горбился и глядел в пол, словно большой нашкодивший ребёнок, а вот лингвист, втянув голову в плечи, ещё и бубнил в ответ:
– Кешір, айналайын! Қойыңызшы, айналайын! Көзіңнен Айджан-шешешiм! (Прости, родная! Ну не надо, милая! Ах, ненаглядная мамочка Айджан!)
Но всё же недолго отряд плескался в волнах оптимизма. Ведь за завесой неведения оставалась одна единственная – первая группа «пациентов». И с ней Хитрый навёл уж совсем какого-то сумрака. Вроде бы поучалось, что Первый с Джоном и парой профессиональных наёмников поедут через «глухой» участок границы. Ночью. Да не на чём-нибудь, а на бронетранспортёре, набитом оружием и оборудованием, которые СЛОМ не доверил наёмникам достать на другой стороне. Оговаривалось, что БТР будет оборудован новейшими системами радио- и тепломаскировки, и что системы связи в экзоскелетах Первого и «санитаров» будут временно отключены.
Но звучало всё это ещё сомнительнее, чем задачи групп Айджан и Ханни. А Женю с Первым, похоже, объединили в группу просто потому, что СЛОМу их было не так жалко потерять. Ну на самом деле: Джон – обычный вор, и с ним парень с промытыми мозгами, который вроде бы раньше обладал некими особыми навыками, но, кажется, те испарились вместе с действием Препарата. Немудрено, что провозить оружие досталось именно им.
Местом встречи трёх «гражданских групп» было назначено село Куланды. А вот первой группе предстояло ехать прямиком к Объекту, а затем уже, разбив лагерь под масксетью[26] на острове, пересечь Арал на моторках и забрать остальных компаньонов. Но всё это Хитрый описывал уже более скомканно и смутно, чем задания других групп. Вовсе оно не тянуло на твёрдый, проработанный план. Усилилось впечатление, что Хитрый водит «пациентов» за нос.
Возможно, сказки про подземный Объект – это ложь, и вся затея – не более чем провокация. Например, как подумал поначалу Леонид, дорогостоящий социальный эксперимент, реалити-шоу. Может, едва члены группы решатся пересечь границу, рискуя жизнью, наёмники выскочат из укрытия, замашут руками и заорут: «Хватит-хватит! Вас снимает скрытая камера!» А откуда-то повылазят репортёры, тыкая в лица «пациентов» микрофонами и объективами. Или, может… Может, эксперимент продолжится. События будут регистрировать независимо от их исхода. Ну что ж… Первый и Ханни сами во всём виноваты. Они потеряли бдительность. Разнежились, поверив байкам Кэпа. И поворачивать обратно уже поздно. Придётся им пройти весь этот путь до конца. Делать нечего. Так тому и быть.
Глава 7. Обратный отсчёт
После этого манифеста Кэпа на их базе всё поменялось. Сонное послеобеденное затишье вместе с почти детским весельем на боевых тренировках, когда дилетантам в руки попадало мощное оружие, вдруг сменилось чуть ли не трауром и молчаливой апатией. А вокруг что-то бурлило, рокотало. «Пациентам» казалось, как будто они зависли над краем обрыва, с которого нельзя не упасть.
Санитары носились вокруг, выполняя указания Хитрого. Подземные коридоры наполнились бормотанием в микрогарнитуру и шелестом быстрых шагов. Отряд Ханни и Первого вскоре откомандировали в классы к Валерию, где он в напряжённой тишине дал им последнее напутствие:
– Входите тихо. Сохраняйте максимальную скрытность. Только в крайнем случае используйте пластид. Не снимайте шлемы. Помните об активной защите, об опасности попасть под взрывную волну или под выброс газа.
Потом их разогнали по комнатам и оставили в мрачной неизвестности. В столовой в этот вечер все помалкивали, не пускаясь в «конструктивные беседы». Даже Ханни не пришла ночевать к Первому. И на утро он понял, почему.
Первый плохо спал в эту ночь и проснулся раньше подъёма. Дёргаясь, как на иголках, он второпях принял душ и надел чистую робу. Санитар за ним не зашёл, и никто из «пациентов» тоже, что странно. Нервничая ещё сильнее, он припёрся в столовую аж в половине седьмого. А там, к его удивлению, собралась уже вся группа. Почти вся. Не было Ханни и Рейко. И Айджан сидела просто убитая в компании своего нового подопечного – лингвиста.
Вот так. Никакого прощания, никаких сопливых сцен и объятий. Ни хотя бы словечка, переданного через кого-то другого. Ханни с Рейко увели на рассвете, вероятно, посадили в фургон и отправили к их «пункту вброски».
Первый ясно представил себе: Ханни смотрит на него снизу-вверх, но не жалобно, а всего лишь из-за разницы в росте. Её синие глаза чуть прищурены, в них горит саркастичная смешинка. «Ладно, Первый… – произносит она. – Ну, не куксись… Всё будет норм».
Над столом висела тишина, нарушаемая лишь стуком вилок о тарелки да шорохом одежды «пациентов», оглушённых столь внезапным началом их нелепой миссии.
***
Дальше всё завертелось ещё быстрее. Через два дня пропали Айджан и Леонид, а затем и Фёдор с Фидом. Но это воспринималось уже проще. Всё началось. И всё шло по плану. Первый остался вдвоём с пронырливым Джоном, а тот, кажется, был этому вовсе не рад, откровенно побаиваясь своего напарника. И вот в новое утро дверь комнаты Первого резко распахнулась.
В палату вошёл санитар. Он толкал перед собой тележку с завтраком. И это внесло в приевшуюся уже обстановку давно позабытой новизны. Первому перестали носить «завтрак в постель» задолго до «выступлений» Кэпа. «Ну ясно. Полная боевая готовность».
После завтрака у него на кровати появился пакет с чем-то вроде футуристичной солдатской униформы. Это было нечто среднее между винилово-кевларовой защитой «мирных спецов» и окрашенным в песочные тона… термобельём. Облегающая поддёвка под экзоскелет с поролоновыми вкладками в местах, где может натирать. Первый облачился в сей минималистичный наряд и накинул сверху тоненькую гимнастёрку без погон и шевронов. Оглядел комнату напоследок, понимая, что ему здесь не с чем прощаться, кроме голых стен да постели, где они так преступно приятно проводили время с Ханни. Застегнул на липучки высокие голенища чёрно-бежевых ботинок. Зашёл в ванную и глянул в зеркало.
Перед ним предстало рослое, мускулистое… непонятно что – не то солдат, не то велосипедист-экстремал. И ещё эти волосы… Спутанная шевелюра торчала чуть ли не ирокезом, а длинная русая чёлка нагло лезла в глаза. «Вот чёрт! Так и не подстригли! Кэп недосмотрел? Санитары забыли в суматохе?»
Взгляд Первого вдруг упал на край раковины, а там… тоненький кружок трикотажа. Простая чёрная резинка для волос. «Ханни…» Не думая, Первый цапнул её, нашарил в шкафу упаковку с одноразовой расчёской, распечатал и, как умел, зачесал волосы назад, стянув их на затылке резинкой, всё ещё слегка отдающей чем-то неуловимым от Ханни. Хоть всем «пациентам» здесь приносили одинаковый шампунь, одни и те же гель для душа и зубную пасту, но запах
