реальная, и бригадир не мог этого не понимать. Он, конечно, бросит на бунтарей все свои силы, но это будет потом, а сам факт поражения сейчас останется темным пятном на его репутации. Уж не проще ли принять предложенный процент и красиво уйти? Тем более что Проня еще не озвучивал свою цифру. Может, именно десять процентов он и собирался выставить водочному заводу с весьма солидной чистой прибылью. В убытке он точно не окажется.
Проня скривил губы, собираясь назвать более крупную цифру, но Эрик едва заметно качнул головой. Он со своего не сойдет, Проня может крупно потерять в глазах своих пацанов.
– Десять процентов. Но я буду проверять. Скрысишь хоть цент, я тебя урою!
Проня, казалось, готов был убить Эрика прямо сейчас. Но так только казалось. На самом деле перспектива биться головой об стену не вдохновляла его. Голова, может, и крепкая, а стенка не очень, но бить все равно придется в полную силу. Проня к этому не готов.
Эрик молчал, не реагируя на провокационный выпад. Он-то согласен выполнять договор, но угрожать ему не нужно. И крысой называть тем более.
Проня решил не обострять ситуацию, еще раз пригрозил для острастки, на этом разговор и закончился.
Эрик добился своего, но, как ни крути, а измайловские уходили с победой, завод же терял в прибыли. Впрочем, Фил все понимал. И согласился считать десять процентов успехом. Но не победой.
И все же домой Эрик возвращался в состоянии душевного подъема. И снова попытался овладеть женой. Но получилось не очень…
13
Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Ваучеров собрали много, денег и водки за них отдали еще больше, а дальше? Магазины и прачечные приватизировались их директорами, акции крупных предприятий продавались через закрытые аукционы, в свободную продажу поступали жалкие крохи. «Газпром» объявил сброс акций за ваучеры, но за красивой вывеской скрывался шиш, масло с которого приходилось слизывать. Именно поэтому ваучеры стремительно дешевели, люди спокойно избавлялись от них за две-три бутылки водки. Но чеки обесценивались и в глазах самого Эрика – полгода он уже стрижет купоны, а смог выкупить в районе пятидесяти тысяч акций «Газпрома». Но это капля в море, овчинка явно не стоила выделки.
И все-таки им с Филом повезло. Государство наконец-то решило сбросить с баланса новый, но так и не заработавший завод. Акции, как обычно, решили толкнуть на закрытых торгах, но в этом случае Эрик с Филом оказались среди своих. Правда, на львиную часть акций претендовал директор завода, который неплохо устроился на его руинах. Вернее, на новостройках, которые так и не заработали полноценно. Место отличное, федеральная трасса, пять километров до кольцевой автострады, рядом областной город. Свободные помещения уже сдавались в аренду под склады и автосервис, а в собственность их можно было взять за относительно небольшие деньги. В общем, Климков подбирал завод под себя.
Фил попытался договориться с ним, но тот в ответ пообещал выселить его со всеми людьми, оборудованием, сырьем и производимым товаром на улицу.
– Что ты там говорил про скелеты в шкафу? – зло и с насмешкой глядя на Эрика, спросил Фил.
– Любовница у Климкова. При живой жене.
Эрик отвечал за безопасность, он не мог оставить без внимания людей, от которых зависела рентабельность их производства.
– Молодец!.. Только это не работает! – все так же зло, но уже с восторгом выпалил Фил.
– Ты говорил?
– А ему все равно! Жена все знает, он с женой разводится!.. А новой жене хочет сделать подарок. И у него все схвачено! Семьдесят процентов акций достанется ему!
– А деньги?
– Есть у него деньги… А если не хватит, возьмет в банке кредит.
– Можно с банкирами поработать, чтобы отказали в кредите.
– Он в коммерческом банке возьмет! Сколько их сейчас!.. Или уже взял!.. И как ты с банкирами работать собираешься? Проще отработать Климкова!
– Можно руку ему сломать, – пожал плечами Эрик.
– Член ему сломай! – ухмыльнулся Фил.
Эрик похолодел. К сексопатологу он не обращался, они с Нелли научились обходиться без этого. Он расслаблялся, она своими ласками доводила его до кондиции, иногда у них кое-что получалось. И все-таки проблема существовала. Эрик просил Нелли не выносить сор из избы, – неужели она все-таки поделилась его проблемой с братом.
– Я поговорю с ним! – Эрик резко поднялся со своего места.
Но Фил и глазом не моргнул. Он оседлал своего любимого конька и снисходительно смотрел на Эрика. У него наконец-то появился законный повод убить человека. Сделает он это своими руками, но Эрика обвинит в душевной слабости, а может быть, и в трусости.
– Как ты с ним поговоришь? Скажешь, что я хочу его убить? – проницательно глядя на Эрика, спросил Фил.
– Или даже сразу сдам тебя ментам!
– Что?
– Шутка!.. Ты прекрасно знаешь, что я тебя не сдам!
Действительно, Эрик не собирался сдавать своего партнера, но Фил мог прекрасно облажаться. Или наследить на месте преступления, или даже промахнуться, оставив за собой доказанную попытку покушения на жизнь Климкова. Эрику, конечно, тоже может достаться; возможно, ему предъявят соучастие или даже организацию убийства, но вряд ли следствие доведет дело до конца. Фил же не дурак, чтобы оговаривать Эрика и оставлять производство без руководства. А свою сестру и жену без средств к существованию… Хотя кто его знает.
– А я что, кого-то замочить хочу? – нервно усмехнулся Фил.
– Нет.
– И ты никого не хочешь мочить… Но с Климковым ты должен решить. Или он отказывается от своих планов, или все твои ваучеры коту под хвост.
– Мои ваучеры? То есть это не ты придумал их скупать?
– Хорошего понемногу, а ты нахапал – не унесешь! И сколько водки на это дело ушло!
Эрик махнул рукой, отсекая словесный понос.
– Что ты там про любовницу говорил? Жениться на ней Климков собирается?.. Может, блефует?
– Не знаю, может быть!
Эрик только слышал про любовницу. Пацаны ездили за Климковым, знали, где он бывает перед тем, как отправиться домой. Климков со своей семьей проживал на Второй Кабельной улице, а его любовница – на соседней Третьей.
На Третью Кабельную улицу Эрик и отправился. Возможная встреча с Климковым его ничуть не пугала, напротив, он даже рвался поговорить с ним в нестандартной обстановке.
Дверь ему открыла русая блондинка лет двадцати пяти, худенькая с красивыми глазами. Нежные черты лица, мягкий светлый взгляд, милый носик, игривые губки. Халат длинный, с глубоким запахом, размера на два, если не три больше положенного, но эта мешковатость в одежде ничуть не
