свою дочь? Непоседливой, непослушной. Что от неё, как он предполагает, можно ожидать? Ирати может в любой момент снова сбежать в опасный, потому что плохо защищённый, человеческий город, чтобы пополнить ряды тех, кто там сейчас сражается с ордами вампиров. Или, как она сама сказала отцу, может пойти к беглецам – к обычным людям, которые нашли в их крепости пристанище, чтобы помочь им с расселением.
То есть – из двух зол отец для неё, дочери правителя, выбрал меньшее? Пусть лучше за сородичем ухаживает, чем где-то пропадает или общается с какими-то там людьми?.. Она вспомнила слепого воина и его девушку-певичку. Вздохнула.
Решив, что разгадала замысел отца, успокоилась и уже свободно открыла дверь в гостевые апартаменты. К своему облегчению, обнаружила, что входная дверь открыта. А в гостиной нашла Ориса, который толковал о чём-то с девушками, ученицами целителя. На движение он поднял глаза и покивал Ирати, чтобы ты подошла к нему. Девушка, сомневаясь, всё же последовала его приглашению. Правда, Орис ещё некоторое время говорил с ученицами, и Ирати сумела оглядеться.
В гостиной, кроме целителя и его учениц, в дальнем углу, в кресле, сидел старик-эльф, глава пострадавшего семейства. Правда, в каком-то отношении сейчас он был не один: у ног его, то ли грея, то ли по привычке насторожённо лежали два громадных волка. Ирати немного удивилась: она уже знала об этом семействе, но всё же… В крепости использовали оборотней только как бойцов низшего уровня. А в этом семействе, кажется, привыкли к ним больше в качестве телохранителей?..
- Ирати, я поручаю тебе одного из пострадавших, - наконец решив проблемы с ученицами, обратился к Ирати целитель. – Ты будешь сидеть с ним в его комнате, наблюдая за его состоянием. Ты поняла меня?
- Поняла, - спокойно ответила Ирати, мысленно выдыхая: отец заранее знал, что так будет? Или он вложил собственное требование в сознание Ориса? Или всё гораздо проще – и правитель Итерри предупредил Ориса о появлении Ирати?
И, только отворачиваясь от целителя, Ирати неожиданно сообразила: Коранн уже не смертельно ранен! Возможно, он даже уже в сознании! А значит…
Она с трудом утихомирила своё желание немедленно побежать к двери его комнаты и под пристальным взглядом старика, угрюмо сидевшего в кресле, и его волков спокойно пошла в указанное Орисом место. В открытую дверь она даже не вошла и проскользнула. С одной стороны, хотелось сразу увидеть Коранна, с другой – она побаивалась разбудить его, если он всё ещё спит после исцеления некромагическими волнами…
Так и есть… Ирати осторожно, стараясь не стучать, подтащила к кровати раненого тяжёлый стул и села, тая дыхание. Коранн спал. Орис успел протереть ему лицо, чтобы избавить от кровавых брызг, с которыми выходили из юноши смертельные знаки…
Сейчас он
