успел заметить и это дало мне надежду на то, что победить ожившую груду железа вполне возможно.
Из отверстия сверху лился едва заметный теплый желтый свет. Внутри доспеха что-то явственно светилось. И это что-то давало ему энергию. Скорее всего, только добравшись до источника света можно победить столь необычных противников.
В любом случае это лучше, чем пытаться растащить их на части без гарантии, что это остановит их.
В это время доспехи, будто оживились, и принялись энергично нападать. Я едва успевал уклоняться от одного оружия, как следом совершенно с другой стороны сверкало лезвие второго. Используя технику шагов и гибкость своего тела, я успешно уклонялся от ударов, но долго так продолжаться не могло. Ведь я все же тратил свои силы и энергию, поэтому уставал, в отличие от железных доспехов.
В конце концов, я смог дотянуться до руки воина с мечом и с силой ударил по перчатке. На этот раз лезвие копья с легкостью отрезало половину пальцев, повредив целостность доспеха, отчего воин больше не мог держать меч и тот упал на пол. Однако в то же мгновение он ловко подхватил его второй рукой и принялся так же искусно сражаться, будто ничего и не произошло.
На этот раз я уже знал, что делать, поэтому бил, целясь, в первую очередь, в руки, где были уязвимые сочленения доспехов. Однако воины будто были наделены интеллектом и защищались не хуже, чем нападали.
Между тем я уже здорово выдохся, отбиваясь от двоих сильных и неостановимых противников одновременно. Отбив очередное нападение мечом, я изловчился и ударил по плечу ближайшего ко мне воина. Железная рука отлетела в сторону, и я увидел через образовавшуюся дыру внутри доспеха кристалл, горящий желтым огнем. Недолго думая, я, пропустив мимо себя несколько взмахов оружия противника, воткнул острие копья в кристалл, который тут же разлетелся на осколки, а доспех просто рухнул на пол.
Одновременно с этим из доспеха вышла волна неструктурированной духовной энергии, но ничего поделать с этим я не смог.
В это время второй воин со всего размаху ударил меня сверху секирой. Я едва успел перехватить удар древком копья, но воин продолжал давить секиру вниз, заставляя меня, несмотря на отчаянное сопротивление и вздувшиеся мышцы, все ниже пригибаться к полу.
Это было очень опасно, поэтому я, вместо продолжения сопротивления, резким рывком отбросил секиру в сторону, а затем, подпрыгнув, воткнул копье туда, где до этого был шлем. Раздался звук разбившегося стекла, и воин упал у моих ног.
И вновь волна духовной энергии, вышедшей, как я понимаю, из уничтоженного кристалла, что был движущим сердцем этих доспехов. Наступила звенящая тишина, в которой слышался лишь стук моего разгоряченного сердца.
Я с облегчением выдохнул, но в ту же секунду раздался скрежет и со своего места двинулись еще два воина.
— Только не это, — раздраженно проговорил я.
У одного из них в руке было копье, а у второго факел, который до этого не горел, а теперь вспыхнул ярким пламенем. Странный выбор для оружия, но обсудить это все равно было не с кем и приходилось работать с тем, что есть.
Я попятился, но столкнулся с невидимой преградой. Пути назад не было.
— Зря я сюда зашел. Ох, как зря.
Радовало то, что я уже знал слабые места воинов, вышедших против меня, а так же, как их гарантированно убить, поэтому, перехватив копье, я ринулся в атаку. Воин с копьем владел оружием не хуже меня, а огонь из факела неожиданно для меня приобрел форму клинка, так что я успел уклониться в последний момент, поэтому бой был весьма ожесточенный.
Огненный клинок то и дело намеревался поджечь мою одежду, но ткань выстояла, чему я, конечно же, очень был рад. Однако временами чувствовал запах паленых волос, ведь оружие обдавало меня горячим жаром, от которого даже перехватывало дыхание.
Воин с копьем несколько раз ударил меня по руке и спине, оставив глубокие порезы, из которых кровь начала капать на пол. Использовав технику «Трех лезвий», я лишил головы воина с факелом и вонзил внутрь доспеха копье, добравшись наконец-то до кристалла.
Послышался звон, за которым раздался грохот.
Перепрыгнув через поверженного воина, я вступил в схватку со вторым, но тут следующие два воина пришли в движение.
— Да, вы издеваетесь! — в сердцах воскликнул я.
Ожившие доспехи не знали жалости и их главной задачей было убить меня. Я уходил от их атак, отбивался и нападал сам, пытаясь добраться до горящего кристалла внутри железных тел и чувствовал, что с каждой минутой силы неизменно покидают меня. Копье уже не было таким легким, как раньше, и с каждым выпадом я прилагал неимоверное количество энергии. Они просто не давали мне ни секунды на то, чтобы перевести дух, и, казалось, с каждой пройденной минутой наседали все активнее.
По спине и вискам струился пот, ноги и руки налились тяжестью, но с каждым убитым воином в бой вступала следующая пара. Мне стало казаться, что я отсюда никогда не выйду. Проход, заставленный доспехами, будто не имел конца, а назад я вернуться не мог.
Мысленно проклиная себя за то, что зашел в ратушу, хотя чувствовал опасность, я ни на секунду не останавливался и дал себе слово, что не сдамся. Перспектива погибнуть в бою уже не была столь пугающей, гораздо страшнее было умирать на больничной койке. Без шанса на успех.
* * *
Я не знаю, сколько прошло времени, скорее всего, часа три или четыре, когда я наконец-то дошел до конца прохода, расправившись со всеми ожившими доспехами. Тело ныло и болело от бесчисленных ран и ушибов. Я так устал, что еле передвигал ноги, опираясь на свое копье, которое хоть немного, но напитывало меня своей энергией. Но я выдержал это испытание достойно и мог гордиться собой.
Я решил попробовать выйти из этого враждебного здания, но не мог пройти невидимую преграду, которая появилась вместе с активацией этой ловушки. Оставалось только идти вперед, но я не хотел в таком состоянии продолжать путь, поэтому полез в пространственное кольцо. Помнится, перед уходом из дома я забрал из прикроватного шкафчика алхимические пилюли Сорена.
Определенно, надо было больше уделять внимания таким вещам.
Я взял три пилюли разных цветов и закинул в рот, запив водой из фляги, которую наполнял чистой водой при каждом удобном случае. Благо фляга была слабеньким артефактом, который очищал воду и оставлял ее свежей долгое время.
Уже через пару минут
