дрожащая и слишком мнительная птичка. Я хочу продолжить, а ты? Разрешишь снять с тебя бюстгальтер и попробовать на вкус вырывающиеся наружу соски… Эй, не красней… Хочу чтобы все наши желания мы выражали в словах. От тебя я пизд…ц как хочу услышать, что ты безумно хочешь взять мой член в рот. Или, например, что ты хочешь, чтобы я ласкал твою плоть языком…
Его проникновенный голос и слишком пошлые, на мой взгляд, обороты превращают мое тело в настоящий вулкан желания… Язык не поворачивается сказать то, о чем говорит Сава, но кое-что я все-таки выдавливаю.
— Хочу тебя… сильно!
Взгляд Смирнова темнеет и он снова тянется к моим губам.
— Покажи как ты хочешь меня, Лера. Покажи…
Застежка бюстгальтера сразу сдаётся ловким пальцам Смирнова и я сбрасываю с рук бретельки.
— Покажи, — повторяет парень и обхватывает сосок горячими губами. Второй он сжимает в пальцах и начинает перекатывать его, слегка царапая чувствительную вершинку.
От совершенно новых ощущений, меня накрывает такой лавиной кайфа, которую я не испытывала никогда. Непохожие не на что впечатления, заставляли плоть ещё сильнее пульсировать и сокращаться.
Я стону и кричу в голос, словно сумасшедшая, а потом совсем теряю голову и хрипло прошу.
— Войди в меня, пожалуйста… Хочу там его почувствовать…
— Кого его? Скажи вслух, — также хрипло спрашивает Савелий, оторвавшись от ласк, сводивших меня с ума.
— Я… хочу, чтобы твой член оказался внутри меня. Пожалуйста.
Я хнычу и извиваюсь. Покусанные соски пылают, что еще больше увеличивает желание.
— Да, — хрипло отвечает Сава, — сейчас…
Смахнув с комода вещи, он одним рывком стаскивает с меня брюки вместе с трусами и усаживает меня на твёрдую поверхность. Через мгновение, я ощущаю горячее прикосновение к животу и пытаюсь приподняться, чтобы принять его член как можно скорее.
— Когда ты унижала меня перед длинноруким, я мечтал, как после разложу тебя на столе и трахну. При этом ты будешь обязательно умолять, чтобы я проник в тебя. А потом, когда я заставлю тебя кончить, ты будешь лизать головку моего члена и говорить какой я охуен…й и нужный. Звучит херово и надменно, но именно в тот момент я понял, что хочу тебя трахнуть до чертиков перед глазами…
Резкий толчок вперёд и я сразу чувствую как тело захватывает мгновенная, всепоглощающая разрядка.
Глава 35
Мы лежим прямо на полу. Мягкий ковролин щекочет и колет наши разгорячённые тела, но это обстоятельство не заставляет нас переместиться на кровать.
Савелий вытянулся на полу и положил мою голову к себе на плечо. Хорошо, что на парне остались джинсы, иначе бы я ещё сильнее смущалась. Стащив с комода палантин, я немного прикрыла свою наготу, но Смирнов периодически стряхивал с меня этот тканевый барьер. Когда его рука замирала, я снова подтягивала палантин вверх и всё повторялось заново. При этом парень был сильно задумчив и не обращал внимание на мои повторяющиеся попытки прикрыться. Он как будто по инерции, бездумно ласкал моё тело ладонью, а сам мыслями находился где-то далеко.
Я не спрашиваю его ни о чём, не пытаюсь инициировать разговор. Почему-то мне кажется, что сейчас Сава нуждается именно в таком молчаливом присутствии.
— Я до сих пор не могу поверить, что отца больше нет, — через какое-то время начинает Смирнов и я замираю в ожидании продолжения, — раньше я часто мысленно беседовал с ним, чаще доказывал ему что-то в голове и знал, что в лицо я никогда не скажу ему многие вещи, а потом встречался с ним и отмалчивался или сбегал от его наставлений. С кем теперь мне говорить?
Голос его срывается и он на какое-то время замолкает.
— Он нас один воспитывал. Ничего не жалел для детей, въёб…л с утра до ночи лишь бы у нас было всё самое необходимое. Мать нас кинула, но отец смог нас поднять. В нашей семье четверо братьев — Денис — самый старший. После идет Артем, Андрей и я крайний. Самый, твою мать, младший. Для всех я был и остаюсь самым младшим. С ранних лет они пытались всё решать за меня. Особенно отец и Ден. Сава ты с этим мальчиком не дружи… Сава ты в этот ВУЗ не поступай… Сава ты должен работать в наших фирмах, без семьи ты ничего не сможешь добиться… Сава какого хрена ты открыл свою контору, ведь с твоими отношением к делу, тебе не стать нормальным руководителем… Сава… Сава… Сава… Мне иногда казалось, что четверка Смирновых, просыпаясь по утрам, думала не о кофе и планах на день, а о том, какое наставление нужно сегодня прописать для малыша Савки. Ден на окончание ВУЗа подарил мне часы с определением локации. Я тогда его спросил — на хрена. А он невинно ответил, что в крайней ситуации сможет отследить моё местонахождение. И все поддержали нашего безупречного и умного Дениса. Оказывается в двадцать один год мне нужно быть под не прекращаемым контролем братьев и отца. Я тогда целенаправленно утопил часы в бассейне и съехал на съёмную квартиру. Отец приезжал ко мне, уговаривал вернуться — домой, в семейную контору, но я даже слушать его не стал. Врубил музон на полную и набил рот чипсами. Теперь он больше никогда ко мне не приедет… Знаешь, он наверняка так и не понял, что я чего-то стою. Не удивлюсь, если он с небес будет посыпать мою голову пеплом и приговаривать: «А я ведь говорил тебе, сынок…».
Я ловлю ладонь Савелия и тихонько её сжимаю, а он всё говорит и говорит…
— Мамаша тоже припиз…ла на похороны. Сука! Стояла как восковая статуя в сторонке и наблюдала как мы стоим у гроба и плачем. Зачем нужно было приходить? Кто просил? Отец всю жизнь её любил, а она сука только после смерти пришла к нему. Зачем любить, страдать, душу себе рвать, когда на тебя в любой момент могут забить? К чему добровольно лезть на каторгу, когда можно получать взаимное удовольствие и спокойно расходиться. Без эмоций, накала… Я когда отцу это сказал, он покраснел весь и сказал, что я сопляк, который не разбирается в жизни и без него и братьев, я закончу очень плохо… Именно тогда я решил, что нужно сваливать из города. Я не пытался доказать ему обратное, не спорил с ним… Я засмеялся и сказал, что у него древнее воспитание и взгляды старпёра… Больно ему сделал, хотя сам чувствовал себя не лучше, только тщательно это скрывал.
