Книга Шок и трепет 1978 - Максим Арх

— Очень может быть. Во всяком случае, то, что у него отец или кто из родственников шишка, объясняет его уверенное и даже слишком самоуверенное поведение. Однако совсем не объясняет его физические способности. Ведь в казарме именно он избил тех семерых.

— Тех да. Я тоже склоняюсь к этому. Но они были пьяные. А парень, очевидно — спортсмен. Что же касается этих шестидесяти, то мне кажется, Кравцов тоже участвовал.

— Что значит «тоже»? Ты хочешь сказать, что там, кроме Кравцова, кто-то был?

— Очень похоже на то. Возможно, мы просто не нашли ещё комплекты, сшитые для других участников данного ЧП. Мне кажется, их было не менее трёх. По преступнику на роту.

— Так это они у тебя все должны богатырской силой обладать. А что-то, кроме Кравцова, тут таких не видно.

Усатый вздохнул и негромко произнёс:

— Знаешь, обдумывая это дело, я прихожу к выводу, что мы ввязались в плохо пахнущую историю. Если один боец способен избить семерых, и таких бойцов несколько, то, скорее всего и даже очень вероятно, что тут проводится какой-то эксперимент. И эксперимент этот, скорее всего, секретный.

— Какой эксперимент? — удивился лысый, и тут догадка пришла ему в голову: — По уничтожению дедовщины?

— Точно! Вероятно, именно эта часть была выбрана для опробования новой методики. А она до гениальности проста. В часть приходит новый призыв и среди новобранцев есть пара-тройка тех, кто может легко противостоять нескольким десяткам дедов. Далее в той воинской части происходит нечто подобное, что было у нас — деды будут избиты и теряют авторитет. Ну а после этого, то же самое происходит в другой части. В третьей… В десятой… Естественно, слухи об этом распространяются по всей стране. И уже вскоре дедовщина исчезнет как явление, ведь «деды» будут бояться обижать молодняк, справедливо опасаясь, что среди них есть спортсмен, который их покалечит.

— Интересная теория. Правда, больше она похожа на фантастику. У тебя же получается, что в наших лабораториях генетики выращивают сверхлюдей — некую сверхрасу «Кравцовых». Не знаю, слишком мало пока данных, чтобы делать такие грандиозные выводы. Но, нужно признать, что и без этой фантастичной гипотезы голова идёт кругом. И разгребать это нам с тобой. Как мы оба заметили, наш Кравцов явно не простой парнишка, а потому надо бы более тщательно проверить его биографию. Мало ли что мы там нарыть сможем. Вдруг пригодится? Да и понаблюдать за ним немного не помешает. Ну, а пока, давай откинем, все фантастические домыслы в сторону, и будем работать над реальной и объяснимой версией, в которой потерпевшие перепились и передрались между собой. Так и нам легче будет и начальству спокойней. Возражения есть? Нет? Вот и отлично! — удовлетворённо произнёс лысый и, увидев одобрительный кивок усатого и вызвал в кабинет следующего новобранца.

* * *

Глава 18

Нет проблем

Хотите, верьте, а хотите, не верьте, через час допроса меня отпустили.

Никто подписку о невыезде с меня не брал, никто электронный браслет на ногу не надевал и вообще не настаивал на том, чтобы я без чьего-либо разрешения не покидал часть.

Следователи просто сказали, чтоб будут за мной пристально следить. Чтобы я вёл себя впредь нормально. И чтобы массовых избиений больше не было.

С первыми постулатами я был согласен, а вот по поводу последнего решил поспорить, ибо априори он подразумевал, что избил тех бедных и несчастных потерпевших именно я.

— Товарищи следователи, я, как вы прекрасно знаете, Иннокентий, и мне приблизительно лет восемнадцать. А тех, кого избили, вы сами об этом сказали, было больше пятидесяти человек. Я кто, по-вашему? Илья Муромец, чтобы одним ударом семерых? Или трёхголовый змей Горыныч, который каждой пастью по о семнадцать добрых молодцев съедает? Как я, по-вашему, всех этих граждан победил? Руками? А такое вообще возможно — чтобы один против пятидесяти, да ещё и без оружия? Вот и я думаю, что такое подозрение даже в суде рассматриваться не будет. Ибо даже формулировка его настолько фантастично звучит, что и обсуждать это будет нелепо.

Те согласились с тем, что высказанные мной доводы вполне логичны, но всё же настояли, чтобы в воинской части была тишина. Аргументировали это они не только желанием, чтобы во вселенной побеждало только добро, но и тем, что в случае ЧП происходит аврал и им приходится работать. А у них семьи.

Мне это живо напомнило ситуацию, происходящую в принципе с данной воинской частью, и я не стал их обнадёживать, а лишь сказал: «Там видно будет».

В общем, посовещались они, позвонили куда-то, и, вероятно, в конце концов осознав, как нелепо будет выглядеть обвинение против одного призывника, что якобы перебил половину гарнизона, решили прибегнуть к новой версии, что я им, от щедрот душевных, подкинул — переложить ответственность на потерпевших, которые, по новой версии следствия, напились химии и, поймав галлюцинации, все передрались.

Меня данная интерпретация устроила, я выразил надежду, что всех дебоширов из части уберут куда-нибудь подальше и, попрощавшись («Надеюсь, больше не увидимся!»), пошёл продолжать службу, пропустив в кабинет следующего по списку новобранца.

Расскажет он что-то или не расскажет, для меня всё это было неважно. Мне было важно остановить беспредел, и я со своей задачей справился. В том же случае, если меня всё же решатся сделать виновным и привлечь, у меня всегда была в запасе опция «звонок другу». Конечно, данная опция была не стопроцентной панацеей, но, тем не менее, она обеспечила бы, как минимум, честность расследования.

Впрочем, исходя из той формулы, что мы вывели только что со следователями, было очевидно, что никакое честное расследование совершенно никому из высоких начальников и не нужно. Оно и понятно, ведь при тщательном следствии вылезет такое количество нарушений социалистической законности и порядка несения воинской службы, что никому мало не покажется. А поэтому на честное и объективное следствие, если бы оно вдруг решило быть таковым, можно было и не надеяться, а то мало ли, куда эта верёвочка выведет. Поэтому ну её на фиг, эту честность, лучше пусть всё будет просто и понятно. Виновные найдены. В результате проведённых экспертиз в крови обнаружены алкоголь и отрава, то есть — изобличены. Обязательно признают свою вину и очень скоро понесут заслуженное наказание. А значит, на этом моменте поиск новых версий можно прекратить, и заняться детальной проработкой текущей версии о массовом отравлении, повлёкшем за собой общий психоз и приступ шизофрении. Ну чем не версия? Золото, а не версия!

Тем более в воинскую часть прибыло новое командование, которое непременно само разберется, как нужно правильно наладить службу. Так что, скорее всего, будет, так как я и рассчитывал.

Что же касается вновь назначенных командиров, то следователи о них только обмолвились. Но мне и этого было достаточно, чтобы понять, что мои усилия по привлечению внимания к данной проблематике услышаны и штаб округа, наконец, вспомнил, что у него почти у моря есть позабытая небольшая воинская часть.

Улица меня встретила разошедшимся дождём. Ещё ночью стояла довольно неплохая погода, а уже сейчас всё небо заволокло тучами, и лило как из ведра.

Но, несмотря на непогоду, на улице творилось оживление. Солдаты ходили строем. Командиры зычно раздавали приказы. А группы проверяющих офицеров с большими погонами осматривали здания одно за другим.

«Может, ремонт решат сделать? Здания-то, действительно, находятся в плачевном состоянии», — отметил я, решив держаться от начальства подальше, а к кухне поближе.

Все новобранцы моего взвода после допроса должны были направляться на занятия в учебный корпус, куда мне сейчас идти совершенно не хотелось. До обеда было ещё далеко.

«Пусть думают, что я всё ещё на допросе», — решил, что у меня сейчас свободное время и неплохо было бы провести его с максимальной пользой — то есть поспать.

Прикинув, что на улице мало того, что мокро, но и опасно, стал думать над тем, куда бы мне лучше спрятаться, чтобы не попасться никому на глаза.

Праздношатающийся солдат — это грубейшее нарушение устава. Солдат никогда не должен слоняться без дела. У солдата точный распорядок