возле окна, и Макс без слов ее понял.
– Разрешишь?
Он наклонился к ней и легко подхватил на руки. Марина зажмурилась, потому что этот момент так часто представляла в мечтах – еще в другой жизни, в которой они с Максом были просто коллегами. До нее донесся запах его одеколона, и от этого аромата – знакомого, вызывающего ворох ассоциаций и воспоминаний, сердце неожиданно кольнуло.
Макс мягко усадил Марину и откатил коляску в дальний угол.
– Тебе удобно?
– Да. Мне очень тут нравится.
К ним подошел официант, зажег свечи, выложил меню и карту вин.
– Что ж… Вино? – весело предложил Макс.
– Ты за рулем, а я на лекарствах, – напомнила Марина.
– Ну вот, все испортила! – засмеялся он, раскрыл карту, изучил ее, а потом подозвал официанта.
– Я выбрал очень легкое вино. Половина бокала ни тебе, ни мне не навредит.
Это было прекрасное свидание. И блюда, которые им подали, вкусные. Макс не ошибся с выбором места. Некая неловкость, которая возникла между ними в первые минуты ужина, быстро развеялась. Макс открывался Марине с другой стороны – не только как заботливый парень, но и как интересный собеседник, с которым можно болтать обо всем, смеяться, шутить. Марина даже забыла, что в углу, скрытая тенью, притаилась коляска, и после ужина придется вернуться в реальность – в больничные стены.
Официант собрал пустые тарелки и ушел за десертом. С лица Макса вдруг исчезла улыбка, оно приняло серьезное выражение.
– Марина… Я хотел сказать тебе кое-что важное. Мне неловко об этом говорить, потому что для меня это впервые.
Он сделал паузу и смущенно улыбнулся. Волнение хлынуло на щеки Марины румянцем, внутри обожгло то ли от радости, то ли от неожиданности. Но одновременно она почувствовала, будто кто-то сжал ее запястье ледяными пальцами. Марина испуганно отдернула руку, но ее спутник этого не заметил.
– Наши близкие – семьи, коллеги – считают нас парой. И я тоже. Ни одна девушка мне не нравилась так, как ты. Я хочу быть с тобой. Но хочешь ли этого ты?
Он замолчал.
А Марина поняла, что не знает, что ему ответить. Она столько раз представляла себе эту сцену в мечтах, но, когда это произошло, ей вдруг стало страшно.
Этот страх был инфернальный, холодный, колючий, словно легкие наполнились колотым льдом. Марина содрогнулась и невольно передернула плечами.
– Замерзла? – обеспокоился Макс.
– Д-да, – выдавила она. Он тут же поднялся и принес ее куртку. Марина закуталась, но согреться так и не смогла. Ее знобило, перед глазами мелькнула тень, сквозь которую Макс – красивый, чьими чертами она любовалась весь ужин, – внезапно показался безобразным. Нет, его лицо не стало другим. Но в глазах мелькнула явная скука, губы искривила порочная усмешка. «Он тебе врет!» – произнес кто-то на ухо, и девушка испуганно дернулась.
– Марина, я не давлю. Не отвечай сейчас. И если скажешь «нет», я тоже пойму.
Голос парня будто доносился сквозь толщу воды, а все яснее и звонче звучал другой – женский, знакомый: «Врет, ты у него не единственная. Знаешь, сколько у него было влюбленных дурочек?» Перед глазами пронеслась череда лиц незнакомых девушек, которых Макс равнодушно оставлял после пары совместных ночей. Что это? Страхи, которые гротескно обрисовали будущее Марины, или она погрузилась в его прошлое – темное, порочное?
«Ты, в отличие от них, умная. Сделала правильный выбор. Тебе больно, но это ненадолго. Освободись от того, что тебе так мешает, отдай мне, и получишь настоящую опору».
Марина зажмурилась и помотала головой, силясь избавиться и от нашептывания, и от ощущения, будто некто опустил ей на плечи ладони.
– Тебе нехорошо? – не на шутку встревожился Макс. На этот раз его голос прозвучал четко.
– Н-не… Нет. Все нормально, – ответила она. Неприятное ощущение исчезло, будто некто наконец-то перестал давить ей на плечи. Шепот растворился в шуме – гуле приглушенных голосов, тихой музыке, которая играла в зале ресторана. Марина выдавила растерянную улыбку, но Макс нахмурился, а потом внезапно вскинул руку, подзывая официанта.
– Пожалуйста, счет, – отрывисто попросил он.
– Макс, все хорошо! – попыталась остановить его Марина.
– Не хорошо, – пробормотал он, торопливо доставая бумажник. – Если хочешь десерт, я попрошу, чтобы его дали нам с собой.
– Нет, не хочу. Я сытая. Макс, ты так встревожился из-за меня? Но я в порядке! Это было какое-то минутное, гм, головокружение.
– Точно? – спросил он, всматриваясь ей в лицо. Марина кивнула, но Макс, похоже, не поверил.
– Лучше будет, если мы вернемся в больницу.
Марина больше не стала спорить.
Он задержался у нее еще на полчаса. О случившемся в ресторане они больше не говорили. Но от той легкой беззаботности, в которой прошел ужин, не осталось и следа. Макс о чем-то хмуро думал, иногда обводил взглядом палату, будто что-то привлекало его внимание. Что он чувствует? Зная о его даре, Марина предпочитала не спрашивать. Она одновременно и боялась остаться одна в палате и отчего-то хотела, чтобы Макс ушел. Ее напугало то, что произошло в ресторане, и это происшествие поглотило, будто черная дыра, радость от признания Макса.
Он ушел, когда в палату заглянула медсестра.
«Как все прошло? Вы поцеловались?» – написала Наташа. Марина с трудом подавила желание ответить что-то резкое. Как сестра невовремя со своим неуемным любопытством! Отвернувшись к стене, Марина обняла подушку и расплакалась.
Что-то пошло не так. И причина испорченного свидания была вовсе не в признании Макса, а в самой Марине. Что-то в ней появилось чужеродное, как червоточина. И это нечто страшное расползалось в груди, поглощая все то светлое, волнительное, прекрасное, что она чувствовала к Максу.
«Зато ты сможешь ходить, – услышала она, засыпая. – Русалочка тоже пожертвовала дорогим ради того, чтобы получить вместо хвоста ноги».
Марина не хотела быть той самой русалочкой. Она прекрасно помнила, чем закончилась сказка.
«Это сейчас больно. А потом станет легко. Ты снова сможешь заниматься танцами. Ты ведь когда-то танцевала?» – сказала ей женщина с черным каре. И хищно улыбнулась кровавым ртом.
Глава 9
Макс остановил байк и заглушил мотор. От платформы отошла электричка на Москву, по лестнице спустились два человека – пожилой мужчина и парень. Макс бросил взгляд на часы: приехал даже раньше, чем рассчитывал. Но не успел вытащить телефон, как услышал за спиной шаги.
Он оглянулся и увидел одетую в теплую куртку и черные штаны Люсинду. Через руку у напарницы был перевешен красный мотоциклетный шлем, особенно ярко выделяющийся на фоне темной одежды. Обычно Люси пользовалась тем, который был у
