сложного.
Сплетя заклинания поиска пустоты, я убедился, что проход все же есть, после чего принялся за следующее плетение, должное открыть мне проход. Отпустив плетение, я стал наблюдать, как наливной пол разъехался в нужном мне месте, но вот плита преграждающая путь осталась на месте.
Подойдя ближе, я внимательно осмотрел свою преграду. Потертый камень был испещрен непонятными царапками, которые при подключении фантазии можно было сложить в слова.
— Чижик, нужна твоя помощь. — Обратился я к своему искину, доставая из кармана смартфон и наводя его камеру на плиту. — Можешь расшифровать?
— Изучаю. — Отозвался мой ИИ.
Минут пять Чижик молчал, после чего начал делать доклад. По его словам, данная надпись сделана на старом Фаракийском языке, да еще и зашифрована. Но со мной был лучший дешифратор Царства, так что еще минут через пятнадцать, я смог узнать, что же за послание оставили неизвестные.
« Закат наступит лишь тогда, когда свершиться цикл».
Вот и что имел ввиду неизвестный? Закат наступит лишь тогда, когда свершиться цикл?
Я еще более внимательно осмотрел плиту и смог заметить, что на ней присутствует затертый рисунок и круглое углубление, у одного из углов. Расстегнув ворот рубашки, я снял с шеи медальон Уробороса и положил его в выемку. Получилось идеальное совпадение.
— Есть! — Довольно прошептал я, в то время как плита сперва опустилась на сантиметров сорок вниз, а затем ушла в сторону.
Не теряя времени, я скользнул вперед, не забыв выхватить свой медальон. Светляк, скользнувший следом, высветил буквально пару метров пространства, состоящего из стен все с той же полигональной кладкой и винтовой каменной лестницы.
Спустившись по ней, я попал в небольшой зал с низким двухметровым потолком. Просто пустой зал, чей пол был покрыт толстым слоем пыли. Заставив огонек света, пролететь вперед, смог убедиться, что кроме пыли здесь ничего нет, и вернул себе освещение. Достав из кармана брюк монетку, выданную мне Арсением Павловичем, я подкинул ее в руке.
— Звони профессору, пусть приготовятся высылать. — Распорядился я Чижику.
Сам же напитал монетку силой и бросил рядом с собой на пол, после чего сделал два шага назад. Монетка разрослась до люка, из которого к потолку подлетел забитый туристический рюкзак. После этого портал вновь схлопнулся став монеткой.
Да, именно об этом способе переброски трофеев говорил мне Мансуров, когда обещал, что мои пятнадцать процентов от добычи не окажутся дыркой от бублика.
Раскрыв рюкзак, я достал из него джинсы, туристические ботинки, футболку и худи, после чего переоделся, сложив костюм на самое дно рюкзака. Одев разгрузку, заполнил ее сменными магазинами для бластера, зельями здоровья и ускорения восстановления маны. Проверив наличие троса с крюком, пристегнул его к карабину на рюкзаке, после чего достал бластер и повертев его в руке, вложил в кобуру, что закрепил на ноге.
Накинув на плечи рюкзак, попрыгал на месте, проверяя, не мешает ли что. Все было нормально, а потому, я сделал последний штрих, одев на лоб камеру.
— Профессор, вы меня слышите? — Спросил я в наушник, убедившись, что связь установлена.
— Ясно и четко. — Отозвался в моем ухе голос Арсения Павловича. — Изображение загрузилось, так что теперь еще и вижу. Как прошло проникновение?
— Не без сюрпризов. — Хмыкнул я, плавно водя головой, чтобы Мансуров смог осмотреть место, в котором я нахожусь. — Наткнулся на след Хранителей, можно сказать.
— А по подробней. — Попросил мой учитель.
— А если подробней, то они запечатали проход, оставив возможность пройти, лишь имея медальон Уробороса. — Ответил ему я. — Ладно, вы мне лучше скажите, могут в этом зале быть какие-то ловушки?
— Конечно. — Без промедлений ответил Арсений Павлович. — Видишь, весь пол в пыли, а что под ней, неизвестно.
Почесав указательным пальцем висок, я сплел «Ветерок», который споро разогнал пыль передо мной. Очищенный пол представлял собой выложенную плиткой из красного и черного гранита шахматную доску. Сплетя еще одно плетение «Ветерка», я смог открыть и буквы вместе с цифрами.
— Видите? — Спросил я у профессора.
— Смутно. — Отозвался он. — Похоже на шахматную доску. Так, а ты сейчас на каком квадрате стоишь?
— Я вне доски. — Усмехнулся я.
Ладно, попробуй с места, где обычно стоит Ферзь. — Посоветовал мне князь.
— Чижик, а ты что думаешь? — Решил я узнать мнение своего аналитика.
— Профессор прав. Нужно с чего-то начать, пока недостаточно данных для анализа.
Хмыкнув на эти заявления, и посетовав, что умничают они, а рискую я, прошел на клетку, где по моему мнению, должна была стоять королева белых.
— Ты куда, встал! — Возмутился Арсений Павлович. — Ты же за черных!
— Упс. — Вырвалось из меня.
Тем временем, вокруг меня начали появляться призрачные фигуры, олицетворяющие собой шахматные фигуры.
Э то что, мне партия предстоит?
— Чижик, что-то мне подсказывает, что у тебя намного больше шансов победить в этой игре. — Осторожно сказал я, наблюдая, как вражеская белая пешка пошла вперед.
Вокруг раздался звук похожий на механический отсчет времени. Я заозирался по сторонам, но никаких изменений найти не смог.
— Пешка Б2 на Б4. — Тем временем раздался голос Чижика в моем наушнике.
— Пешка Б2 на Б4. — Проговорил я вслух, но ничего не произошло. — Лешего вам в печень!
— Попробуй на Фаракийском. — Посоветовал Мансуров, а искин тут же перевел на нужный язык команду.
Я повторил и о чудо, пешка походила, так как мне и было нужно. Дальнейшая партия затянулась аж на сорок минут, причем не по моей вине, а по вине моего противника, который видимо долго соображал. Как говорят в Мидгарде программисты, у него видимо слабая видеокарта.
Выиграв партию, я поблагодарил свой ИИ, после чего пересек зал и, сверяясь с картой, прошел по длинному коридору, который окончился новым залом, больших размеров, чем предыдущий. Здесь точно так же все было в пыли, так что в ход пошел «Ветерок», расчищая нашим взглядам пространство. Создав дополнительные Светляки, я смог наконец-то увидеть его весь.
Центральная часть была пустой, зато у стен стояли статуи изображающие воинов. Тут к ведуньи не ходи, сразу было понятно, что это големы. А вот, как заставить их не нападать на меня, было пока не понятно.
— Опять големы. — Вслух заметил я Арсению Павловичу. — У древних, что с фантазией совсем туго было?
— Ты,
