– Подожди!
– Что тебе от меня надо? – несколько грубее, чем хотелось бы, спросила Ольга. – Я очень тороплюсь, понимаешь? Меня ждут в другом месте! Мне пора ехать, это ясно?
– Я вот думаю, – тетушка переминалась с ноги на ногу и выглядела жалкой, – Артем мне сказал всех уволить и объявить о банкротстве, а я не знаю, как это все сделать. Быть может, ты мне поможешь? Или, быть может, пока мне никого не увольнять, раз он теперь под следствием? Мне нужна твоя помощь!
И вот тогда Ольга начала смеяться, напряжение последних месяцев было настолько сильным, что сейчас вылилось в истеричный хохот, которого она все-таки смогла избежать тогда, в самолете. А сейчас не получилось – она смеялась, уронив голову на руль, ровно до тех пор, пока на глаза не выступили слезы. Ольга поняла, что, если сейчас не успокоится, смех превратится в настоящую истерику, а она этого не хотела.
– Помочь? – переспросила Ольга, огромным усилием воли взяв себя в руки. – Ты серьезно? Вам?
Вероника растерянно моргала глазами, глупая улыбка застыла на ее лице, она не знала, как реагировать на происходящее.
– То есть вы сначала сократили мне зарплату в два раза, и это как раз в тот момент, когда у меня слег отец, кстати, тебе ее именно тогда и подняли! Потом Артем сказал мне, что я старая дура и таких, как я, пять человек на место найти можно! Потом вы меня уволили без денег, а теперь ты! Ты! Имеешь наглость просить у меня помощи? Да ты просто рехнулась!
Ольга с силой рванула дверцу машины на себя, сдала назад и выехала со двора, а Вероника так и осталась стоять, прижимая к себе пакет с деньгами.
Вытирая слезы, Ольга смогла остановить вновь подступающую истерику, но руки до сих пор дрожали, поэтому, проехав несколько метров и скрывшись из поля зрения тетушки, она остановилась. Достала сигарету, закурила, потом вышла из машины и решила немного пройтись, ходьба ее всегда успокаивала.
Ольга прогулялась по дворику и уже собралась ехать дальше, как заметила автомобиль, очень похожий на авто мужа. Подойдя поближе, Ольга, к огромному своему удивлению, обнаружила, что это на самом деле машина Андрея, номера совпали.
– Что делает Андрей в этом дворе? – до Ольги очень медленно стало доходить, что она совершенно случайно остановилась перевести дух у дома подруги. И вот очередная случайность (не слишком ли много «случайностей» с ней происходит в последнее время?), автомобиль Андрея оказался припаркован у подъезда Виолетты.
Ольга набрала мужу и даже не удивилась, что телефон у него, как всегда, был отключен и, конечно же, поговорить с ним у нее не получилось. А еще она сразу же поняла, что здесь делает машина Андрея. Машина Андрея стоит у подъезда Виолетты, потому что Андрей сейчас дома у Виолетты. И чем они занимаются, если не валяются в постели? Например, они на дружеском обеде, Виолетта пригласила его в гости на ланч. Или Виолетте внезапно стало очень плохо, например, у нее прихватило сердце, а попросить привезти лекарства совсем некому, нет ни одного человека на земле, кроме Андрея, который смог бы ей помочь. И тогда получается, что ничего криминального и подозрительного в этом нет – ну стоит и стоит автомобиль ее мужа у подъезда ее подруги, так ведь? А это значит, что, если сейчас Ольга позвонит Виолетте и спросит у нее, что она делает, подруга (а ведь ей нечего скрывать!) честно ответит, что сейчас принимает в гостях ее мужа и они пьют на кухне чай с баранками. И ее пригласят, и они вместе обопьются этого гадкого чая по самые уши…
Ольга позвонила Виолетте, подруга ответила не сразу, и голос у нее был взволнованный и напуганный:
– Алло? Ты что-то хотела?
– Привет, Виолетта! – Ольга отошла от подъезда, чтобы ее нельзя было увидеть из окна квартиры. – Ты где сейчас? Хотела к тебе заехать.
(Выпить чаю вместе с моим мужем.)
– Я на работе, я очень занята, – Виолетта явно нервничала, – давай я вечерком тебе наберу, ладно? У тебя же ничего не случилось? Все хорошо?
– Конечно, все хорошо! – тоже нервно хихикнула Ольга. – А как иначе? Давай я к тебе на работу сейчас заеду, кофе вместе выпьем, не виделись триста лет.
– Нет! – Виолетта была на взводе. – У меня… у меня… у меня сейчас собрание, да. Вечером созвонимся! Целую! – и первая прекратила разговор.
– «А я тебя целую, к сердцу прижимаю», – напевая, Ольга подошла к подъезду Виолетты и позвонила в домофон.
– Кто там? – Или Виолетта была от рождения дура, или она просто не сообразила, почему ей только что позвонила Ольга, поэтому она ответила на вызов: – Кто там?
Домофон был без видео, Ольга закрыла рот рукой и глухо произнесла:
– Газовая служба! В подъезде утечка газа!
Виолетта ей открыла сразу же, Ольга вошла в подъезд и остановилась.
В принципе, она уже все поняла и так, пазл, как говорится, сложился: здесь и равнодушие Андрея, и его вечерние якобы тренировки в спортзале, и постоянно отключенный мобильный телефон (или она просто в черном списке), и рассказы Виолетты о том, что у нее появился любовник, и еще много чего.
Хотела ли она увидеть их вдвоем своими глазами? Именно об этом Ольга сейчас и думала – а надо ли? У нее ситуация не из легких: отец в деменции, потеря работы, еще и развод с мужем затевать? Наверное, не сейчас.
Ольга еще некоторое время постояла в подъезде, а потом вышла и поехала к отцу, она решила, что пока с нее хватит.
Она ехала и все пыталась понять, что сейчас чувствует, ей же должно быть больно, да? Муж, с которым она прожила вместе четверть века, загулял с ее самой близкой подругой. Должно быть больно, а ей опять смешно, ну честное слово, такой пошлый, провинциальный адюльтер, как в дурацких мыльных операх.
Ольга снова прислушалась к своим ощущениям, теперь она не чувствовала исключительно ничего, ей было все равно, если уж совсем честно называть вещи своими именами. Однако рациональная сторона ей сейчас подсказывала оставить все как есть, не усугублять и без того нелегкое положение разводом и разделом имущества.
«Пусть пока остается как есть, – решила Оля, – а дальше видно будет».
Анатолий Олегович сегодня был в плохом настроении, плохой день – это когда он весь день криком кричит, дерется и его приходится связывать.
Ольга застала отца связанным простынями, Наташа курила в форточку на кухне:
– Он весь день сегодня орет про какие-то веревки (Ольга вздрогнула) и дерется! Вот! – Она протянула руку, на запястье у женщины красовался огромный синяк.
Ольга прошла на кухню и молча села за стол, калейдоскоп безумия – это когда каждый следующий день хуже предыдущего, когда впереди только черная мгла, а психика уже отказывается воспринимать происходящее. Сейчас Ольге было никак, ноль эмоций, поэтому она равнодушно посмотрела на Наташу:
– Это ужасно, да, но он не понимает, что творит.
Когда сиделка ушла, Ольга вышла на балкон покурить и позвонила Сергею. В последнее время ближе, чем этот школьный друг, у нее никого не было. Без него она бы просто не выдержала.
