– Ну, как всё прошло?
Шон, словно разъяренный тигр в клетке, метался по кабинету, то и дело поглядывая на пустое место вместо бара. Ему хотелось выпить, но тогда пришлось бы идти в гостиную, а он был не в том состоянии, чтобы ещё кого-то видеть.
– Хреново!
– В каком смысле?
– Лина, ты решила меня добить? У сыночка своего спроси, он всю эту кашу заварил.
– Он уехал вместе с Джинни, я даже не успела с ней толком познакомиться. Быстро уволок и, посадив в машину, рванул.
– Вот и не нужно тебе знакомиться с этой дрянью.
Лина села в кресло и приготовилась слушать, хорошо зная своего мужа.
– Может, всё нормально объяснишь?
– Вот правильно говорят – не делай добра и зла не будет! Да, где мой виски?
Шон не выдержал, а Лина спокойно встала и вышла, и уже через пару минут вернулась с бутылкой любимого виски мужа и парой бокалов.
– Ну, хоть кто-то обо мне думает!
Лина закатила глаза, а Шон, разлив алкоголь в бокалы, продолжил ходить из угла в угол.
– А что тут объяснять? Начали нормально, дал ей ознакомиться с провернутой тем грёбаным мудаком аферой, а потом предложил компенсацию с пенёй за пятнадцать лет. Сама подумай, какая это кругленькая сумма! – Шон перевёл дыхание, сделал глоток и продолжил. – Но вместо того, чтобы принять и беззаботно жить на эти деньги, она кинула в меня папку и начала обвинять, что я пытаюсь от неё откупиться. Да нахрена мне это надо?
– Шон…
– Подожди. Дальше вообще веселее: стала кричать, что я подделал эти бумаги, чтобы её, невинную овечку, ввести в заблуждение. Вот тогда я не выдержал и сказал всё, что о ней думаю.
– Шон…
– А твой сыночек встал на её защиту, засранец! Какая-то баба стала дороже отца! Сука!
– Может, хватит орать и материться?
Лина не выдержала и повысила голос.
– Лина, ты не понимаешь…
– Я много чего понимаю. Я хорошо знаю тебя, Шон Донован!
– Но…
– Шшш… Тебя, смотрю, ой, как она задела за живое. Сам Шон Донован допустил оплошность и пришлось извиняться, а эта девушка извинения не приняла. Как же так?
– Твоя ирония меня никак не успокаивает.
– Знаю. Шон, я никого не защищаю и не обвиняю. Да, она повела себя неправильно.
– Именно!
Шон снова сделал глоток, весь его вид говорил о том, что только он прав.
– И ты вспылил, Шон! А Кларк просто сделал то, что сделал бы на его месте любой влюбленный мужчина.
– Что?! Ты вообще думаешь, о чём говоришь, женщина?
– Вполне.
– Этого не может быть.
– Ну, это я так думаю. Шон, послушай меня. Успокойся. Ты всё правильно сделал, и теперь это не твоя проблема.
Шон продолжал пыхтеть, но жену слушал.
– Оставь Кларка в покое, пускай он сам с ней разбирается. В конце концов, он это начал, и, видимо, из-за этой девушки они с Мэтом подрались.
– Два дурака.
– Согласна. Но это их дело, а наше – ждать и принимать всё, что он решит и сделает.
Шон налил себе ещё один бокал, а Лина ещё и первый не выпила.
– Он мой сын, и я не хочу, чтобы он наломал дров, а в особенности связался с какой-нибудь шарлатанкой.
– Он уже взрослый, хватит его опекать. Пускай делает ошибки, оступается, влюбляется, страдает. Мы не сможем уберечь его от всего, а только быть рядом, когда будем нужны. А если ты полезешь, то только оттолкнешь его и всё испортишь.
– Ты предлагаешь просто сидеть и молчать?
– Да, Шон, именно так! Он такой же, как и ты – гордый, властный, импульсивный. Вспомни себя в его возрасте.
Шон молчал, обдумывая слова жены. А Лина, тем временем, продолжала.
– Уж я-то помню, каким ты был… Своим эгоизмом и воспаленной ревностью ты загнал меня в больницу.
– И чуть не потерял…
– Да.
Лина встала, подошла к мужу, обняла за талию и поцеловала в шею.
– Пускай наш сын сам строит свою жизнь, он умный мальчик.
– Хорошо, – буркнул Шон, обнимая жену и нежно притягивая к себе.
– И ты примешь любое его решение?
– Я постараюсь.
– Я люблю тебя, Шон Донован.
– Женщина, тебе придётся хорошенько поработать этой ночью за мою уступчивость.
– А ты выдержишь?
Шон фыркнул, нагнулся к губам жены и тихо рыкнул:
– Обижаешь.
* МЭТ *
После драки с Кларком не знал, куда себя деть, куда поехать. Ну, уж точно не домой. А от незнакомых людей вообще воротило. Я поехал в отель к Алине, захватив по дороге побольше выпивки, твёрдо решив напиться в хлам.
Алина ждала меня, как настоящая подруга. После моего звонка она отменила все свои грандиозные планы на вечер. Ввалившись к ней в номер, сразу припал к одной из бутылок и стал жадно пить прямо из горла. Алина, тем временем, обработала все мои ссадины и мелкие ранки, а потом намазала какой-то вонючей мазью уже ярко вырисовывавшийся синяк на скуле. Да, Кларк хорошо меня приложил, сам такого не ожидал.
Вот как так? Потерять в один день и друга, и девушку! Да, физическая боль была даже приятна, хоть как-то отвлекала от душевной.
Почти до утра мы сидели в номере Алины, пили, говорили, а потом опять пили. От неё я узнал ещё кое-что, и это кое-что в конец меня добило. Алина рассказала всё остальное, зная, что как бы то ни было, после всего я уже не захочу Джинни. Но от разговора с ней я не отказался, хотел, чтобы она, глядя мне прямо в глаза, сказала правду. Правду, которую я уже знал.
Почти до пяти утра я забалтывал Алину и пил, и благодарил Бога, что напиваюсь. Сука, я охрененно напился, да так, что не понял, как вырубился. Сквозь сон почувствовал, что меня теребят по плечу и настойчиво зовут. Нахрен, не хочу. Спать, дальше спать.
– Эй, Мэт, хорош. Давай, малыш, просыпайся.
– Алина? Какого ты пристала? Уйди.
– А вот и не угадал. Давай просыпайся и приходи в себя. Твои родители оборвали твой телефон в поисках тебя, пришлось им сказать, что ты у меня и с тобой всё в порядке.
– Вот и умничка, а теперь отвали, дай ещё часок поспать.
– Нет, уж, вставай и иди в душ, а потом вали домой. У меня есть кое-какие планы.
– Уффф… Вредная женщина.
– А ещё очень умная и сексуальная.
Я кое-как встал, голову сразу же прошибла жуткая боль, да так, что я застонал.
– На вот, выпей, это поможет, полежи минут двадцать и в душ. А затем вали домой.
