Плывут по течению не боясь разбиться, держат направление туда, куда дует ветер. Смотрю на улицу сквозь панорамное окно уютной кофейни, жёлтые стены которой, в контрасте с промозглой серостью снаружи, создают невероятное тепло, уют, и ложное ощущение солнца. Внутри тепло и приятно пахнет вкусной едой. Я приехала на встречу с Кириллом сильно заранее, боялась что из-за дождя будут сильные пробки на дорогах. В итоге сижу тут одна, пока мой юный кавалер добирается сквозь ливень. Держу двумя руками горячую чашку с ароматным облепиховым чаем, не могу оторвать глаз от пестрых корабликов. Завидую им, этим вольным судам. Меня всю жизнь держали сильные мужские руки. Направляли, указывали. Сперва папа, потом Матвей. Внезапно, сквозь плешивую серую тучку на небе, прорвался яркий солнечный луч. Устремился вниз к лужам, и тут же исчез. Успел озарить аллею деревьев у тротуара, показал истинные цвета ярких листьев, и скрылся в бурлящей луже под ногами прохожих. В моей голове что-то щёлкнуло. Я ведь теперь свободна. Нет, СВОБОДНА! От отца, от мужа, от обязанностей. Я вправе плыть по течению подобно этим корабликам, делать ошибки и двигаться вперёд. Это чувство свободы открыло второе дыхание. Дышу, и не могу надышаться. Я словно заключённый, которого выпустили на свободу спустя тридцать лет. Я больше не хочу обратно. Не хочу никаких серьезных отношений, никаких обязательств, никаких правил. Улыбаюсь своим мыслям, радуюсь этой свободе как долгожданному подарку.
– Извини, я правда старался прийти вовремя, но меня чуть не унесло течением на Невском проспекте.– Говорит Кирилл. Промокший до нитки. С волос по лицу струится дождевая вода, течёт по его шее, капает с подбородка и с кончика носа на пол.
– Ничего, –улыбаюсь. – Я прекрасно провела время здесь, в тепле и сухости. – Протягиваю ему несколько салфеток со стола.
Кирилл оказался довольно общительным и весёлым юношей. У нас мало общих тем для разговоров, но простое общение складывается легко и непринуждённо. Это то, что мне сейчас нужно! К тому же парень просто невероятно хорош собой. Полная противоположность Матвею, презирающему татуировки и пирсинг. У Кирилла столько татух, что он сам затрудняется назвать точное количество. И ухо проколото, с которого свисает серебряная серёжка в виде католического креста. Матвей, глубоко верующий в душе человек, и к религиозной символике относится весьма строго. Терпеть не может когда священный крест используют в качестве украшений, называет это богохульством. Нервно вздыхаю и смотрю в окно, возвращаясь мыслями к реальности. Непроизвольно весь вечер сравниваю Кирилла с бывшим мужем. Все до мелочей! Как ложку держит, как с официантом общается, как смотрит, как ест.
– Дождь закончился.– Улыбается парень и делает взмах головой чтобы длинная челка, которая успела высохнуть, открыла глаза. – Можно я тебя провожу?– Спрашивает.
Матвей никогда бы не стал спрашивать. Он вообще мало о чем кого-то спрашивал. Просто брал и делал, без лишней воды.
– Да, я буду только рада.– Искренне улыбаюсь парню в ответ.
Стоим под дверью моей квартиры, прощаемся. Дома Костик ждёт, наверняка уже десять раз в компьютерную стрелялку поиграл, а уроки так и не сделал. Вечер обещает быть тихим, семейным и скучным. Проведённым в компании любимого сына, делая домашку.
– Можно я тебя поцелую?– Спрашивает Кирилл. Раскосых глаз не сводит с моих губ, облизывается. Стоит так близко, что я ощущаю аромат его парфюма и с лёгкостью считываю его энергию.
Матвей бы не спросил… Все, хватит! Злюсь на саму себя. Хватит их сравнивать! Матвея в моей жизни больше не будет! И я, несказанно рада этому факту!
– Можно.– Отвечаю набравшись смелости. Глаза прикрываю, полностью расслабляюсь, готовая окунуться в совершенно новый мир. Немного поддаюсь вперед, предвкушая поцелуй…
– Ээ, слышь! Я сейчас сам тебя поцелую! – Доносится угрожающее рычание бывшего мужа со стороны лестницы.
Глава 24. Матвей
Хватаю малого за шиворот, локоть к горлу, к стене прижимаю.
– Ты меня караулил?– Кричит Кристина. Руками машет, словно взлететь пытается.
– Это кто?– Спрашиваю надавливая локтем сильнее. Сейчас шею ему переломаю! Как представлю чего он хотел, кровь закипает, бурлит, лютая злость глаза застилает. А если бы я не пришёл и не прождал её здесь почти два часа? Они бы… Сука! Убью. Опускаю локоть и в воротник его куртки вцепляюсь, поднимаю, и об стену бью. Мало. Ничтожно мало, для того чтобы успокоиться.
– Дядя, акстись!– Орёт пацан.– Я сейчас полицию вызову!
Что? И вот эта тряпка могла понравится Кристине? Да он весит как мешок картошки! У Костика силенок побольше будет!
– Катафалк себе вызови!– Рычу сквозь сжатую челюсть и бью его еще раз об стену, затем на пол швыряю. Кулаки сжимаю.
– Матвей! – Кристинка лезет, загораживает этого недоноска. Знает, что её не трону.
–Уйди! – Пыхчу. Не терпится разрядить эту ненависть, выпустить всю злость и наказать сопляка за то что посмел к моей жене яйца свои подкатывать.
– Кирилл, уходи!– Орет на него строгим голосом.– Этот идиот одним ударом убить может!
Идиот? Это она про меня? Руки опускаю, в её лицо смотрю. А за ней этот дрыщ, на ноги поднимается, к лестнице убегает. Позорище! Как к девушке приставать, так он смелый, а как драться, так в штаны навалил!
– Это я – идиот?– Спрашиваю.
– Ты! – Кричит на меня. Красивая, слишком. Волосы накрутила, губы красной помадой накрасила. Светлое пальто расстегнуто. Платье короткое, едва жопу прикрывает. Бледность бёдер сквозь капроновые колготки просвечивается. Такая же родная, но совершенно другая. Это же она для него так вырядилась! Для сопляка этого, который больше похож на детскую раскраску чем на мужика!
– Если ты будешь меня преследовать, я обращусь в полицию. – Говорит убедительно. Такая деловая стала, уверенная.
– Ты моя жена!–Рявкаю и бью кулаком в стену. Облупившаяся краска хрустнула и посыпалась на пол.– Ты мать моего ребёнка! Как ты смеешь вести себя как шлюха?! – Ору. От злости мозги немеют. Не могу перестать думать о том, что она может быть способна на порочащие связи! Кто угодно! Только не моя нежная, любимая, покорная Лисичка. Невыносима даже сама мысль, о том что её губы может кто-то целовать, не говоря уже о том чтобы совать в неё свой… Ещё раз об этом подумаю, и наверняка лишусь рассудка. Снова бью кулаком в стену. Косточки хрустнули, на серой краске остался кровавый след от моей руки.
– Больше нет.– Отвечает. Слишком спокойно и серьёзно. Пугает своей невозмутимостью.– Я свободная женщина и имею право встречаться с кем захочу. Как и ты. Ты теперь можешь трахать кого угодно, сколько угодно, и как
