И, как положено аристократам, Сназины все были такие правильные-правильные, они строили школы и музеи, они покровительствовали учёным и художникам, они демонстративно выражали любовь к матушке-Земле, делясь в сети фотографиями, где они с вилами на перевес грузили сено или обнимались с коровами. Можно ли считать меня наивной, если я думала, что такие люди не могут врать? Что если уж одна из их клана является певицей вселенского масштаба, то это значит, что она поёт не просто хорошо, а очень-очень хорошо? А тут оказывается, что вместо неё поёт другая. И эта другая поёт гораздо лучше именитой Лидии Сназиной, но, при этом, никому не известна. «Знаешь, деньги решают если не всё, то многое», — сказала мне Каренза. И я тогда подумала, что Каренза, наверное, знает, о чём говорит. Ведь она была замужем четырежды, и, как я к тому времени успела понять, все четыре раза она выходила замуж по расчёту. Каренза выходила замуж по расчёту, и, кажется, была счастлива. Может, и я так смогу? Ведь Эбрел не был мне противен, он меня даже притягивал.
— Я подумаю, — сказала я Эбрелу.
— Алесия, тут не о чем думать, — жёстко сказал Эбрел, сильно сжимая мою руку, — тут надо решать, Алесия.
И я поняла, что Эбрел меня не в покое не оставит. Никогда уже не оставит. Я поняла, что он будет преследовать меня до конца моих дней, и мне надо либо заявить на него в полицию, либо выйти уже замуж. Но что я буду делать, если полиция не поверит мне? Я вытащила свои пальцы из руки Эбрела, и сказала:
— Хорошо. Я выйду за тебя.
— Давай поговорим об этом завтра.
Эбрел кивнул мне, он был доволен. Он дождался того момента, когда такси пристыкуется к «Гамаюн-моллу», когда мы вместе выйдем в просторный, людный коридор возле шлюзов, и только там, среди сотен людей и десятков видеокамер он меня поцеловал.
Я не почувствовала ничего. Я попрощалась и ушла.
30. На Землю.
Усталая, я шла в «Оршойю», шла пешком — шлюзы такси были в пятнадцати минутах ходьбы от этого ресторана. Я чувствовала, что меня просто исполоскало бурными событиями этого дня, мне очень хотелось лечь и забыться, я прямо таки мечтала о своей маленькой уютной комнате…
Но я в неё не попала. Потому что на лестнице меня ждала Оаннель. В руках у неё был пакет.
— Забирай, — сказала мне она, — это то тряпье, которое ты оставила в комнате.
Я заглянула в пакет и увидела в нём своё изрезанное, грязное свадебное платье и зелёную жилетку из космического челнока Клима Зегзицы.
— Куда мне это забирать? — устало спросила я.
— Куда хочешь. Уноси это и туфли мне верни. А тебе, вот, сапоги твои обратно.
Я, сначала решила, что Оаннель просто решила навести в моей комнате порядок, в конце концов эта комната принадлежала ей. Я думала, что Оаннель просто не понравилось, что в её помещении бардак и разбросано тряпьё. Но мне предлагали поменяться обувью обратно. И я поняла, что дело в чём-то другом.
— Мне сегодня выступать в ботинках? — осторожно спросила я Оаннель.
— Нет, — ответила мне она, — ты допрыгалась, милочка. Здесь полдня репортёры торчали, тебя ждали. Я уж и не знала, как от них отделаться. Мне то всё равно, чем больше шумихи, тем лучше. А вот госпоже Бибиан это не понравится.
И я всё поняла. Не только полиция быстро выяснила, что у Клим и Эбрела есть только одна точка пересечения, и эта точка — я, но и журналисты тоже. Разузнать, что Эбрел последние дни проводит, крутясь возле меня, а я в это время бегаю к Климу мог любой.
Но я не могла предстать перед журналистами, я не могла давать интервью, даже под именем Алесии Норовой, потому что репортеры будут меня фотографировать. И если мои фотографии появятся в газетах, то все родственники и друзья Бибианов узнают, как экстравагантно, на самом деле, проводит время бывшая невеста Бэзила Бибиана, что ни в какой она не в лечебнице, что она скачет себе дальше, соблазняя новых мужчин. Ещё один скандал Бибианам был точно ни к чему. Госпожа Бибина не могла такого допустить, она не для того платила Оаннель, чтобы вот такое вот появилось в газетах. Поэтому Оаннель меня увольняла.
— Сколько вам заплатила госпожа Бибиан? — спросила я, снимая с ног туфли Оаннель, и получая обратно свои белые свадебные ботинки.
— Не твоё дело, милочка, — отрезала она.
— А кто же будет теперь петь у вас в ресторане?
— Не переживай. Я уже нашла девочку, похожую на тебя. Я всем скажу, что это ты. Народ будет валом валить
— Но ведь все увидят, что это не так, что это не я.
— Да кто увидит-то! — всплеснула руками Оаннель, — ты пела два дня, или три? В полутемном зале! Думаешь, тебя успели запомнить?
— Но эта новая девушка не сможет петь, так, как я.
Оаннель расхохоталась, подняла с пола пакет, и сунула его мне в руки.
— Все, прощай. Лети на Землю. И сиди там тихо. Госпожа Бибиан очень на этом настаивает.
Было, конечно, очень обидно, что моё пение, занимавшее в моей жизни такое большое место, вызывает у Оаннель только хохот. И я мстительно подумала, что через год, когда Эбрел сделает из меня знаменитую певицу, Оаннель будет локти кусать от досады, что не удержала меня. Она будет всем рассказывать, что в её ресторане начинала сама Алесия Уителл! И, подумав так, я развернулась и гордо ушла.
Но, одновременно, я радовалась тому, что Эбрел не знает моего адреса на Земле. Не знает и не узнает, потому что ему негде выяснить мой адрес. Он меня там не достанет, и я смогу, наконец-то, спокойно пожить без его удушающего внимания.
И я побрела к лифту. Вызвав лифт, я сказала только «вокзал», и уже через две минуты была перед высоким аркообразным входом, из которого выходили, и в который входили люди. Внутри было просторно, и, как-то очень аскетично — стены в ровном бежевом граните, такой же пол, простые металлические стулья. Очевидно, сдержанный, утилитарный земной стиль начинался уже здесь, прямо на вокзале. Который, кстати, был под завязку полон людьми. Но это было не потому, что на Землю людей летело больше, чем, скажем, на Венеру или Уран. Просто на Венеру Уран и прочие планеты люди предпочитали добираться на личном транспорте. А на Землю, на её поверхность, так было лететь нельзя.
Потому что полёты между планетами солнечной системы считались делом безопасным, летать по бесконечным пустым пространствам космоса было настолько просто, что с этой задачей справлялся и автопилот. Пристыковка к шлюзам тоже проблем не доставляла.
И совсем другим делом было приземление непосредственно на поверхность планет. Компьютерам такое не доверяли, только люди могли справиться с этим сложным делом. Но далеко не каждый способен стать пилотом, поэтому на Землю летали общественным транспортом даже те, кто мог позволить себе дорогостоящий приземляющийся корабль.
Я подошла к стойке регистрации, и поднесла к ней тыльную сторону правой руки.
