В любом случае, клиентке я сегодня не нужна. Дима в городе. Значит, можно немного почудить. Тем более, место для свидания всё-таки нашлось.
Неординарное такое, не для всех.
Зато там можно прижиматься всем телом к Диме, вопить и изображать маленькую испуганную девочку.
Итак, я пригласила его на квест номер один в городе. «Проклятие». Несколько тысяч положительных отзывов. Топ лучших квест-комнат мира. Пугающий сюжет, шокирующая проработка деталей.
О да-а-а. Обожаю такие штуки.
Вова бы пальцем у виска покрутил, а Диме точно должно понравиться.
Я приезжаю чуть заранее и обсуждаю с мальчиком-администратором, что для полного погружения с Кондратьевым надо встретиться уже в комнате. Ну и отлично. Я сижу на диванчике в зале ожидания, когда внутрь входить человек в балахоне.
– Ты… – произносит он тяжелым басом. – Подойди ко мне.
За спиной мелькает тень. Я не успеваю даже обернуться, когда на голову опускается холщовый мешок.
Вашу ж мать!
В общем, в комнату меня притаскивают силком. Ничего не вижу, иду, переступая с ноги на ногу. А за спиной чудятся глухие шаги и чей-то шепот. Понимаю, что всё это создано для пущей убедительности, но становится жутковато…
Меня усаживают на пол и пристегивают наручниками одно запястье к батарее.
Секундное затишье.
– Кто здесь? – доносится откуда-то сверху тонюсеньким голосочком. – Что вам надо?
Игра началась.
Я стягиваю с себя мешок и первым делом вижу сидящего рядом Кондратьева, который ну очень счастливо улыбается.
– Ты ненормальная, Васнецова, – изрекает он, пытаясь выкрутиться из наручников.
У него прикованы обе руки, а потому получается скверно.
Мы находимся в маленькой комнатушке, до краев заваленной картонными коробками. Слева высится голый манекен без лица, который показывает указательным пальцем в сторону забитого доверху книжного шкафа. На стенах вырисованы непонятные рунические символы. Повсюду ржавчина и потеки крови.
– Где-то должен быть ключ от наручников, – говорю я очевидное.
Ощупываю пространство вокруг себя, пока Дима возится по полу и осматривается.
– Ну-ка, Васнецова, хорошенько облапай меня, – внезапно он приглашающе ухмыляется.
– Зачем это?
– Мне нравится, когда меня трогают в неожиданных местах. На самом деле, я просто чувствую, что в правом кармане джинсов что-то есть. Но мне не дотянуться.
Ключ!
Я запросто отстегиваю себе наручники, а вот замок Кондратьева не поддается. Так, где-то должен лежать другой ключ.
– Посмотри в шкафу, – подсказывает Дима. – Неспроста манекен указывает именно туда.
Словно услышав его, манекен рушится на пол, заставляя нас подскочить на месте. Теперь его палец устремлен ровнехонько на нас, и это выглядит неприятно.
– Вы меня пугаете, – хнычет детский голос из колонок. – Вы злые! Уходите!
Голос сменяется плачем, который не утихает, лишь усиливается. Я копаюсь среди книг под язвительные комментарии Кондратьева:
– Сильнее наклонись, еще сильнее. Ага, вот так. Вид хороший открывается…
– Ты любишь игры со связыванием, а, Васнецова?
– Может быть, вернешься и потрогаешь меня ещё? Мне понравилось.
– Да перестань ты уже! – шикаю на него. – Дай сосредоточиться, а то оставлю тебя здесь и пойду дальше одна.
К сожалению, коварным планам не суждено исполниться, потому что искомый ключик обнаруживается аккурат на нижней полке. Вместе мы исследуем комнату гораздо активнее под зловещие смешки невидимого ребенка и плески капель, что доносятся из динамиков.
– Ха! Я нашла как открыть дверь! – смеюсь, дергая на себя ручку, когда передо мной возникает нечто.
Существо высится за порогом и тянет ко мне измазанные чернотой ладони. Лицо его скрыто за дьявольской маской.
– И-д-и с-ю-да, – медленно, растягивая каждую букву, шепчет оно.
С визгом захлопываю дверь обратно и прижимаюсь к ней спиной. В створку молотят, и голоса множатся, разносятся по месту нашего заточения.
Тебе не спрятаться…
Я тебя вижу…
Умри…
Как же страшно!
– Ты жива вообще? – Дима отстраняет меня и заглядывает за дверь. – Никого. Пошли, трусиха.
Темно, хоть глаз выколи. Шуруем по стенам руками и движемся бок о бок, прижавшись друг к другу. Хм, мне нравится такая близость и то, как соблазнительно пахнет от Кондратьева туалетной водой. Честное слово, затащила бы его в какой-нибудь угол и…
– Так почему ты решила привести меня сюда? – перебивает мои фантазии Дима, словно невзначай притягивая меня за талию ещё ближе.
– О-о-о, это особый квест, – ухмыляюсь я. – Тут даже мужчины теряют сознание. Атмосфера передана со всей жестокостью, все эти голоса и герои. Что может быть круче для свидания?
– Действительно, – хмыкает. – Сама-то не боишься рухнуть в обморок?
– Не. У меня на страшилки иммунитет.
Разумеется, именно в этот момент коридор озаряется желтым светом, и с потолка на нас обрушивается какое-то чудовище в лохмотьях. Неживое, хвала небесам. Нечто оказывается безглазой однорукой куклой, что хрипит «Ма-ма» всякий раз, когда до неё дотрагиваешься.
Тьфу, блин, такими темпами я за час поседею и начну заикаться. А вот Дима выглядит заинтересованным.
– Н-да, иммунитет у неё. Чего тогда дрожишь? – Дима стаскивает с шеи куклы ключ в виде черепа, показывает его мне. – Прекрасное местечко. Впрочем, всё лучше, чем кататься верхом с одной чокнутой наездницей.
Вместо ответа я бью его локтем в живот, и Кондратьев театрально морщится от боли.
В следующей комнате разложены мягкие игрушки. Десятки, если не сотни, они смотрят на нас глазами-бусинами с книжных полок, кучей валяются на стеллажах. Некоторые из них выпотрошены, другие залиты чем-то черным, будто гудроном. На столе – собранная наполовину мозаика.
Шорохи сменяются какой-то песенкой. В центре комнаты, на полу, лежит гигантский плюшевый медведь. Его изодранная морда выкрашена алой краской. В лапе медведь сжимает широкий нож.
Вроде бы ничего такого, но все эти игрушки, которые пялятся на нас под веселенькую мелодию, вызывают озноб. Становится не по себе.
– Б-р-р, – дергаю плечами, и по позвоночнику ползут мурашки.
Внезапно медведь оживает и кидается прямиком на Кондратьева. Лезвие ножа сверкает на свету.
– Твою ж…
Не произнеся и слова, человек в костюме медведя набрасывается на моего спутника, причем с какой-то особой жестокостью. Подминает его под себя, пытаясь ударить ножом в живот. Вместе они катятся по полу. Дима матерится совсем не ради шутки.
