понятным причинам не подходим. Ведь сам наш организм — сильнейшее противоядие от скверны.
Ольга внимательно выслушала, а потом сказала:
— Макс, я рада, что ты решил начать с обычных людей. Ты ведь понимаешь, что маги за такой препарат явно бы хорошо нам заплатили. Но, как волонтёр в клинике для неодарённых я очень хорошо понимаю, насколько сильно они страдают от обилия скверны вокруг. И мало кто из них может позволить себе постоянно посещать лекаря. Даже в таких клиниках, где я работала, существует огромная очередь. И на повторный приём люди могут попасть разве что через пару месяцев. А для таких людей как те несчастные, мы — последняя надежда.
Она замолчала. А я потрепал её по голове.
Прекрасно, что, несмотря на приобретённую жестокость к врагам, в Ольге всё ещё оставалось сострадание и милосердие к тем, кто в этом нуждался.
Я никогда не был проповедником излишней доброты и сердобольности. Но в погоне за силой слишком легко превратиться в настоящее чудовище, похуже любой из тварей очага.
И подобные крайности я считал совсем нежелательными для успешного развития цивилизации.
Почему меня вообще волнует это самое развитие? Ну, как минимум потому, что застой — это ужасно скучно. А упадок — и того хуже.
У меня всегда был ум исследователя и изобретателя. И за тысячу лет вынужденного сна это ничуть не изменилось.
Наоборот, обнаружив перед собой новые вызовы, я чувствую воодушевление и азарт.
— Ну что, больше вопросов нет? — девушки покачали головой, — тогда собирайте препараты в чемодан и поехали в клинику.
Кивнув мне, они быстренько упаковали часть лекарств с собой и мы вышли на улицу.
Вот только у самого химеромобиля нас подловил курьер.
Он вручил мне конверт с сургучной печатью какого-то клана, в таких обычно приносили объявление войны, но помимо этого ещё и небольшую подарочную коробку.
— От кого это? — удивилась Ольга.
— Неужели снова война? — тревожно спросила Алина.
Моё магическое чутьё не заметило никакого подозрительного фона от коробки, так что я решил её сразу и открыть.
— Коньяк⁈ — воскликнула Ольга.
— И, похоже, довольно старый, — отозвался я, разглядывая этикетку.
— Можно? — внучка протянула ко мне руку, и я передал ей бутылку.
— Хмм… — протянула Ольга, — это точно не массмаркет. Я такой в обычных магазинах не видела. Да и не удивительно. Тут выдержка целых двести лет! Должно быть он стоит целую кучу коинов! Интересно, кто это так расщедрился? — нахмурилась она, — уже не Веласко ли?
— Нет, — сразу ответил я, — у них герб другой.
Я забрал коньяк обратно, а Ольге отдал письмо.
— Открой пока, — попросил я её.
А сам открыл пробку и понюхал содержимое бутылки.
— Не отравлено, — резюмировал я.
— Ты же даже не попробовал, — изумилась Ольга.
— Я могу почувствовать отраву через одни только пары коньяка. Но здесь всё чисто.
— Теперь мне ещё интересней, кто же это прислал.
Ольга сломала печать и начала читать.
— Это от клана Вальдес, — нахмурилась она, — клан того самого дуэлянта, которого ты на днях прикончил.
Я кивнул, и внучка продолжила читать письмо.
Помимо всего прочего, там были извинения за поведение недостойного члена их клана, который зарабатывал на жизнь столь сомнительным способом и их позорил. Горячая благодарность, что наконец-то кто-то избавил мир от этого избалованного мальчишки и заверения, что клан Вальдес никаких претензий в связи с этим ко мне не имеют. А в знак этого прикладывают к письму маленький презент.
— Ничего себе, — снова удивилась Ольга, — думаешь они это искренне?
— Не знаю, — пожал плечами я, — но то, что коньяк не отравлен, свидетельствует в их пользу.
Наконец, из дома вышел Фред и забрал у нас посылку. А мы погрузились в химеромобиль и вышли из него уже возле клиники.
Несмотря на действительно ужасные толпы больных, Ольга всё-таки сумела протолкнуть наших мутантов вне очереди.
Хотя в общем-то, это даже не нарушало правил больницы. Настолько серьёзные больные всегда обслуживались в приоритетном порядке.
Но, разумеется, их состояние не могло не вызывать вопросов. Но, что интересно, ни полиция, ни военные не рвались проводить расследование.
Точнее один следователь всё-таки появился, но по итогу разговора, просто посоветовал несчастным похищенным подать заявление на получение новых документов.
В общем, ситуацию явно пытались замять. А заодно и пришить свидетелей.
Гарри несколько раз отпугивал от клиники ночью всяких подозрительных личностей.
Так что наше появление обрадовало мутантов вдвойне.
Хвостатый, которого, как я узнал позже, звали Адам Хьюберт, так и выступал в качестве голоса рабочих.
— Спасибо, что не забыли про нас, господин Рихтер. Мы ни на кого другого больше уже и не надеемся, — сказал он.
А столпившиеся вокруг другие мутанты его поддержали.
— Рихтеры слов на ветер не бросают, — гордо заявила Ольга, — наш глава пообещал, что вы под его защитой и доведёт дело до конца. Например, сегодня мы пришли, чтобы начать вас лечить новым, интенсивным способом.
Её слова вызвали взрыв восторга.
Хотя нашёлся и один недовольный. Пожилой мужчина с множественными шипами по всему телу.
— Что значит новым? — подозрительно спросил он, — мы вам не подопытные крысы какие-то. Или, если мы мутанты, то можно делать с нами всё, что угодно?
Ольга вспыхнула и открыла рот явно собираясь ответить резко, но я знаком её остановил и ответил сам.
— Вы правы. Наш препарат действительно не был ещё опробован ни на ком. Но, не буду врать, для вас это единственный способ излечиться от заражения. Мутации большинства здесь настолько глубокие, что любой лекарь сумеет лишь временно облегчить симптомы. Наверняка вам это уже говорили.
В ответ на эти слова некоторые мутанты хмуро закивали.
— Лекари вытягивают из вас часть отравы, но практически сразу она вновь заполняет весь ваш организм. Но наш препарат — это ещё и своего рода барьер, который не даст заразе вернуться в том же объёме сразу же после лечения.
Шипастый дед хмыкнул.
— Всё равно всё это как-то подозрительно…
Но его перебил Адам:
— Слушай, Боб, ты можешь и не лечиться, если хочешь. А лично я доверяю господину Рихтеру. И готов ухватиться за любой шанс, лишь бы вновь почувствовать себя здоровым и полным сил. Хотя бы вполовину того, каким я был до момента, как ответил на это проклятое объявление
