Нужно всё узнать про исчезнувшую брошь, найти подходы в милиции, определить ключевую фигуру, если получится, подкупить её, а нет — совершить налёт и изъять брошь.
— Когда ты планируешь акцию? — процедил он сквозь зубы.
— Думаю, к пятнице красные всё перевезут в склады. Пойдём в ночь с пятницы на субботу. — Крюк выпил третью рюмку самогонки и злорадно усмехнулся. — У тебя будет достаточно времени подготовить операцию.
Обух задумался, затем достал из кармана брюк маленький блокнот, полистал его.
— Ничего не выйдет, шеф. В ночь на субботу у меня радиосвязь с Лондоном. Ты же знаешь: суббота и среда. — Он закурил и налил себе самогонки. — Кроме того, я не могу светиться. Никто, кроме моих людей, не должен меня знать в лицо.
Крюк с ехидным прищуром заметил:
— Вот и чудесненько. Радиосеанс проведёшь вблизи складов, — он развернул карту, — вот тут, у окоёма леса, а затем со второй группой организуешь вывоз продуктов в лес, блокируешь шоссе и, в случае прибытия красных со стороны Вильнюса, встретишь их огнём. А я тем временем с первой группой уничтожу охрану, погружу всё на подводы и подожгу склады.
Крюк самодовольно рассмеялся и хлопнул Обуха по плечу.
— Чего раскис, Витас? Сломал я твои амурные планы? Знаю ведь, что ты по субботам к своей паненке шныряешь. Или струсил? Кстати, твоя паненка сообщила что-нибудь интересное?
— Ничего, — буркнул Обух и кинул злобный взгляд на шефа. — А за словами следи, особенно про трусость. Недаром уголовники говорят: за базар отвечать придётся.
— Ты мне угрожаешь?
— Избави Бог! Просто ты, видимо, забыл, кому предъявляешь трусость.
— Ладно, — примирительно проворчал Крюк и налил полные рюмки самогона, — не горячись, я ведь так, без обиды. Давай лучше выпьем за успех нашего дела.
Обух смирился. Операцию готовили тщательно, поминутно высчитывая время подхода к складам двух групп бандитов. На карте определяли места сбора почти сотни подвод, маршруты их движения к складам и обратно — к лесу и по множеству просёлков и троп; выбирали удобные и хорошо скрытые точки для разведгрупп и наблюдателей. В полукилометре от складов в густых зарослях орешника и кустарникового клёна стоял заброшенный ещё в войну хутор. Обух его приметил для складирования в нём той части добычи, которая сразу же должна была перейти в руки Бруса. Место удобное, скрытое и рядом с шоссе. Как он полагал, у красных и мысли бы не возникло, чтобы бандиты разместили награбленное рядом с разгромленными складами.
В среду, во второй половине дня Обух позвонил Малгожате, хотел предупредить её о том, что свидание переносится, но она сказала, что для него есть чрезвычайно важная информация, требуется срочная встреча. Он встретил девушку после её смены, и они отправились в маленькую кофейню в старом городе, где готовили вкусную выпечку. Малгожата очень любила эту кофейню и воздушные булочки с марципаном. Когда они заняли столик в углу крохотного кафе, Малгожата почти шёпотом стала быстро рассказывать:
— Вчера из милиции звонили начальнику вокзала, уточняли время отправления поезда Вильнюс — Ленинград. Им ответили, что в двадцать два часа на Ленинград пойдёт товарный состав. Милиция потребовала, чтобы в центр состава был прицеплен пассажирский вагон, в котором под усиленной охраной отправится особо ценный груз. И ещё они сказали, что сейф с грузом должен быть размещён в середине вагона, а все места в вагоне займёт вооружённая охрана.
«Вот оно! — подумал Обух, и его сердце лихорадочно заколотилось. — Явно в Ленинград отправляют брошь на экспертизу. Возможно, ещё какие-то ценности. Если бы это были секретные документы, их сопровождали бы сотрудники МГБ. А здесь — милиция». Он молчал, курил и глядел в одну точку на стене. По его лицу Малгожата не могла определить, что происходит в душе Обуха. Его волнение ничто не выдавало; внешне он, как всегда, был собран и спокоен. Девушка дотронулась до его руки и виновато спросила:
— Ты чем-то огорчён?
— Что ты, радость моя?! — Обух улыбнулся. — Просто вспомнил детство и эти булочки, их отлично готовила моя мама. Кстати, прошу не обижаться, но в субботу у меня дела. Давай встречу перенесём на среду. Обещаю отличный ужин и прекрасную музыку. А пока вот, маленький подарок тебе.
Он сунул ей в руки пакет из плотной серой бумаги. Малгожата слегка развернула его и, увидев толстые пачки денег, обняла Обуха за шею и прижалась своими горячими губами к его безжизненным и холодным губам.
Обух со своим самым верным человеком в банде, Юрисом Жингалисом по кличке «Аист», бывшим унтер-офицером литовского полицейского батальона, тщательно изучил территорию вокруг военных складов. К воротам базы непрерывным потоком, одна за другой, подъезжали тяжелогружёные грузовики, солдаты их быстро разгружали, и порожние машины колонной вновь возвращались на железнодорожную станцию. К вечеру эта карусель была только в полном разгаре. Русские, очевидно, решили загружать склады всю ночь.
Обух установил: база охраняется серьёзно. По периметру через каждые пятьдесят метров были установлены сторожевые посты в пять-семь человек с ручным пулемётом. Слева перед воротами военные соорудили блок-пост из толстенных брёвен, за которым скрывалось не менее отделения солдат с пулемётом. Такие же блок-посты виднелись и за воротами, на самой базе, и за другими воротами, позади складов. По верху всего забора были натянуты три ряда колючей проволоки. Но под напряжением она или нет, установить не удалось. Во всяком случае, изоляторы нигде не блестели.
Обух с Аистом спустились в неглубокую лощину, что тянулась от шоссе к лесу, подходившему сзади к складам. Обух достал из кармана штанов плоскую серебряную фляжку с самогоном, протянул Аисту.
— Ух, хороша водичка! — с трудом выдавил из себя бандит после большого глотка и замотал головой. — Аж горло обожгла.
Обух выпил, оба закурили. Обух спросил:
— Ну, что скажешь, Аист?
— У русских в охране не взвод, господин капитан, а не менее роты. Да и пулемётов немало.
Обух скорчил недовольную гримасу и процедил:
— Я тебе сколько раз говорил, морда бандитская, нет здесь ни капитанов, ни унтер-офицеров. Говори толком, что увидел и какие имеешь соображения.
Белобрысый Жингалис, тощий, с длинными руками и тонким острым носом, действительно, был похож на аиста. Виновато шмыгнув носом, он ответил:
— Думается, начинать надо от задних ворот. Охрану снимем тихо, возьмём на ножи и пойдём резать охрану, что вдоль забора. На территории самой базы охраны, видимо, мало, возможно, только у каждого склада по часовому. Этих тоже нужно снять тихо. Если получится, таким же образом уберём внутреннюю охрану перед главными воротами. Откроем ворота и перебьём оставшихся. Если доверите дело мне с моими ребятами, всё
