пальцем.
— А она угрожает мне! — гневно прокричала я.
— Ты первая начала угрожать мне!
— Ты ведёшь себя ужасно!
— Ты меня ударила!
Коридор заполнился спорящими голосами.
— Тихо! — рявкнул декан, и спор мгновенно стих, — Я слышал, о чём вы говорили, я не глухой, а вы стояли около аудитории. Меня интересует, с чего вы взяли, что можете начать сражение прямо посреди коридора? Что за бои вы тут захотели устроить? Вы забыли, что три предупреждения, и вы вылетите из ШАМиВ, как пробки?
Господин Шаилион говорил что-то ещё, но я уже не слушала его слова.
Он всё слышал…
Значит, слова Марии он тоже слышал. Она назвала меня влюблённой дурочкой.
Он слышал это…
— …учитесь на одном факультете. Вы и остальные — братья и сёстры!..
Всё, чего я сейчас хочу, это провалиться сквозь землю.
— Взаимовыручка!..
Ты так или иначе опозорилась. Опять.
— …взаимопомощь и…
Голос декана звучал, как в тумане.
— …будете наказаны!
Так. Что?
— Что, простите? — я изумлённо посмотрела на преподавателя.
— Я сказал, что вы будете наказаны! — глаза колдуна метали гром и молнии, — О моём решении вам будет известно позже. А сейчас идите отсюда! И если я почувствую малейший намёк на пререкание между вами обеими — пеняйте на себя! Я не шучу!
Надо быть идиоткой, конечно, чтобы посчитать, что декан сейчас шутил. Я и Мария молча прошлись в начало чёрного крыла и сели в разные лифты. Однако, вышли мы одновременно, в столовой. Увидев Марию, я фыркнула, в ответ она высокомерно посмотрела на меня сверху вниз. Мы сели за разные столы. И вот сейчас, когда я не видела её, мне стало немного легче.
— Вот ведь дрянь эта Мария! — ворчала я, разглядывая, что сегодня в меню.
Я ела в одиночестве. Все мои немногочисленные знакомые, скорее всего, уже пообедали. Однако, такое стечение обстоятельств не могло меня не радовать. Я сейчас абсолютно не готова к общению.
Вечером я взяла листок с расписанием и домашним заданием, и меня как будто пронзило огромными иглами — большими красными буквами на листе было написано:
'Дисциплинарное наказание.
В связи с неподобающим поведением, студентке Амалии Эвер назначены трудовые работы в саду ШАМиВ.
Трудовые работы начинаются в воскресенье, в 14.00.
Подойти нужно к фигурам гномов.
Опоздания не приветствуются."
Что? Трудовые работы в саду?
Я выдохнула от облегчения, даже засмеялась. Труда я не боюсь, к труду меня приучили в детском доме. Ну, что там надо будет, цветочки посадить? Пф-ф, запросто.
Когда в комнату пришла Мария и взяла свой листок с расписанием, я с удовольствием наблюдала, как она скривила лицо, прочитав своё наказание. Надеюсь, что ей выпало вычищать загоны у драконов!
Вечер пролетел незаметно, суббота тоже. Закончилась первая учебная неделя, с домашними задания, медитациями с Ветром, посиделками с одногруппниками. С соседкой мы продолжали упорно игнорировать друг друга.
Но вот настало время моего дисциплинарного наказания. В указанное время я пошла в сад…
Глава 32
Конечно, я немного поплутала по саду, оно и понятно — он огромный. Но для начала нужно пройти в конец парка, выйти за небольшую зелёную калитку и наткнуться на яблони. Яблонь было очень много, они были высокими, а яблоки на них — огромными. Я такие никогда не видела.
По пути мне встретились пара работников, которые подсказали мне, куда надо идти. Так, тут кустарники какие-то с ягодами, тут несколько больших теплиц… Не сад, а огород какой-то!
Наконец, по вытоптанной дорожке я подошла к фигурам гномов, прямо к цветнику. Не опоздала, надеюсь? Вроде нет.
Боги, как же тут красиво! Помимо привычных роз, анютиных глазок, крокусов и прочих, я увидела цветы, о существовании которых я даже не знала. Это были большие и маленькие цветы странных форм и расцветок. Какие-то светились, а вокруг некоторых исходила необычная аура. Тут и там летали пчёлы. Я наклонилась над невиданным цветком цвета индиго. Размер бутона был внушительным — с мою голову! Лепестки излучали тонкую тёплую энергию и приятный аромат.
— Кринави а сса, — раздался позади меня знакомый голос, — Помогает, когда человек находится в шоке, сходит с ума, в общем, имеет какие-то психические заболевания, связанные с перенесённым сильным стрессом.
Я резко обернулась.
— Господин Шаилион…
— Этот цветок почти созрел, — декан сел на корточки рядом со мной, и ласково погладил лепестки Кринавиассы.
Я стала как одна из каменных гномов — неподвижной. Эвиас заметил мой, полный недоумения, взгляд и сказал:
— Сначала я был зол на тебя и Марию. В голове крутились наказания, которые в одночасье выбили из вас всю дурь, — на этих словах я поёжилась, — Но нельзя принимать решения на горячую голову, — Эвиас стал отодвигать большие бутоны и начал вырывать мелкие сорняки между цветами, — Я знаю, что от дурных мыслей отвлекает труд и красота. Красота цветов — что может быть совершеннее?
Я клянусь, моё сердце остановилось. Я даже представить не могла декана колдовства таким. Эвиас продолжал, пока я боялась даже пошевелиться:
— С Марией мы были здесь с утра, поговорили о многом, многое обсудили. Чего сидишь, как вкопанная? Помогай.
Дрожащими руками я стала отодвигать бутоны и рвать сорняки.
— Марию я знаю давно, Амалия, — сказал декан, и я оторвалась от сорняков и посмотрела на мужчину круглыми от удивления глазами, — Это моя племянница.
— Что-о?
Я встала на ноги, которые затекли от неудобной позы. Господин Шаилион тоже встал.
— Это никогда не было секретом, — сказал мужчина, глядя на меня, — Мать Марии умерла при родах восемнадцать лет назад. Её супруг — мой брат, не выдержал трагедии и покончил с собой, — на этих словах Эвиас крепко сжал кулаки, — Мария осталась сиротой. Я забрал её к себе домой, но времена были тогда непростые и я нужен был на войне. Поэтому мою племянницу воспитывала гувернантка. Война закончилась, но от этого времени на ребёнка у меня так и не появилось, — в голосе декана я услышала виноватые нотки, — Я много работал и почти не появлялся дома. Годы шли, мы с Марией не сближались. Я был для неё требовательным дядей, который много говорил о дисциплине, а сам был постоянно где-то далеко.
Теперь мне всё стало ясно.
— Мне приятно, Амалия, что ты защищаешь меня.
Ну, нет, что началось-то?
— Я пообщался с Марией по поводу того, что она тебе наговорила…
— Господин Шаилион…
— Нет, подожди, я не договорил, — лицо декана стало строгим, и я замолчала, — Я не буду лезть к тебе в душу, не стану выяснять, правда ли предположение Марии о твоих чувствах ко мне. Скажу одно — как бы
