был первым, кто увидел огромные сферы, прикрепленные к нему обычными пружинами.
- М? - Гвен бросила на меня странный взгляд. Очевидно, решила, что ее лучший друг заработался.
- Его собственные рисунки, - продолжал я разговор про Галилея, не обращая внимания на блондинку, - показывают, что он каждую ночь зарисовывал, как эти яркие точки движутся мимо Юпитера туда и обратно, словно шарики, подвешенные на пружинах… Конечно, средневековый ученый, глядя на спутники Юпитера, не мог предположить о существовании некой “невидимой гравитации”. Вместо этого, он, глядя на движение ярких сфер, увидел, что оно формирует синусоиду, а это, в свою очередь, математически эквивалентно качанию объекта вверх-вниз на пружине, с линейной восстанавливающей силой…
Питер и Гвен переглянулись, и это был первый раз, когда в его взгляде на возлюбленную не было видимого невооруженным глазом чувства вины. Паркер, думая, что я не вижу, покрутил пальцем у виска, а Стейси ответила пожатием плеч. В ее взгляде тоже впервые не было обиды - одно лишь любопытство. Ребята поняли это и поспешно отвернулись друг от друга.
- Естественно, это случилось потому, - продолжил я, подавив улыбку при виде кривляний парочки, - что Галилей смотрел на движение планет по орбите со стороны. В этом случае, сферы будут переходить из одной плоскости в другую, что выглядит так, будто они качаются на огромной пружине… Сразу уточню: я не считаю, что Галилей был прав, и планеты действительно прикреплены к своим спутникам огромными невидимыми пружинами. Однако, эта математическая модель актуальна, если наблюдать за ними издалека. Она предсказывает движения космических тел так же, как и модель с “невидимой гравитацией”, заставляющей спутники вращаться вокруг планет.
Мэри Джейн улыбнулась мне, а я - ей. Гвен и Питер все еще непонимающе смотрели в мою сторону при этом старательно избегая взглядом друг друга.
- Я хочу сказать, что одно и то же явление может иметь несколько математических описаний, в зависимости от точки вашего зрения, - я был сосредоточен на работе, и лишь малая часть мозга поддерживала разговор, отчего я не очень сильно задумывался, а как, собственно, говорю. На экране мелькали формулы и модели, выстраиваясь в стройную и, пока еще, непротиворечивую систему. - Например, движение снарядов и штормов на земле, испытывает действие Силы Кориолиса, заставляющую их поворачивать, следуя изгибу земной поверхности. Но стоит поменять точку зрения на взгляд из космоса, и вы поймете, что штормы и снаряды летят по прямой, а земля оборачивается под ними. Обе эти модели, если вы пользуетесь ими с умом, создают правильное предсказание реальности.
Все-таки Паркер был моим другом слишком долго, и он быстро осознал, что у меня что-то получается. Поэтому бросив свою работу приблизился к моему столу. Гвен немного помявшись последовала за ним. Я не обратил на это особого внимания, продолжая монотонно бубнить себе под нос, в то время, как пальцы по-прежнему колдовали над клавиатурой:
- Если перейти к квантовым явлениям, то каждое из них может быть описано, как минимум, тремя моделями, создающим правильные прогнозы: Частица может управляться разделенной волной-пилотом; или разбросанной волновой функцией коллапсирующей в одну точку; или же частица может испытывать все пути, которыми она могла бы последовать, впоследствии воздействуя на себя саму… Все эти математические модели подсказывают разные способы описания того, что на самом деле происходит в квантовых системах.
Ребята очень внимательно смотрели на экран, где новая программа расчетов обрастала все новыми и новыми модулями, которые я, следуя какому-то вдохновению, добавлял в нее. Выглядело это очень красиво. Для посвященного, конечно. Для непосвященного же - на экране сменяли друг друга бесчисленные колонки формул, непонятных знаков и сложных уравнений:
- А знаете, что самое смешное во всем этом? - стал медленно заканчивать свой длинный монолог я. - Факт того, что все эти модели выдают одинаковые экспериментальные прогнозы, подсказывает нам, что, возможно, ни одна из них не является правильным способом отображения реальности... Я веду к тому, что математические модели наших ученых дают нам красивые, лаконичные и легкие объяснения работы вселенной: спутники вращаются вокруг планет; атомы формируют молекулы; электроны - это вероятностные облака… и так далее. Однако, на мой взгляд, проблема современных ученых в том, что они придают слишком большое значение моделям в их головах. Двигаются ли спутники Юпитера так, что их притягивают туда-обратно невидимые пружины? Или их держит на орбите “невидимая сила гравитации”? Или же, они следуют спиральным траекториям, которые, на самом деле, являются прямыми линиями, в изогнутом пространстве-времени?..
Я пожал плечами, вбивая последнюю формулу в модуль. Оставалось только проверить всю систему:
- То как мы описываем мир, влияет на то, как мы думаем, - мой голос утих, когда глаза в последний раз бежали по строчкам длиннющего программного кода: - Даже если существуют другие его описания, которые рисуют совершенно другие картины реальности. Это не значит, что нам нужно принимать все идеи, какими бы бредовыми они не были… Однако, стоит понимать: возможно существует и другое правильное объяснение...
Я закончил проверку, и запустил симуляцию.
- … и именно его, нам и стоит увидеть.
На экране появилась красивая линия, за ней другая, затем - третья. Каждая из них двигалась по замысловатой траектории. Я закрыл глаза, стремясь сравнить свои ощущения с тем, что происходило на экране. Странное чувство движения, которое преследовало меня каждую секунду, стало, как будто, более осязаемым. Я ощущал каждый вздох, каждый нервный сдвиг пространства в этой комнате. Ощущал взмах руки Питера, быстрое движение глаз Гвен, и мягкое прикосновение Мэри Джейн. Через секунду мир взорвался тысячами отдельных цветов, все оттенки которых переливались вокруг. Движение, которое я ощущал, было движением этих цветов, движением, на первый взгляд, хаотичным, но при этом следующим каким-то своим законам.
Я снова открыл глаза. На экране симуляция копировала это движение в точности. Наконец-то я мог показать своим друзьям тот мир, который видел сам, и они могли в полной мере осознать красоту движения Ци...
Именно в этот радостно-возбужденный момент моего триумфа и раздался телефонный звонок от отца, который стал началом нашего общего конца
Глава 7
Everybody knows the good guys lost
Everybody knows the fight was fixed
The poor
