— Какие детали? — Кнутас выглядел совершенно ошеломлённым.
— Я подчёркиваю, это всего лишь моё предположение и следует дождаться заключения судмедэксперта, но у меня есть некоторый опыт: я осматривал трупы людей, покончивших жизнь самоубийством через повешение, когда они погибали от удушения верёвкой. Так вот, в подобных случаях наблюдаются типичные повреждения: синяк на шее в том месте, где её сдавила верёвка, и кровоподтёки там, где шейная мускулатура присоединяется к ключице. Эти признаки довольно легко заметить, особенно если ранее доводилось их видеть. На теле Мартины их нет. Здесь что-то не так.
Карин с удивлением посмотрела на криминалиста:
— Получается, убийца не ограничился одним способом, а использовал несколько, два из которых — это повешение и нанесение раны ножом. От чего же тогда она скончалась?
Повисла напряжённая тишина. Первым подал голос Витберг:
— Бывает, что убийца, например если он орудует ножом, не может остановиться и наносит один удар за другим, хотя жертва уже и так мертва. Или то же самое с пистолетом, когда жертву буквально решетят пулями. Такое обычно случается, если преступник вне себя, или находится под действием наркотиков, или просто в состоянии аффекта. Но здесь, кажется, речь совсем о другом.
— Убийство носит ритуальный характер, — предположил Кнутас, разглядывая фотографии.
— Да, и у преступника явно было время, чтобы обдумать свои шаги, — согласился Смиттенберг.
— Мотив? — задумчиво произнесла Карин. — У него был явный план, и тот факт, что он использовал несколько видов насилия, должен что-то символизировать. Как будто это некая церемония, именно как Андерс сказал. Ещё вопрос: почему она голая и что это означает?
— Видимых признаков сексуального насилия нет, но более уверенно мы сможем это утверждать лишь после вскрытия. Хотя отсутствие на теле жертвы одежды, безусловно, вызывает ассоциации с преступлениями на сексуальной почве.
— Какие улики удалось найти? — поинтересовался Витберг.
— Пока не много, — ответил Сульман. — Мы прочёсываем всю территорию мыса, а она довольно большая.
— Наши коллеги опрашивают местное население, — добавил Кнутас. — Будем надеяться, это что-нибудь нам даст.
— Сколько там всего домов? — спросил Смиттенберг.
— Где-то около двадцати.
— Убийство произошло на том же месте, где обнаружили жертву?
— Пока сложно сказать, — ответил Сульман. — Я не заметил никаких следов борьбы, но, с другой стороны, мы ещё не успели толком всё осмотреть. Мы ждём судмедэксперта, только после этого сможем снять тело. Процесс гниения тканей уже начался, поэтому я могу предположить, что смерть наступила два-три дня тому назад. Более точно сказать пока не получится, но вполне вероятно, что её убили в ночь с субботы на воскресенье. Заехать в лес на машине в принципе невозможно, значит, скорее всего, ему пришлось её туда отнести, если он убил её где-то в другом месте. Пройти нужно пару сотен метров, не меньше, соответственно, мы имеем дело с крепким парнем. Мартину хрупкой не назовёшь, она была девушкой рослой и мускулистой.
— На ум приходит убийство лошади в Петесвикене, — сказала Карин. — Нет ли здесь какой-то связи, ведь оно тоже — предположительно — ритуальное?
— Да, необходимо поискать возможные точки соприкосновения, — согласился Кнутас. — Нужно побольше разузнать о прошлом Мартины Флохтен. Кто она? Что делала до момента убийства? Может, произошло что-то необычное? Может, она себя как-то странно вела? Каким она вообще была человеком? Карин, займёшься этим?
— Да, конечно.
— Далее следует как можно быстрей опросить всех владельцев домов в районе Вивесхольма и поговорить с постояльцами пансионата. Томас, это я поручаю тебе. Археологов тоже нужно допросить: студентов, учителей — и других людей из университета. Я боюсь, что журналисты пронюхают об этой особенности, о ритуальной окраске убийства. Призываю вас всех держать рот на замке. Ни единой душе! Ни слова! — Кнутас серьёзно посмотрел на сидящих вокруг стола коллег. — Если эта информация просочится наружу, наша песенка спета. Журналисты нам покоя не дадут.
Комиссар поднялся со стула:
— Сегодня в четыре дня у нас пресс-конференция, мы с Ларсом обо всём позаботимся.
У Стаффана Мельгрена был измождённый вид, когда Кнутас встретил его внизу, на проходной управления полиции. Лицо археолога было болезненно бледным, веки покраснели, в глазах — нездоровый блеск. Он выглядел взвинченным, а одежда была такой мятой, будто он в ней спал. Они поднялись в кабинет комиссара, где могли спокойно побеседовать. Мельгрен отказался от кофе.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Кнутас, когда они уселись за столом друг напротив друга.
— То, что произошло с Мартиной, просто ужасно. Я не могу в это поверить.
— Я бы хотел для начала снова вернуться к разговору об этой группе студентов. Как мы поняли, Мартина пользовалась успехом. Но с кем-нибудь у неё были разногласия?
Мельгрен отрицательно покачал головой.
— Вы уверены, что у неё не было близких отношений с кем-то из группы?
— Насколько я знаю, нет.
— Может, кто-то из студентов был особенно расположен к Мартине, даже влюблён?
— Ну, не то чтобы влюблён, — протянул Мельгрен. — Но есть двое парней, они оба постоянно крутились вокруг неё.
— Что за парни?
— Юнас, он швед, из Сконе, ему лет двадцать, вряд ли больше. И Марк, американец, чуть постарше, ему около двадцати пяти, я думаю. Они тут стали закадычными друзьями, повсюду ходят вместе.
— Каким образом проявлялся их интерес к Мартине?
— Ну, они ходили за ней по пятам, всё шутили с ней, обращали на неё внимания гораздо больше, чем на других.
— Вам не показалось, что кто-то из них сильнее увлечён ею?
— Нет, такого сказать нельзя, оба вели себя одинаково.
— Интерес был взаимным?
— Мне кажется, они ей нравились, казались весёлыми и приятными в общении ребятами, но как друзья, не больше.
— Почему вы так думаете?
— Такое у меня сложилось ощущение.
— Эти двое тоже живут в Варфсхольме?
— Да.
— Вы не замечали, чтобы на территории раскопок появлялись какие-нибудь посторонние лица?
— Нет, как обычно, народ приходил, но это в основном знакомые или кто-нибудь из округи, бывало, зайдёт поболтать. Пару раз в неделю появлялись группы туристов, но они держались в стороне.
— Вы, как руководитель раскопок, можете предположить, кто убил Мартину?
— Нет.
— Я уже спрашивал вас, но вынужден снова вернуться к этой теме: какие отношения связывали вас с убитой?
