именно мгновение дорогу ему заступил рослый кшерх с ослепительной и бесстыжей улыбкой, стражник не заметил. Именно эти несколько мгновение замешательства позволили Грегуару с криком: «Ай, по что, красивый, детей обижаешь!..» отвести его обратно к рыжему.
Что говорил улыбающийся кшерх слышно не было, а вот медленно вытягивающиеся лица стражников скрыть не удалось.
– Что он вещает? – привычно дернув предводительницу за рукав, заинтересованно уточнил Лорей.
Хмыкнув, Рамина только чуть загадочно улыбнулась.
– Думаю проповедь о вреде взяточничества, так громко начатую принцем, продолжает.
– Принцем?!
Хмыкнув, Воля обернулась к удивленно застывшим Кри и Хору. Разумеется, они знали, что Ошер принц, но он был сыном Аскара и воспринимался скорее, как потерянный птенец. Теперь же видеть настоящего живого принца было странно.
Впрочем, сам наследник престола удивленным не выглядел, только едва заметно усмехнулся, скрестив руки на груди.
– Пока я просто Ивон, принцем я стану, когда доберусь к дому. А отец был прав, вы действительно умная женщина, он много о вас рассказывал – протянул он, перекатываясь с пятки на носок.
Впрочем, должного эффекта эта манера, перенятая у отца, не возымела. Рамина только снова улыбнулась.
– О, Кирон рассказать может многое, – негромко протянула она, после чего встрепенулась. – Ты город свой хорошо знаешь, Ивон?
Фыркнув, паренек только кивнул, чем заслужил еще одну улыбку. Еще по-юношески нелепый, он уже проявлял задатки того, кем мог стать. И эти задатки радовали Волю, с таким правителем этот мир останется безопасным для кшерхов.
– Тогда скажи мне, трактир «Горелый стол» на Хмельной улице еще стоит? – поинтересовалась Рамина, неспешно двинувшись вперед, вслед за повозкой, что как раз прогрохотала мимо стражников. Те даже не пошевелились, чтобы ее досмотреть, так и замерли, лишь чуть скосив взгляды на чернявую макушку Ивона.
Впрочем парень, если и заметил это внимание, виду не подал, только снова кивнул.
– И кто там сейчас хозяин? – снова поинтересовалась Воля, провожая взглядом Тукара и Старика, что мгновенно нырнули в какую-то неприметную боковую улочку.
Останавливать их не стала, мастер на все руки никогда не страдал праздностью, да и Старик скорее предпочел бы потратить лишнее время на оттачивание нового фокуса, чем бесцельное баловство.
– Да старый Ройша, сколько себя помню, всегда был, – чуть поразмыслив, отозвался Ивон, украдкой потерев ухо.
И этот жест не укрылся от проницательного взгляда Рамины, что не сдержала тихого смешка. Тот Ройша, которого она помнила уже был мужчиной преклонных лет и очень любил вытаскивать нарушителей из таверны за ухо. Действовало, как на юнцов, так и на бывалых вояк.
Сойдя с дороги уступая путь следующей повозке, Рамина осмотрелась.
– Грегуар, возьми Лорея и навестите оружейника. Встретимся в Горелом столе, мы с Хиталь навестим старину Ройша.
– И опять меня с этим горлодером, – деланно недовольно протянул Грегуар, подмигнув Хиталь.
– А меня с этим шутом, – одернув рубашку, трагически простонал Лорей, тряхнув гривой роскошных золотистых волос.
– Да идите уже! – рассмеялась Хиталь, на миг подавшись к Грегуару, чтобы поцеловать его в щеку и светлым вихрем метнулась за спину Рамины до того, как ее поймали в объятия.
– Бессердечная, – печально вздохнул Грегуар напоследок, но разжалобить Хиталь так и не сумел.
Улыбнувшись, она первой метнулась через дорогу, между парой всадников. Раздраженную брань, что понеслась ей вслед, кшерх точно и не заметила.
– Ах ты паршивая курица!
Крик военачальника Владыки Аскара утонул в оглушительном грохоте. Казалось это рушился замок, но его темный массив лишь на время озарилась огненным шаром, что взорвал Обитель. Из окна кабинета Его Величества, у которого замер Ридаар открывалось воистину жуткое зрелище.
Обитель – несуразная громадина, что с каждым новым оборотом снова и снова бросала на город свою жуткую тень, содрогнулась от удара пламенного шара. Верхняя часть здания, полыхнула и медленно накренилась к городу. На миг зависла в нелепой страшной нерешительности и рухнула, погребя целую улицу. От жуткого грохота содрогнулся, казалось, даже воздух. На миг Ридаару даже показалось, что у него зарябило перед глазами, но в оседающих звуках страшного шума раздалось карканье ворон. Тьма проклятых, чудом выживших птиц, взметнулась над горящими руинами, дрожащим маревом зависнув над городом.
– Это конец… – на выдохе, тихо произнес Лаварик, медленно проведя ладонью по давно облысевшей макушке. И если бы этого не случилось раньше, то сейчас, в момент, когда на его глазах на город упало небо, случилось бы точно.
На мгновение в кабинете застыла напряженная тишина. Все ждали, следующего удара, но… Время шло, до замка уже начали доноситься крики и шум пробужденного города, но небеса падать на мир не спешили.
Раздраженно скрипнув зубами, Ридаар резко развернулся и, смахнув с дороги одного из замешкавшихся советников, просто толкнул дверь покоев Владыки.
Пламя. Вал проклятого пламени, обрушившегося с небес на его Обитель, вырвало из груди Матаана прерывистый вздох. Его храм, его пристанище, его дом просто рухнул, вместе со всеми надеждами мужчины. Словно марионетка, у которой разом обрезали все нитки, мужчина без сил оперся руками о подоконник. Это был конец.
С губ сорвался тихий смешок. До чего глупо все вышло, до чего он был бестолков. В этом глухом отчаянии, что накрыло его тупой безысходностью, тонули все звуки, как что-то совершенно ненужное. Какое ему дело до кашля полузадушенного старика, какое ему дело до грозного голоса военачальника за дверью и резкого стука о стену той же, резко открытой двери.
Все это было абсолютно неважным, ведь король умер, а с ним гибель пришла ко всему миру. И какая разница, если смерть придет к нему не в огне, а от меча военачальника.
Обреченно прикрыв глаза, Матаан опустил голову, не оборачиваясь к комнате. Миг растянулся в бесконечно долгую вечность, что никак не хотела прерываться обвинительными криками и грязной бранью Ридаара.
«Ну же!» – судорожно сжав руки чувствуя, что это странное ожидание терпеть уже не может, подумал Матаан, чтобы в следующее мгновение просто остолбенеть.
– Ваше Величество, как ваше самочувствие?
Подобострастный тон Лаварика одним махом разорвал напряженную струну ожидания. Самочувствие? С губ Матаана сорвался горький смешок.
– Как у мертвеца, – раздался спокойный, чуть уставший голос Аскара, от которого спину верховного жнеца обдало холодом.
Резко развернувшись, Матаан не сумел совладать с эмоциями, ошеломленно встретившись взглядом с Владыкой. Тем, кто еще мгновение назад был мертв.
Лаварик что-то быстро заговорил, ему вторили советники с крысиными лицами, но Матаан их не
