часть расстреляли пушками и НУРСами. Но еще сколько-то бандитов наверняка осталось, и, я думаю, они попытаются прорваться в глубь республики. Здесь уже мы бессильны. Мы и без того гоняли бандитов поодиночке. А пушки предназначены для… сам знаешь, для чего – для скопления людей и техники. А бандиты в разные стороны разбежались да за камни попрятались. Мы почти что общим голосованием решили тебя без работы не оставлять.
– А сейчас вы куда?
– Понятно куда – на базу. Подзаправиться надо и боекомплект пополнить. Да и живот тоже подзагрузки просит – мы же сегодня без обеда. Потом вернемся к вам на выручку. Мы теперь прямую дорогу знаем, долго искать не будем… Все, бывай здоров, «Цветок»! Цвети и пахни.
Я с ходу не нашел, что ответить на полушутливый тон старшего по званию. Хотелось вспомнить цветы, которые сажают на могилы, но удержался. Не хотелось нарушать субординацию и не хотелось услышать в ответ настоятельный совет подполковника сменить позывной. Я к своему позывному привык настолько, что менять его не пожелал бы, несмотря на различные мнения о моей личности.
Его большой и грозный вертолет завис прямо над нами и начал быстро двигаться боком в сторону. Я вспомнил, что скорость вертолета при движении боком достигает порядка ста километров в час. Автомобиль по дороге на такой скорости просто проскочит мимо, только его и видели. Но в воздухе такая скорость не слишком заметна.
Вертолет, не снижая скорости, развернулся, встал на прежний курс, а потом, слегка наклонив нос, быстро набрал высоту и начал догонять две другие машины. Если мне память не изменяет, поднимается «Ночной охотник» со скоростью 13,6 м/с. Но со стороны и эта скорость не кажется большой.
* * *
Я решил сообщить о вывозе раненых Лукьянову, понимая, что он о своих тоже беспокоится.
– Капитан, мне сейчас Борис Борисыч сказал, что за ранеными прилетел санитарный «Ми-8». «Ми-8», насколько мне известно, имеется у местного республиканского госпиталя, три вертолета у МЧС и один у республиканской ГИБДД. Последний относит людей в травматологию. У них рядом с корпусом есть специальная площадка для посадки. Сейчас попытаюсь выяснить, какой вертолет прилетел за нашими парнями и в каком госпитале тебе искать своих.
– Не забудь потом мне сообщить.
– Я тебе сообщу при встрече.
– Что, моей группе из ущелья сниматься и выдвигаться к тебе?
– Да. Подполковник Глуховский сообщил, что часть банды уцелела и, по всей вероятности, будет прорываться в глубь республики. Идти назад они скорее всего не рискнут – на границе их могут встретить ваши «сигмовцы». Да и по ту сторону прием будет не самым лучшим – потерпевших поражение нигде не любят и мало где принимают с распростертыми объятиями. Тем более свою задачу они выполнить не смогли даже частично. За это кто-то должен с них спросить и кто-то должен ответить.
– Я понял. Мы выдвигаемся.
А мы уже выдвинулись. Но нам добираться было ближе на полкилометра, поэтому на месте мы оказались раньше.
В первую очередь я выставил вперед двух снайперов с дальнобойными винтовками «Корд» – старшего лейтенанта Скорогорохова и старшего сержанта Наруленко. Они как раз вовремя присоединились к паре пограничников, выставленных капитаном Лукьяновым – вдалеке уже появились первые бандиты. Прапорщик-снайпер начал стрелять. Солдат из профессиональных охотников терпеливо ждал, когда бандиты приблизятся и он сможет стрелять прицельно. Простая убойная дистанция его мало устраивала. Стрелять наугад потомственный охотник хотя и умел, но, судя по всему, не любил. И если у прапорщика удачным получался лишь каждый третий выстрел, то «Корды» били без промаха и вызывали у коллеги только восхищение.
Снова приняв командование разведротой, я сразу дал команду на рытье полнопрофильных окопов. Теперь уже не возникало опасений, что потом придется эти окопы отбивать у бандитов в невыгодной позиции движения снизу вверх, как это могло случиться на перевале. В данной ситуации у меня под командованием вместе с остатками отряда спецназа погранвойск было около ста тридцати человек, тогда как бандиты, по моим прикидкам, едва могли собрать девять десятков.
Но внимательно рассмотрев карту местности, я пришел к выводу, что бандиты могли воспользоваться оставшимся у них за спиной перевалом, перейти через него в соседнее ущелье, совершить стремительный марш-бросок, через другой перевал выйти нам в тыл и ударить сзади. Такова уж специфика боевых действий в горных массивах – порой не знаешь, как двинется противник, какой путь он выберет, что попытается осуществить. Была надежда на вертолеты и их разведку, но пока они долетят до места, пока проведут полное довооружение, заправятся, пообедают и прилетят обратно, время может быть потеряно. А вечерняя темнота приближалась стремительно. Конечно, ночью мои бойцы будут иметь несомненное преимущество за счет тепловизионных прицелов «Шахин», о которых бандиты могли только мечтать, но тем не менее ночная темнота во многом выравнивала наши шансы на успех в операции и давала возможность банде совершить скрытный маневр по продвижению в наши тылы.
Капитан Лукьянов принялся копать свой окоп рядом со мной. Даже намеревался соединить наши окопы переходом. Я против такого удобства не возражал бы, если бы не одно «но»: Лукьянову окоп мог вообще не понадобиться. Я обдумывал свой план, мысленно выверял детали и не мешал Лукьянову работать лопаткой.
В последнее время многие подразделения российской армии стали затачивать свои лопатки по нашему примеру. Конечно, в их расписаниях занятий не появились уроки фехтования на малых саперных лопатках, а в списках офицеров не появилась должность инструктора по этой дисциплине, да и вообще, кроме как спецназу военной разведки, мало кому в современной реальности доводится участвовать в рукопашных схватках, но тем не менее заточенные малые саперные лопатки стали трендом российской армии. До меня даже доходили слухи, что и гражданские автомобилисты перестали возить в багажнике бейсбольные биты, заменив их более грозным оружием – остро заточенной малой саперной лопаткой. Никакая полиция к наличию такого вида оружия не сможет придраться, мало ли, для чего нужна лопата в машине. Если автомобиль где-нибудь застрянет, чем подкапывать землю под колесом, чем засыпать колею? Большая лопата или маленькая, значения не имеет, а маленькую возить удобнее, она мало места занимает. Вот и весь разговор с любым, даже самым придирчивым и любопытным инспектором дорожно-патрульной службы.
Более привыкший к рытью окопов, я завершил работу раньше капитана, как ни старался он за мной угнаться, время от времени вытирая рукавом пот со лба. Я выбрался наружу, сел на большой продолговатый камень, который пять минут назад пришлось перекатить с помощью Лукьянова на новое место, поскольку он мешал рыть заднюю часть окопа, и, чтобы
