Вляпалась в отношения, то ли от молодости, то ли назло… Мы с Димой с восьмого класса встречались. Но я ему- ни- ни! У нас в те времена строго с этим было… вот он и побежал налево. К моей подружке- давалке Ксюхе. Я не простила. Назло закрутила с твоим папаней будущим. Он соседом был нашим. Только с армии вернулся. Жениться меня потащил. А я, идиотка, пошла… без любви и без мозгов. Хорошо хоть, что тебя заделать долго не получалось, так я хоть отучилась, на работу вышла. А то бы… Сорок пять лет- жизнь под хвост… Ты такой не будь! А то как я- всю жизнь будешь за ошибку расплачиваться. Мужика выбери толкового. Перспективного. Даром что ли я в тебя столько вложила. И учишься ты на хорошем факультете… Есть у меня на примете пару парней из хороших семей…
Полина едва не поперхнулась. О чем она сейчас? Сводить ее собралась, как суку породистую? Много вложила? Это она еще ее и попрекает?
Полина шумно выдохнула и закрыла кран. Вытерла руки кухонным полотенцем и присела напротив матери. Людмила пьяненько улыбнулась, а Поле стало одновременно жаль мать и тошно на нее смотреть.
– Мам, – начала осторожно, чтобы не спугнуть раньше времени её хорошее настроение. – Тут такое дело… В общем, ко мне тут кое-кто приставал. Кое-кто, кого ты знаешь. Уже два раза. И я не знаю, как тебе в этом признаться.
Улыбка матери пропала.
– Что, парня завела? А нам чего не показываешь? И что значит приставал? Против твоей воли, что ли?
Полина медленно выдохнула. Начало положено. Осталось только озвучить имя.
– Нет, мам, не парень он. Мужик это. И не мой, а твой, – сказала. Глаза опустила вниз, не в силах смотреть матери в лицо. Не хотелось увидеть там боль разочарования. – Мне жаль, мам, – тихо добавила.
– Что ты несёшь такое, дурёха? Совсем, что ли, в своём интернате там рехнулась? Это кто тебя научил такому, а?! – мать даже приподнялась, чтобы залепить пощёчину Поле и та, схватившись за щеку, отшатнулась.
– Мам, я не вру! Он правда ко мне приставал!– из глаз брызнули слезы обиды и боли. Снова боль. Огромная, душевная боль.
– Замолчи, сказала! – рявкнула мать, опускаясь обратно на стул. Потянулась за своим бокалом с вином, сделала большой глоток. – Ишь ты, придумала. Отчим к ней приставал. Что, сериалов насмотрелась? Я тебе как пристану, затошнит! Это ты ловко придумала- рассорить меня с Дмитрием! Семью нашу разрушить! Пошла в свою комнату, не беси меня! Мерзавка!
В тот первый и единственный раз она поделилась с матерью своей болью. Своими страхами и переживаниями. А мама прошла мимо, не подав руки. Единственный человек, которому верила, за кого держалась в этой так называемой семье, просто оттолкнул, причинив ещё больше боли.
– И не ляпай нигде эту чушь, а то засмеют! – бросила Полине вслед и зазвенела бокалом. – Дура малолетняя!
А малолетняя дура закрылась в своей комнате и упала на постель, закрывая лицо руками. Мама не поверила. Не попросила доказательств, не задумалась даже. Просто сразу же уличила дочь во вранье. Просто так. И ему ничего не скажет, чтобы барина не разозлить. Так и будет делать вид, что ничего не происходит. Неужели, и правда, не поверила? Или просто испугалась, что мужика потеряет?
Плевать. Она никогда не любила Полину. С самого детства тычки, подзатыльники, упрёки. И всё. И ничего больше. Ничего из того, что получают от своих родителей другие дети.
Глава 5
В тот вечер Полина впервые сбежала из дома. Сбежала к подруге Ритке – единственной, с кем могла поделиться болью. Могла, но не стала. Было стыдно признаться в подобном.
– Ты чего такая? Днюха, а на тебе лица нет? Что, опять этот урод орал?
Если бы только орал. Полина вздохнула, качнула головой.
– Да просто как-то… Паршиво.
– Ооо, подруга, так у тебя депрессуха. Будем лечить, – со знанием дела заявила Ритка. Пойдём во двор, там пацаны уже ждут. Пивка выпьем.
Рита была из тех людей, которых вечно тянет на приключения. И Поля, впервые после возвращения из интерната, решилась наплевать на материны запреты. Она ей вообще никто после сегодняшнего.
Пацаны действительно ждали во дворе на старых качелях. И уже «затаренные». Была водка, пиво, вино. И компания из пяти человек. Две девчонки, включая саму Полину и трое парней. Парни были не из их дома. Залётные. И Поля поначалу чувствовала себя неловко, смущалась даже.
Но выпив бокал вина, расслабилась и подумала, что не всё так плохо. Ей ещё годик и можно в свободное плавание пуститься. Проще говоря, сбежать из дома куда-нибудь в общагу. Учиться будет, работать. Как-нибудь проживет без семейки своей. Может бабуля поможет.
– Ты что-то слишком грустная для именинницы, – к ней на качели подсел Костя. Высокий, симпатичный парень. Старше её лет на пять. – Скучно с нами?
– Да нет, просто настроение такое, – пожала плечами, неловко ему улыбнулась.
– Так это фигня, легко поправить.
– Как?
– У меня есть кое-что, – достал пачку с сигаретами, а из неё одну скрученную на конце. – Косячок. Будешь?
– Нет, замотала головой Поля, а он закурил.
– Ну как хочешь. А так вообще чем занимаешься? Часто здесь бываешь? Могли бы пересечься уже вдвоём без этих.
Поля улыбнулась, почувствовала, как розовеют щеки.
– Ну, можно как-нибудь…
*****
– Малыш, ты чего такая зажатая, а?– Костя пригвоздил девушку к холодной, шершавой поверхности кирпичной стены недостроя, где так любила тусоваться их компания. С недавних пор и ее компания.
Кирпич царапал своими острыми ребрами спину Полины даже через кофту. В полутемном помещении пахло сыростью и плесенью. Рука Кости нетерпеливо задрала короткую юбчонку девушки.
А Полина отчего-то сейчас горько усмехнулась в его губы. На самом деле, знала отчего. Вот бы её сейчас увидела мать. В этом виде, в этой компании, в этом месте… Да, мамочка, куда там ей до твоих заветов не быть дурой и связаться с толковым мажорчиком… Ты ведь столько в неё вложила…
– Костян, айда на мотах погоняем, – раздался позади голос Лешего – одного из лучших друзей ее нового парня,– ребята ща там проезжали, говорят, на лучах лесополосы ментов нет, можно пошалить.
Костя отстранился от Полины и заглянул в ее глаза своим слегка поплывшим взглядом, под алкогольными и не только парами. Нездоровый огонек пробежал в них саламандрой.
– Поехали, малыш? Весело будет.
Поля понимала, что вся эта затея чудовищная. Что общество это- чудовищное. Досуг их – опасный и чудовищный,
