мы едем на ланч? Нам придется по дороге сделать остановку, чтобы я могла дать волю своей маленькой слабости.
Насколько я понимаю, она хочет проверить лотерейные билеты.
– Дамы… – (Солнце отражается от именного жетона Тедди «Сексуальный персонал».) – Позвольте за вами поухаживать. – Он усаживает старушек на заднее сиденье. И прежде чем открыть мою дверь, шепчет мне на ухо: – Ты так приятно пахнешь. Наверное, потому, что тебе нравится отмокать в ванне.
Я так тяжело шмякаюсь на сиденье, что трясется автомобиль. Меня не покидает ощущение, будто крепкое мужское плечо упирается мне в живот.
– Думаю, это было весело, – читает мои мысли Агги.
Я оглядываюсь на нее. Они с сестрой держатся за руки. Как трогательно. Приятно видеть, что Агги выглядит бодрой и вполне адекватной.
– Как ваши руки? – спрашиваю я.
Она пожимает плечами. Типа: что я могу сделать? Рената, взяв сестру за руку, начинает нежно гладить ее пальцы.
Работая в «Провиденсе», я часто размышляла о том, как это, должно быть, приятно – жить с тем, кто любит тебя старого и больного. Но не успеваю я об этом подумать, как меня охватывает чувство тревоги, и я рефлекторно вспоминаю о плане Мелани срочно обзавестись парнем. Мне реально предстоит принять решение, которое окажет влияние на всю мою оставшуюся жизнь. Тем временем Тедди развлекает всю честную компанию импровизациями, изображая самых различных персонажей:
• Эдди, водителя скотовозки. («Эй, потише там, мои непослушные маленькие коровки!»)
• Теддерика, нервного водителя. («Ой, мои покрышки! Ой, боюсь, боюсь! Ой, боженьки мои!»)
• Прескотта Провиденса, телохранителя. (Думаю, он цитирует Кевина Костнера, но нужно проверить.)
– Вот мое истинное призвание, – объявляет Тедди, приветствуя пешеходов прикосновением к козырьку шоферской фуражки. – Спасибо, что помогли найти мне цель в жизни.
– К обоюдному удовольствию, – отвечает Агги, а Рената лишь ухмыляется и отворачивается к окну.
В машине царит атмосфера счастья, и до меня вдруг доходит, что покинуть пределы «Провиденса» было не так уж и сложно, даже когда меня, брыкающуюся и визжащую, выносили из офиса на плече. Я знала всех мальчиков Парлони, но только у Тедди хватило духу сделать это. Я осторожно кошусь на Тедди. Он с неприкрытым обожанием смотрит на своих работодательниц в зеркало заднего вида.
И хотя Тедди уже давно отпустил меня, я до сих пор чувствую, как его теплое плечо греет мне сердце. И оно до сих пор не в состоянии биться ровно. Надеюсь, Тедди не заметил моей несвоевременной влюбленности. Я буду на коленях молить Бога, чтобы Мелани тоже ничего не заметила, потому что иначе я труп.
О боже! Тедди смотрит на меня, и я чувствую, как мои внутренности царапает игла проигрывателя виниловых пластинок.
– Рути, ты в порядке?
Я заставляю себя рассмеяться и молча кивнуть, потому что на самом деле ответ «скорее всего, нет».
Тедди останавливает «роллс-ройс» перед увитым плющом жутко крутым рестораном.
– Мы прибыли в пункт назначения, – объявляет Тедди. – Снобвилл.
Тедди, как вышколенный водитель, выскакивает из автомобиля помочь пассажирам выйти. Сперва он извлекает из машины Агги, которая мешком висит у него на руке.
– Теперь меня! – орет Рената.
Я открываю дверь со своей стороны и вылезаю самостоятельно. Очевидно, что я совершенно не одета для такого дорогого ресторана. Может, нам с Тедди удастся поесть бургеров где-нибудь неподалеку.
– Умираю с голода. – Рената одергивает одежду и приглаживает волосы венозной рукой. – Да и в горле совсем пересохло.
Она берет Агги под руку, и они, не оглядываясь, входят в ресторан.
Тедди стягивает жилет с именным жетоном «Сексуальный персонал», забрасывает фуражку на заднее сиденье и отдает ключи от машины парковщику. Оставшись в сексуальных штанах и белой рубашке, Тедди завязывает галстук. Теперь он похож на продвинутого молодого профессионала, направляющегося на дорогой ланч с клиентом.
Лучи солнца отражаются от его новеньких золотых часов и проникают мне прямо в грудь, ослепляя сердце. Поймав мой взгляд, Тедди шутливо закатывает глаза.
– Я учился в частной школе и умею завязывать узел на галстуке. – Он стягивает узлом и свои шикарные волосы.
– Смазливая внешность реально помогает тебе выйти сухим из воды в любой ситуации. – Я качаю головой, понимая, как это несправедливо, затем показываю на окно ресторана: – Ты только погляди, как Рената гоняет персонал. И она непременно забракует любой столик, который для нее зарезервировали.
– Какой смысл быть такой старой и богатой, если этим не пользоваться? – Что ж, весьма справедливое замечание. А когда мы входим в дверь, Тедди наклоняется и шепчет мне в ухо: – Не могла бы ты развить тему моей смазливой внешности? – Его руки оказываются у меня на талии.
– Теодор! – взвизгиваю я, но он только довольно улыбается.
Я определенно вижу столик на четверых с табличкой «Зарезервировано», но официанты почему-то торопливо накрывают два отдельных столика на двоих.
– Мы сядем здесь. А вы двое сядете отдельно. – Рокочущий голос Ренаты разносится над головой десятка хорошо одетых людей, сидящих за ланчем. – Как романтично!
Все посетители ресторана кладут столовые приборы и таращатся на меня. У меня такое чувство, что они видят буквально каждую зацепку на моей одежде.
Но Рената явно не готова угомониться:
– Рути, ты можешь попрактиковаться перед свиданием с реальным парнем, если, конечно, такой появится.
– Реальным парнем? – переспрашивает Тедди. – Ущипните меня. Последний раз, когда я себя проверял, я был вполне реальным.
– Ты прекрасно знаешь, что она имеет в виду. – Я красная как рак от смущения.
Весь притихший обеденный зал смотрит на меня – столовые приборы по-прежнему отложены в сторону, – пока мы с Тедди пробираемся к нашему столику. Тедди отодвигает для меня стул, и я сажусь, облегченно вздохнув.
– В меню нет цен, – замечает Тедди. – Это не очень хороший знак.
– Ваши друзья сказали, что сами сделают за вас заказ, – сообщает нависший над нами официант. – Какие-нибудь диетические ограничения?
– Всего-навсего крайняя бедность. – Мой смех служит Тедди наградой. Он довольно потирает руки. – Бесплатный ланч. А жизнь-то налаживается. Скажи, это странно, что я зациклился на своей черепахе? – Он отправляет сообщение. – Мел обещала держать меня в курсе.
– Иногда, когда у меня болеет черепаха, я под любым предлогом хожу проверять ее.
– Только ты и можешь меня понять, – кивает Тедди. – Как так получилось, что их можно обследовать в передвижном террариуме бесплатно? – Он пихает меня ногой под столом. – А кто придумал все эти формы?
– Я просто узнала, что черепахи относятся к вымирающему виду. Тогда я сделала пару звонков, и из террариума прислали людей в «Провиденс». Формы, естественно, – моя идея. Обожаю бумажную работу, – шучу я, но Тедди качает головой, явно не одобряя подобного самоуничижения.
– Итак,
