высокие деревья с яркой корой и огромными кронами с переплетенными в причудливые беседки ветками. Трава зеленела и колосилась, кое-где доходя мне до груди, яркое разноцветье радовало глаз, а пение незнакомых птах услаждало слух. Но все равно было жутко. Не страшно, нет, именно жутко.
– Интересно, а как мы должны догадаться, куда идти? – проворчала я, оглядываясь.
– Довериться опыту и чутью, наверное, – пожал плечами Алекс. – У нас фора минут пять-семь, пока другая пара вступит на свою поляну и определит путь. Потому сейчас помолчи, я попытаюсь применить знания, полученные от отца. Он у меня приграничник.
Сначала хотела возмутиться, мол, что это ты мне рот закрываешь, хамло, но потом притихла, видя, как серьезным взглядом из-под сведенных бровей осматривается мой сосед вокруг себя, раздувает ноздри, и даже будто пытается ощутить воздух на вкус. Интересно, кто такие вообще эти приграничники? Впервые слышу про них.
– Туда! – наконец, махнул рукой Александер и пошел первым, прокладывая путь сквозь траву и кустарник.
Я двинулась следом, благодаря школьных портных, сшивших такую удобную форму для боевой подготовки – мягкие брюки, легкую рубашку навыпуск, закрытые туфли, сквозь которые ни один комар не прокусит.
И вот зря я на своего соседа ополчилась – он вел себя сейчас очень учтиво – отгибал ветки, чтобы они не ударяли мне по лицу, подавал руку, помогая перебраться через упавшие стволы деревьев, отгонял особенно назойливых насекомых.
– Да уж! – крякнул он спустя примерно полчаса нашего пешего пути. – С тобой мы таким черепашьим шагом будем тащиться до конца семестра, если вообще дойдем! Ты откуда такая прибыла-то? Ни к чему не приучена, даже на метле летать не умеешь!
А вот сейчас стало обидно! Я-то уже почти растаяла, даже стала благосклонно посматривать на широкую спину Алекса, на завитки волос у его шеи, мускулы, перекатывающиеся под тонкой тканью рубашки и красиво натягивающие ее, а он опять за свое!
Открыла рот, хотела сказать что-то резкое, но передумала.
– У папы под крылышком была, – буркнула смущенно. – Он мне летать запретил вообще, у меня мама и сестра не способны сладить с метлой. Ну и я, похоже, тоже…
Качнув головой, парень усмехнулся как-то по-доброму.
– У меня сестра младшая тоже под отцовским крылом растет, но такой сорванец – почище меня будет. Ну и что, что отец запретил? Она залезла на крышу, и оттуда спланировала на старом венике. Расшиблась, конечно, лоб в кровище, сама сидит и хохочет, довольная морда. Это ей лет семь было. Сейчас уже тринадцать, такая невеста стала, на кривой кобыле не подъедешь. А пакостит, будто до сих пор семь. Вернемся в общагу, научу тебя с метлой ладить, а то опять забросят куда, а ты пешком далеко не заберешься.
И вот как на такое реагировать? То рычал на меня, то учить собрался! Поноса жабьего ему в спину бросить, что ли? Для профилактики, чтоб не расслаблялся.
Останавливала мысль, что одно предупреждение уже есть, второго явно не хочется, да и задание у нас – вместе добраться до столба. Или куда там надо дойти, я уже забыла.
В общем, еще час мы брели по этим буеракам, пока не оказались на краю обрыва. Куда ни глянь – всюду он, а на дне серебристой змейкой катит свои воды ручеек. Наверняка ледяной до ломоты в зубах! Ох, как пить захотелось, просто жуть!
– Спустимся? – с надеждой спросила я, мечтая окунуть пальцы в воду и побултыхать ими там, гоняя серебристых гольянов, которые наверняка стайками носились там, поднимая муть со дна.
– Нет, – качнул головой Алекс. – Опасно. Смотри, какая отвесная стена, и на вид хрупкая – начнешь спускаться, обвал будет. Засыплет и ручей и нас. Надо искать обход. Наверняка что-то должно быть. Или придумать, как перебраться.
– Даже не представляю! – я задумчиво поглядела на тот берег. – Если только разогнаться и прыгнуть. Может, самое узкое место найти? И уже там прыгать?
– Пойдем пока вдоль, а там что-нибудь придумаем! – покладисто кивнул Алекс. – В крайнем случае, когда-нибудь же он или закончится, или станет не таким крутым!
– И то верно! – вздохнула я, кинув полный сожаления взгляд на ручеек. – Идем!
И мы пошли. По установленной традиции – Хамло, который уже, вроде, и не хамло, впереди, я позади. Алекс быстро вырвался вперед, шел бодро, пружинистым шагом, я же плелась, словно с кирпичами, привязанными к ногам.
Раньше думала, что прогулки по лесу – удовольствие и радость, теперь же понимаю, что эту самую радость они доставляют только тогда, когда ты просто так бродишь, любуешься цветочками, срываешь ароматные ягодки, или кладешь в корзинку пузатые грибочки, а не когда несешься с выпученными глазами, отгибая ветки, сквозь колючие кусты, стараясь не выпустить из виду товарища.
Пару раз я пропустила удары колючек, и теперь мрачно размышляла, что завтрашний день для меня будет особенно выдающимся – приду на первую лекцию с расцарапанной физиономией и хорошо, если без синяка под глазом. Будут все думать, что у нас с Алексом очень «нежные» отношения. Надо ему фингал поставить, что ли. Ради справедливости.
– Что ты плетешься, как бабка девяностолетняя? – обернулся сосед, сверкнув белозубой улыбкой. – Мы так и до вечера не дойдем.
– Ты вообще знаешь, куда идти? – пропыхтела я, продираясь сквозь малинник, и на удивление, даже желания срывать ягоды и есть их не возникло – настолько я устала.
Дико хотелось пить и ничком упасть в траву, закрыть глаза и так пролежать минут триста. Не шевелясь.
– Слушай, может, привал устроим? – проныла я, в очередной раз получив пощечину от хлесткой ветки.
– Да тут уже просвет видно! – кивнул куда-то вперед Алекс. – Вон, смотри, кусты заканчиваются. Сейчас выйдем на поляну и оглядимся, может, сообразим, как перебраться через овраг. Я смотрю, он все такой же глубокий.
Вскоре мы и в самом деле вышли на удивительно ровную поляну, на которой не росло ни травинки. Просто ровный круг земли с небольшим углублением в центре.
– Как-то подозрительно выглядит это место! – поежилась я от нехороших ощущений. – Везде, значит, лес и всякая растительность, а тут ничего!
– Не выдумывай! – усмехнулся сосед. – Садись давай, отдыхай, а то бледная какая. Я сейчас гляну на овраг, может, тут спуститься можно.
Я уселась на краю странной проплешины, привалившись спиной к шершавому стволу дерева, вытянув ноги и блаженно прикрыв глаза. Хорошо-то как! Еще бы водички!
– Да уж, – мрачно прокомментировал Александер, стоя на четвереньках на краю оврага и заглядывая вниз. – Тут еще хуже обстоит дело, чем было там. Как бы не пришлось возвращаться и искать пути
