легче. В тысячу раз легче: и проблемы пропали, и жизнь наладилась, и наказание не страшило. Летать хотелось. Ну… на драконе.
Стоило мне опять начать возмущаться, как вид Генри становился усталым. Проклятая связь работала, вне всяких сомнений! Даже если я этого не ощущала. Зато успешно выкачивала его силы своим недовольством.
— Я пытался поспать, но никак не получалось, и я отправился в душ, чтобы расслабиться. Потом явился твой кот и вынудил меня выйти, чтобы прогнать его. Довольна? Или составить тебе поминутный отчет?
— Обойдусь. Ладно, — я натянула кофту поверх мокрой майки, застегнулась и уселась на стул, намекая, что не уйду, пока не разберусь со своей проблемой. Ну или хотя бы не докажу ему, а заодно и себе, что связь есть, если уж холод от воды его не убедил.
— Мои родители по связи получают эмоции друг друга, — рассуждала я вслух. — Но не все подряд, а только те, что направлены на другого. То есть она может определить, когда он переживает о ней или злится на нее. Или еще ощущения — боль, например…
— Это в учебнике написано, — буркнул он.
— Да подожди ты! Ты там, пока в душе расслаблялся, не обо мне, случайно, думал? — радостно выдала я, ухватившись за показавшуюся гениальной мысль.
Генри закашлялся и снова уткнулся лицом в ладони.
Глава 35
Пока Генри переваривал информацию, я изо всех сил делала вид, что ничего такого не сказала, подразумевала совсем не то, и вообще — каждый думает в меру своей испорченности. Главное, не уточнять, кто из нас оказался больше испорчен, потому что я уже не была так уверена в правильном ответе. Щеки горели, подтверждая эту мысль. Хорошо, что в комнате было довольно темно. Хотя какому дракону плохое освещение мешало?
В воздухе повис вопрос: что делать дальше? И никто из нас не мог на него ответить. Более того, я испытывала сильное нежелание вообще его обсуждать, а определить, чье это ощущение, не могла. Видимо, в тот момент мы с Лавьером были солидарны как никогда.
— Самый безопасный вариант — дождаться моих родителей, — пересилила себя я.
Он глухо засмеялся:
— Никогда еще не чувствовал себя настолько по-идиотски. Мне уже лет пятнадцать не приходилось ждать кого-то, чтобы они решили мои проблемы. Да и тогда это были не родители, а гувернантка.
Я пожала плечами:
— Согласна. Но моя мать точно знает, что хранится в ее шкафах.
— Вернее, что в них хранилось. И таких опытов она явно не ставила.
— У меня это вышло тоже не в одиночку!
Он посмотрел на меня и ничего не сказал. Стоило отдать должное, Генри ни разу не попытался скинуть на меня вину за произошедшее. Да, в первые дни наказание жутко бесило его, мы не виделись, и я прекрасно понимала, как сильно подставила нас обоих, но он меня не упрекал. Это несколько успокаивало. Возможно, я зря ожидала от него такого. Ведь, если подумать, и раньше его шутки были, скорее, шутками. Но… тогда на кону не стояло право на свободное перемещение.
— Зачем ты вообще туда пришел? — высказала я больше себе, чем ему.
— Помочь.
— Да, но зачем?
— Потому что мне интересна твоя работа? Или интересен Клубок? Или интересна ты?
— Издеваешься?
Он покачал головой, будто у него силы кончились что-то еще объяснять. Впрочем, до сих пор он так ничего и не объяснил и явно не собирался продолжать. Интересна моя работа? Какой Империи в ней может быть прок. Вероятнее уж наоборот: там будут против, если узнают даже о задумке. Остальные два варианта я пропустила мимо ушей. Генри явно добавил их из вредности, чтобы я очередной раз смутилась на пустом месте. Пусть попробует смутить меня после сегодняшней ночи!
— Есть другой вариант, — неуверенно продолжила я. — Можем вернуться в лабораторию и попробовать вспомнить все, что мы делали. Что лежало на столе. Попробовать понять…
— Нет, — грубо отрезал он.
Я и не сомневалась, что Лавьер уже обдумал эту возможность со всех сторон, только отчего-то признал ее негодной.
— Почему?
— Даже не вздумай приближаться к лабораториям и делать хоть что-нибудь еще, — процедил он, выделяя каждое слово, а заодно послав мне очередную волну злости.
Я невольно фыркнула. Он вопросительно приподнял бровь.
— Жутко, но теперь хоть знаю, правда ли ты говоришь то, что чувствуешь, или нет, — пояснила я, и тут же получила в ответ недовольный взгляд.
Ситуация выходила совсем не смешная, а я еле сдерживалась, чтобы не начать хохотать. Ну точно, истерика.
Впрочем, он был прав.
— Попытаюсь вспоминать на бумаге, — решила я. — Хотя бы сделаю список того, что доставала с полок. И ты тоже запиши. Не нам — так маме точно пригодится.
Лавьер кивнул, помедлил, а потом заговорил совсем о другом:
— На расстоянии связь должна ослабнуть.
— С чего ты взял? Ее вообще не должно быть, если ты в облике человека, так что…
— С того, — перебил он меня, — что чем реже мы видимся, тем меньше возникнет поводов вспоминать друг о друге, а значит, не будет и воздействия.
«Размечтался!», — мысленно огрызнулась я. Да я ни на минуту не смогу перестать об этом всем думать.
— Чтобы разойтись так далеко, как возможно, надо избавиться от ограничений в перемещении.
— Меня Злюка точно не послушает.
— Одного меня — тоже, — согласился он. — Но она обожает командную работу.
— Чушь! Никогда такого не замечала. Она же всегда выбирает жертву и мучает ее, пока не надоест.
— Не замечала, потому что думала не о том. Когда ты ответила за Нессу, а я вмешался, выражение лица у Злюки было восторженное.
— Конечно, — поморщилась я, — когда мне было следить, если я защищалась от твоих нападок?
— Правда? А я думал, что ты описывала порождение, которое тебе показали.
— Ладно, — поспешно согласилась я, только бы поскорее перевести тему. В эти дурацкие игры я часто проигрывала, а сейчас у меня не было сил источать сарказм. — Значит, идем к ней вместе вымаливать послабление.
— Знаешь, где она будет утром?
— Нет, — замялась я. — То есть, она должна заменять руководителя исследовательского крыла. Все проверить, выдать разрешения на день, собрать заказы.
То, что так ненавидела по утрам мама. Заходить к ней было бесполезно, потому что в кабинете быстро образовывалась толкучка. Каждый считал, что у него сегодня самый важный день и поэтому выслушать его должны первым. Особенно если это касалось выдачи опасных материалов, для которых требовалось отдельное разрешение.
— Если Злюку возьмут в оборот, то мы не встретим ее до занятий, а потом ей тем
