какие-то банкеты, а у меня кровь в жилах застыла. В разговорах с Араем я чаще говорила сама с собой, при Мейзах предпочитала молчать, просто слушала, смотрела и штрихами собирала картину, которую до сих пор не видела целиком. Когда-то я перешла из Мрака к Свету. Сородичи помогли выжить, чтобы я отомстила. И тогда еще детским умом пришла к очевидному выводу: мой враг, предмет всей моей ненависти – черные демоны юга. А кто еще? Ведь это их мечи пронзили грудь моего брата. Их топоры снесли голову отца. Как окончила свои дни мама – я даже представлять боялась. Но сейчас вдруг та же картина осветилась с другой стороны. Клочки плодородной земли остались только на западе. Белые демоны, наши сомнительные союзники, могли не прийти вовремя на помощь, потому что сами бесконечно отбивали атаки с востока. Это была не война сильного против слабого, это была битва голодного против нищего. Ни один из захватчиков не был абсолютно виновен, потому что все мы стали жертвами Света. Не черным демонам юга я должна мстить – я должна низвергнуть Свет. Так, чтобы теперь их женщины и дети захлебывались кровью, чтобы их мужчины гнили на земле, оттого что больше не осталось никого, кто мог бы их похоронить и оплакать.
А ведь при Свете скопилось гораздо больше дерьма, чем во Мраке. Да, демоны тоже грабят, насилуют и убивают, но ни одному из них не придет в голову прикрывать это добродетелью. Они творят зло под знаменем зла, а не как здесь – делают то же самое, но называют это добром. Демоны гораздо более жестоки и менее щепетильны. Но вдруг они не всегда были таковыми, а очерствели в своем существовании? А в этом мире все не так! Почему танцевать – это плохо, а отказать в лечении умирающему – нормально? Почему мужчина может иметь хоть десяток жен, а женщина не имеет права даже один раз оступиться, не то чтобы обзавестись парой мужей? Светлые пишут в своих книжонках о какой-то справедливости, извратив само это понятие до неузнаваемости. Вот когда Свет падет, тогда и можно говорить о том, что хоть какой-то порядок восстановлен.
– Ви, ты о чем задумалась? – заметила мое состояние леди Лиена. – Неужели пирожные сегодня не удались?
Я медленно перевела взгляд на нее, словно заново узнавая. Та самая Лиена, которая радуется роли приживалки и навеки лишила себя личного счастья, а иначе сгинула бы со всей семьей из-за тупых предрассудков Света. Не ответив, я посмотрела на всех по очереди. Айла, еще совсем юная, но в будущем станет доброй и мягкой женщиной. Леди Нарра, которая сначала хорошенько обдумывает любой вопрос и лишь после выносит справедливый вердикт. Лорд Мейз, который хотя бы на своей земле обустроил подданным нормальное существование и иногда лезет на чужие территории, чтобы постараться устранить хаос. Миран, который явно в последние несколько месяцев только мною и грезит, но не посмел даже оскорбительного намека сделать – а ведь он сын герцога, любой другой уже давно попытался бы подмять под себя безродную девку. Арай как-то сказал, что едва ли не все порядочные люди собрались в одном замке – кажется, он был прав. Но что стоит одна семья в сравнении со всеми грехами Света?
Поскольку от меня ждали реакции, я попыталась сказать нечто приближенное к правде:
– Я думаю, что мне, наверное, лучше оставить эту работу и ваш дом. Раз в столице еще многие придерживаются старых порядков, им не понравится, что вам служит полукровка.
Но Мейз понял по-своему:
– Все же мы тебя задели, как бестактно с нашей стороны! На самом деле я считаю, что к полукровкам уже скоро привыкнут и не будут выделять. Тебя даже Арай принял, а уж он вырос в самом ортодоксальном ордене!
Леди Нарра менее эмоционально поддержала супруга:
– Ви, а тебе никогда не казалось, что дело вообще не в твоей крови, а в зависти? Не будь я так уверена в характере своего дорогого мужа, локти бы уже искусала от переживаний. У тебя сложный характер и дурные манеры, но ты и вообразить себе не можешь, как много людей даже не мечтают научиться прямо говорить вслух то, о чем думают. Поэтому все тебя или обожают, или ненавидят за это качество.
Леди Лиена тоже не стала долго мешкать:
– Конечно, зависть! И необязательно кому-то вообще знать, что ты нам служишь. При посторонних носи маску, убирай в хвост свои прекрасные волосы – и больше не переживай, что доставишь нам неудобства.
Айла вообще захныкала:
– Ну не-ет! Только у меня появилась молодая подруга, а то и поговорить было не с кем. Лиена уже старая, только нотации читает, будто мне одной матери мало!
Я не дала окончательного ответа, но целую неделю только о том и думала. Пока не представляла, с какой стороны следует приступать к своей миссии – возможно, начать нужно с того, чтобы убивать по одному светлому магу. И так продолжать, пока моих сил и жизни хватит. Но это как-то мелко, недостаточно для восстановления справедливости. Разрушить барьер и выпустить всех демонов на Свет? К сожалению, я не могла в одиночку перебить всю охрану, да и не имела представления, каким колдовством запечатана эта гигантская тюрьма под названием «Мрак». Для начала отыскать сообщников? Но вряд ли кто-то послушает мои доводы. Разбогатеть и нанять себе магов и прочих преступников, которые поклянутся кровью исполнять все мои приказы? Звучало сомнительно, но реалистичнее всего остального. По меньшей мере, хотя бы первые шаги понятны. Однако в какой-то момент мне станет жаль именно этих людей под фамилией Мейз – единственных светлых при Свете. А жалость не должна меня остановить, иначе я напрасно выжила.
В итоге я решилась. Не стала ни о чем предупреждать, потому что их уговоры больше не имели смысла. Было немного стыдно, что на предстоящие банкеты им придется брать других ребят из охраны – но ведь это не такая большая беда, там все как один исправны и обучены. Поздно ночью еще раз осмотрела свой костюм – тот самый, что сшили по образцу старого. Отряхнула подаренную Лиеной меховую накидку. Другие вещи брать не стала – как с несколькими медяками пришла, так и уйду. Раньше я и не с такого дна поднималась. Зачем-то еще просидела несколько часов перед светлеющим окном, как если бы не хотела прощаться с теплым домом и уходить в зимнюю стужу. Но потом напомнила себе о времени пробуждения слуг в замке и отправилась в путь.
Караульные на башне поздороваются, но они уже привыкли к моему присутствию. Если спросят, скажу, что отправляюсь по заданию старшей госпожи в город. Молодой парень в форме высунулся почти до пояса, но когда я начала изображать беззаботный вид, чтобы перекинуться с ним парой фраз, он вдруг заголосил в сторону следующей надзорной башни:
– Гляньте, это он? Я рассмотрел белую точку на дороге!
– Ну у тебя и глаза! – ответили ему издали. – Ты не демон ли часом? А ведь точно, вроде он! Родис, ремень поправь, а то получишь сейчас нагоняй! Ребята, генерал возвращается!
Я застыла на месте. Арая не было несколько месяцев, а вернуться он решил именно сейчас, чтобы мы фактически в дверях столкнулись?! Поразительное совпадение. Такого попросту не бывает. Это даже менее объяснимо, чем тот случай, когда он меня от фанатиков Моро спас.
Я так и торчала столбом, пока перед затуманившимся зрением не показался он. Даже его зимний плащ с глубоким капюшоном был кипенно-белым. Два сезона сменилось, но приверженность Арая к этому цвету незыблема. Худое старческое лицо выглядело еще более осунувшимся, чем раньше. В серых глазах виднелась бездонная пустота – ни усталости, ни радости, ни тоски. Как же я могла забыть этот его взгляд, в котором не бывает ни единой эмоции? Голос только прозвучал надтреснуто, как если бы кейсар давным-давно не использовал голосовые связки:
– Рано для прогулки.
С трудом взяв себя в руки, я подбоченилась и широко улыбнулась:
– Какая прогулка, злобный мой старикан? Тебя встретить выскочила. Думаю, а где это у нас Арай? Давненько его не видно. Вышла глянуть, не идешь ли – и точно, прям ты и прям идешь!
Он никак не отреагировал, просто пошел мимо к центральному входу. Ну а я через пару секунд развернулась на пятках и пошагала за ним. Они здесь все молятся своим богам, а мои боги остались за барьером, что делает нас непримиримыми врагами. Но я ведь могу сначала придумать план, а уже после приступать к его реализации. Арай ни разу не обернулся – он точно чувствовал, что я отстаю всего на три шага. И я отставала ровно на три.
Как будто
