Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Вот об этом и пошел тогда резкий разговор у председателя правительства, во время которого Нечаев не сдержался и рубанул от души, что называется. За что получил жесткий «отлуп» от самого премьера, ибо были задеты его личные приоритеты, в частности нефтяные квоты на поставки за границу. Другие вице-премьеры знали эту «юношескую», первую, так сказать, любовь Виталия Сергеевича Михеева и без чрезвычайной нужды на рожон не перли. А Нечаев – попер. За что и схлопотал. А ведь премьер сам – впрочем, не исключено, что и по инициативе президента, тепло относившегося к новому «вице», – передал Нечаеву этот один из самых склочных участков экономики. В качестве дополнительной нагрузки. Так ведь знал же Михаил, чьи интересы задел! Уже на следующий день склоняли его имя как «великого борца» с нефтяной мафией. И опять ночные звонки «доброжелателей», пока советующих поумерить пыл и попытаться договориться. Пока. Сколько оно еще будет длиться?…
С переднего сиденья новенькой, специально для правительственных целей модернизированной «Волги» обернулся Геннадий Борисович, личный охранник вице-премьера.
– Будем заезжать во двор или паркуемся у ворот, Михаил Гаврилович?
Машина с Театрального проезда, без всяких правил, заворачивала на Неглинную. Шофер просто включил мигалку и коротко рявкнул сиреной, отчего несущиеся с Лубянской площади автомобили заметно вздрогнули и, как собаки, на миг присели, пропуская нахала.
– Заезжать не надо, – ответил Нечаев. – До совещания еще почти час.
– А чего ж тогда так рано? – недовольно спросил охранник.
– У меня есть одно небольшое дельце… Тут, рядом.
– Не нравятся мне эти незапланированные дела, – более резко заметил охранник, отворачиваясь. Он был старше Нечаева и иногда позволял себе делать замечания более суровым, чем следовало бы, тоном.
– А я тебя, Геннадий Борисович, вовсе и не заставляю ходить за мной следом. Посиди в машине.
– Не положено, Михаил Гаврилович, – сухо отрезал охранник. – Это мое дело, и мне за него зарплату платят. Не подхожу, возьмите себе другого. Если б я знал, ребят бы сюда подослал. Так не дело.
– Ладно тебе, не сердись. Это ж рядом, дом почти напротив.
– Да знаю я, – недовольно поморщился Геннадий и обратился к шоферу: – Значит, Илья, как обычно. Я – первым, ты – сзади.
– Да бросьте вы, мужики, фигней заниматься! Кому мы тут все нужны?
– У вас свои заботы, Михаил Гаврилович, а у нас – свои. Давайте не будет мешать друг другу. Илья, не ставь у ворот, можно чуть-чуть дальше. Видишь, арка слева? Вот напротив и давай.
Машина мягко затормозила и въехала между двумя припаркованными «мерседесами». А какие еще машины могут позволить себе стоянку возле Центробанка!
Охранник вышел, привычно огляделся, затем обошел машину и открыл заднюю дверь. Одновременно выбрался из-за руля и шофер. Теперь все трое стояли как бы гуськом, пережидая поток несущихся машин.
Хлопка не слышал никто. Просто сдавленно вскрикнул шофер. Геннадий мгновенно обернулся и увидел заваливающегося на спину Илью. Охранник тут же вскинул руки, прикрывая своим телом Нечаева, и почувствовал мгновенный сокрушающий удар в спину. Падая, он успел ухватиться за Михаила, желая подмять его под себя, но увидел безумные глаза своего хозяина, и свет померк для него.
С минуту никто из прохожих ничего не мог понять. Словно вдруг трое здоровых мужиков поскользнулись на чем-то и рухнули друг на друга. А когда сообразили, увидели – раздались крики, на которые отреагировали лишь проезжавшие мимо водители: завизжали тормоза, мгновенно образовалась толпа, перегородившая Неглинную улицу. А уже на этот, столь явный, беспорядок наконец обратила внимание и милиция.
– В чем дело? Что за шум? Проезжайте, проезжайте! Граждане, освободите проезжую часть! Да уедешь ты, наконец, твою мать?! Извини, сам видишь, чего делается!…
Кто– то побежал к проходной банка. Оттуда выскочил охранник. Постовой милиционер кричал в свою рацию, называл фамилию Нечаева, которого кто-то опознал, а следом его фамилия ветром пронеслась по толпе, которая все увеличивалась, несмотря на уже истерические увещевания милиционера.
Все давно всё знали, в газетах читали, по телику им показывали: да, стреляют, машины взрывают, даже целые дома, но чтоб вот так, в самом центре столицы, белым днем, у всех на глазах, да кого! Самого Нечаева, имя которого и броскую внешность знали буквально все, даже абсолютно непричастные ни к какой политике! Да что ж они творят?! Что позволяют себе?! А куда власть смотрит! Где милиция?! Когда надо, так ее с огнем не сыщешь!…
Послышался быстро приближающийся рев сирен. Их лающие, надрывные звуки как-то сразу утихомирили страсти, шустрые мужики в штатском, выскочившие на шум из банка, набежавшие из каких-то соседних контор, быстро и решительно потеснили толпу, и вскоре пространство перед кованой решеткой Центрального банка России было практически очищено. Медицина и милиция примчались одновременно, благо и тем и другим проще было бы пешком добежать.
Окровавленное лицо Нечаева, его расширенные остекленевшие глаза показывали, что любая медицина здесь уже бессильна. То же самое было сказано и об охраннике, лежавшем поперек своего хозяина: пуля вошла ему под левую лопатку, точно в сердце. А вот третий, погребенный двумя этими телами, слабо стонал. О нем следовало срочно позаботиться. И снова завопила сирена, уносясь в сторону недалекого Склифа. Место происшествия было быстро огорожено, очерчены меловой краской на мокром асфальте силуэты лежащих тел. Дежурная бригада приступила к расследованию. Старший следователь Мосгорпрокуратуры, на чью долю выпал тяжелый жребий, стал названивать в Главное управление внутренних дел и в МУР, требуя немедленной помощи. Попутно шел опрос случайных свидетелей убийства, уточнялось время, словом, началась рутинная работа…
Шел мелкий холодный дождь, и вообще погода была на редкость отвратительной.
Звонок дежурного по ГУВД Москвы застал Грязнова на утренней планерке, которую Вячеслав Иванович проводил с начальниками отделов. Выслушав взволнованное сообщение, он прервал совещание ввиду неожиданного чрезвычайного происшествия и выпроводил всех, оставив своего заместителя Владимира Михайловича Яковлева. С ним составил список необходимых специалистов, и уже через короткое время муровский «форд» в сопровождении мерседесовского микроавтобуса мчался по Петровке к ЦУМу.
Старший следователь Мосгорпрокуратуры Виктор Иванович Пустовойт обрадовался подкреплению. Он быстро обрисовал Грязнову ситуацию, сообщил, что по заключению дежурного эксперта-криминалиста выстрелы могли быть произведены из дома, расположенного наискось, через улицу. Он показал пальцем:
– Вон тот, кажется, у него номер семнадцать. Или же – из углового, где расположен Минздрав России. Откуда-нибудь с чердака. И там и там сейчас все осматривают оперативники.
Подошел Борис Львович Градус, судебный медик, как он себя обычно именовал, человек резкий до грубости. Но Грязнов вот уже многие годы не мыслил себе работу на выезде, особенно по чрезвычайным происшествиям, без этого замечательного судмедэксперта. Поэтому и вызвал его на происшествие.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
