присутствии партийного актива. Волину, Серову и Руденко поручалось подготовить и представить в ЦК КПСС предложения о порядке проведения судебного процесса по делу Абакумова [9, л. 124].
6 ноября такие предложения были представлены. Процесс должен был пройти в конце ноября в гор. Ленинграде в присутствии партийного актива. Председательствующим по делу предлагалось утвердить первого заместителя председателя Верховного Суда СССР Е.Л. Зейдина. Поддержание обвинения поручить заместителю Генерального прокурора СССР В.А. Болдыреву. Министру юстиции СССР К.П. Горшенину поручалось подобрать для участия в процессе проверенных в политическом отношении адвокатов [9, л. 127–128]. Таким образом, к процессу допускались только проверенные люди.
Перед началом суда, 1 декабря 1954 г. Е.Л. Зейдин направил В ЦК КПСС заявление В.С. Абакумова, адресованное в Президиум ЦК КПСС, которое им было подано после ознакомления с обвинительным заключением.
Он писал:
«Только теперь мне дали лист бумаги, и я спешу скорее просить Вас немедленно вызвать меня. Я должен доложить Вам очень важные вопросы гос. значения. Все надлежит приостановить, ибо все материалы, которые Вам представили являются фальшивыми с фиктивными документами. Это так называемое «дело» сфабриковано врагами Берия, Кобуловым, Владзимирским и др. заговорщиками, а также работниками МГБ Мотавкиным, Выхлаевым, Ильичевым, Носыревым, Козыревым и другими. Об этом я заявил работникам В.К. т.т. Полякову и Афанасьеву. Все время просил т. Серова и т. Руденко доложить Вам о моей просьбе вызвать, но видимо от Вас это скрыто.
Я жду вызова. Мне угрожают судом.
Повторяю вопросы очень важные гос. значения.
Все надо обязательно приостановить.
В. Абакумов.
30/XI–54 г.
Когда писал это заявление около меня находились работники В.К. т. Поляков, т. Афанасьев и работники тюрьмы МГБ т. Талонов, т. Горнышев, т. Демченко.
Такое важное мое заявление работники ВК т. Поляков, т. Афанасьев послать Вам отказались, поступив незаконно.
В. Абакумов.
Вы должны вызвать меня обязательно, ибо все очень важно.
В. Абакумов»
[9, л. 129–130(об)].
Однако, никто не собирался вызывать и разговаривать с Абакумовым, его секреты никого уже не интересовали. За этот небольшой промежуток времени, после смерти Сталина, в стране прошло очень много событий. Вместо Маленкова, на первую роль в управлении государством выдвинулся Хрущев. Были расстреляны Берия и Рюмин и та же участь ждала и бывшего министра МГБ СССР.
15 декабря 1954 г. секретарь Ленинградского обкома КПСС Ф.Р. Козлов направил в ЦК КПСС сообщение о начале судебного заседания Военной Коллегии Верховного Суда СССР по делу В.С. Абакумова.
Он доложил, что 14 декабря 1954 г. в 10 часов утра в Доме офицеров начался судебный процесс, на котором присутствовало свыше 400 человек партийного и советского актива. Судебное заседание началось чтением обвинительного заключения. В нем были приведены факты изменнических и провокационных методов В.С. Абакумова и его соучастников по уничтожению честных советских людей.
Все подсудимые, хотя и с оговорками, признали себя виновными за исключением Абакумова, который вел себя нагло, отрицал предъявленные ему обвинения, считая, что дело против него сфальсифицировано.
После зачтения обвинительного заключения начался допрос подсудимых.
Броверман, признал себя виновным, разоблачил Абакумова, как ставленника и ближайшего соучастника Берия. Раскрыл роль Абакумова и свою в фальсификации Ленинградского дела; дела работников авиационной промышленности; М.М. Бородина; Л.Г. Гончарова; А.А. Афанасьева и других.
В.И. Комаров — бывший заместитель начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР отрицал свою роль в применении к заключенным недозволенных методов следствия, а также в фальсификации дел, особенно Ленинградского [9, л. 131–132].
15 декабря на заседании были допрошены В.И. Комаров, М.Т. Лихачев, А.Г. Леонов и И.А. Чернов. Все они, кроме Чернова, отрицали очевидные факты своей виновности, пытаясь оправдаться, неоднократно ссылались на указания «высшей инстанции». Так, Комаров заявил, что указания по Ленинградскому делу им были получены лично от «высшей инстанции». Лихачев, пытаясь обелить свои преступные действия в деле П.С. Жемчужиной, заявил, что он создал ей в тюрьме особо благоприятные условия, за что она характеризовала его как чуткого и отзывчивого человека. Комаров, Леонов и Лихачев, отказались от ранее данных показаний, ссылаясь на применение к ним мер физического воздействия [9, л. 133–134].
В первой половине заседания, 16 декабря был допрошен Абакумов. Он отрицал свою вину по всем пунктам предъявленного обвинения, утверждая, что дело против него сфальсифицировано. Однако было доказано, что он являлся ближайшим сообщником Берия. Абакумов вновь объяснял свои преступления ссылками на указания «высшей инстанции», утверждая, что он не проявлял никакой инициативы в создании «Ленинградского дела».
На суде раскрылась роль Абакумова в деле Константина Орджоникидзе, просидевшего в одиночной камере 12 лет. Как выяснилось он по прямому указанию Л.П. Берия и В.Н. Меркулова продлил в 1946 г. через Особое совещание срок его тюремного заключения на 5 лет. Леонов и Комаров, состряпали документ, обвинявший его в антисоветской деятельности.
Абакумов на протяжении всего допроса отрицал бесспорные факты, заявлял, что его подписи являются подделкой. Пытался опорочить решения Верховного Суда СССР по реабилитации лиц, ранее осужденных по материалам МГБ СССР.
После допроса Абакумова были выслушали показания свидетелей: И.И. Штейнберга, С.И. Мельник-Соколинской, Н. Коннель, И.М. Турко, Т.В. Закржевской и А.А. Афанасьева. В своих показаниях они изобличали Абакумова и его сообщников во враждебных действиях, направленных на ослабление Советского государства.
Так, Штейнберг показал, что подсудимый Комаров, выполняя преступное указание Абакумова, путем непрерывных ночных допросов в течение семи дней лишал его сна. На допросах систематически избивал резиновыми палками, вынуждая подписывать вымышленные показания, угрожал арестом жены.
Свидетельница С.И. Мельник-Соколинская изобличала Комарова и Абакумова в применении к ней истязаний в процессе допроса, а также в произволе по пересмотру ими же сфабрикованного дела. Достаточно ей было из лагеря написать письмо родственникам с изложением некоторых фактов проявленного к ней беззакония, как ей немедленно заменили содержание в лагере строгим тюремным заключением.
Свидетельница Н. Коннель показала, что она по ложному обвинению в 1939 г. была осуждена Особым совещанием на 5 лет. В 1949 г. Абакумов и его сообщники вновь арестовали ее. В течение девяти месяцев содержали в одиночной камере, беспрерывными ночными допросами добивались от нее клеветнических показаний на Жемчужину.
И.М. Турко рассказал, как в отношении него было фальсифицировано следствие. Доведенный постоянными избиениями и пытками до полного изнеможения, он подписал так называемый обобщенный протокол допроса. За семь дней до суда Турко по указанию Абакумова улучшили питание и провели необходимую подготовку к суду. В течение ночи перед судом следователь Путинцев заставил Турко наизусть заучить обобщенный протокол допроса, а Комаров заявил ему, что он обязан повторить на суде содержание протокола и добавил, что суд пройдет, а он в МГБ останется и после суда.
Свидетельница Т.В. Закржевская показывала, что обвиняемые Комаров и Путинцев, несмотря на ее беременность, систематически истязали ее и постоянными угрозами и шантажом вынуждали подписать сфабрикованные показания.
Выступивший в качестве свидетеля следователь А.В. Путинцев заявил, что Абакумов и Комаров запрещали следователям вести протоколы допроса обвиняемых до специальных указаний и
