class="p1">— Маленькая, не обращай на них внимание. Ты только моя! Моя девочка…
Да, я только его. Я хочу быть только его девочкой. Но обида на Максима не уходит, просто прячется куда-то, чтобы выползти вновь, как только останусь одна. Ведь именно Максу я подарила саму себя и свою молодость…
— Пойдём отсюда, — тихо шепчу я, опустив голову и неуверенная в том, что Генрих меня слышит. — Не хочу с ним дышать одним воздухом.
Но Генрих слышит меня, просит у официанта счёт, расплачивается, и мы выходим из зала. Проходя мимо соседнего столика, я одариваю своего бывшего и его спутницу презрительным взглядом и замечаю его удивление. Её я тоже знаю. Пересекались в компаниях ни раз.
Сегодня прекрасная погода, и, выйдя из ресторана, Генрих предлагает прогуляться. Ресторан от нашего дома находится недалеко, через парк идти минут тридцать. Идём молча. Генрих задумчиво улыбается, а я просто наслаждаюсь его присутствием рядом. Дарья права, рядом с этим мужчиной мир кажется другим, все проблемы превращаются в пыль.
— Вика, — привлекает моё внимание Генрих, я поднимаю на него глаза и замираю. — Вика, я … — он замолкает, внимательно смотрит на меня своими потемневшими от волнения глазами и вдруг выдыхает, — будь моей женой. Ich liebe dich2.
Я зачарованно смотрю на моего любимого мужчину. Я не знаю, что он сказал. Но точно знаю, что последнюю фразу он произнёс на родном ему языке и она очень важная для него. Ничего не нахожу, что сказать в ответ, только:
— Я согласна, Генрих. Я люблю тебя.
Тянусь к его губам за толикой счастья. Он целует меня, нежно-нежно, как только умеет он, и я растворяюсь в его поцелуе. Целуемся долго, забыв, что находимся в парке.
Уже дома, Генрих преподносит мне колечко с ярко-голубым, под стать его глазам, топазом. Принимаю подарок. Назад дороги нет, я его женщина. Я хочу быть с ним…
Утром просыпаюсь в объятиях своего мужчины. Теперь уже точно моего. Мне так хорошо, что боюсь пошевелиться и спугнуть ощущение счастья. Поворачиваю голову и натыкаюсь на взгляд Генриха.
— Доброе утро, — шепчет он.
Мурлычу в ответ. Тело ещё спит и помнит страстные ласки этого очаровательного мужчины. Отвожу глаза в сторону, мне немного стыдно за вчерашнее. Никогда бы не подумала, что я такое позволю творить с собой в постели, да и что сама способна на такое. Чувствую, как от воспоминаний щёки заливаются румянцем.
— Вика, что произошло, маленькая? Посмотри на меня, — Генрих настойчиво просит, а я отрицательно мотаю головой и ещё больше смущаюсь. Прямо как школьница.
Генрих переворачивает меня на спину и нависает надо мной.
— Вика, девочка моя, ты смущена содеянным? — он не ждёт моего ответа, а целует, слегка вжав в кровать. — Моя смущённая девочка, — смеётся он и вновь целует.
Я просто купаюсь в его ласках.
Глава 16
Генрих
На выходные мы собирались к бабушке.
Проснувшись утром, долго не можем покинуть стены спальни. Я наслаждаюсь присутствием в ней моей Виктории. Впервые вижу смущение в глазах женщины после проведённой вместе со мной ночи. Я что-то сделал не так? Решаю разобраться во всём позднее.
Моя смущённая девочка всё утро краснеет в моих объятиях, а я тащусь от этого. Она моя… Моя до самой последней клеточки своего тела. Она божественна.
Выезжаем поздно, по дороге собираем все пробки и к бабушке заявляемся в аккурат к обеду.
Моя маленькая почти с порога хвастается колечком. Принимает поздравления бабушки и отца. Клавдия Ивановна довольна.
— Ой, сынок, девка строптива очень. Справишься?
— Бабуля, — прерывает её Вика, — что ты опять за своё? Строптивой только лошадь необъезженная может быть. — Возмущается Вика, заливаясь румянцем и пряча глаза в пол.
— Клавдия Ивановна, может это мне в ней и нравится. Ещё не понял, — смеюсь в ответ, а сам задумываюсь.
То, что люблю её, не сомневаюсь, а вот со свадьбой можно и повременить. Глупо в моём-то возрасте в омут с головой. Я себе такого даже в тридцать не позволял. Хотя, может и зря. Именно из-за этой моей осмотрительности в свои сорок я один.
Герман с Дашкой настойчиво зовут в гости. Они сегодня в коттедже одни. Дети оставлены дома с Глебом. У нас с Викой сегодня есть возможность уединения, но как бы мне не хотелось уехать к брату, терпеливо жду Викторию. Она занимается с сестрёнкой. Девчонки даже умудряются закрыться в комнате и посекретничать. Пока мои девочки секретничают, я общаюсь с Вадимом Игоревичем и бабушкой.
Вику Оленька отпускает взяв с неё клятву завтра исполнить три её желания: сходить в кафешку и полакомиться мороженым, купить новую книжку, а третье желание она ещё не придумала. Утром обещает сказать.
Вечер проводим в компании Германа и Дашки.
Дарьяна визжит от радости за нас. Она мечтала найти мне девушку и, наконец-то, пристроить меня, чтобы не мучала совесть. К счастью девушку нашёл я сам, как и принял решение жениться. Но Дашка всё равно счастлива.
Герман более сдержанно поздравляет нас, хотя и искренне.
Прогуливаясь по парку после ресторана, мы с братом намеренно отстаём от наших девчонок.
— Генрих, ты не поторопился? — в голосе брата чувствуется безмерная забота.
— Нет, Герман. Она моя, а я её. Я чувствую это. И как бы тяжело нам не было, я не уступлю и не сверну, — твёрдо отвечаю я.
— А Виктория? Её мнение ты учитываешь?
Блин, ну, Герман, зачем ты так со мной. Её мнение я не учитываю, а пытаюсь прислушиваться, хотя мне это очень тяжело даётся. Но, Герман об этом знать не должен. Поэтому отвечаю серьёзно и резко:
— Да, учитываю.
Замечаю, как брат гасит ухмылку в уголке губ. Он догадывается об обратном. Германа сложно обмануть, особенно мне. Меня он всегда читал, как раскрытую книгу.
— Не воспринимай в штыки, но просто прими на заметку, Генрих. Не дави на Вику, у неё сложный характер, ей сложно подчиняться. Даша рассказывала, что Вика полностью подчинялась своему бывшему. И именно из-за своего слепого подчинения, она винит себя в разрыве с ним. Может это и не так. Но в её глазах это так. Пойми это. Девочка постарается никогда не подчиняться, её придётся убеждать, терпеливо расставляя точки и запятые.
— Я это уже догадался. Но меня беспокоит другое, — Герман смотрит на меня выжидающе, но вопросы не задаёт, и я продолжаю. — Мне показалось, Вика до сих пор любит его. Может я и ошибаюсь… Но, если она уйдёт от меня, я брошу здесь всё и уеду к родителям.
— Не спеши.
