округе пойдут кривотолки. И не пойдут сюда ни работники, ни наёмники. Вообще никто. Зачахнем мы тут и засохнем, как берёза на болоте. Так что не увиливай. У тебя точно есть тайник или клад. Схрон на чёрный день, наконец. Что угодно, чем можно заплатить!
– Нету! – взвизгнул Бедобор. – Совсем ничего нету! Со дня на день обоз приехать должен, для них пяток бочек дёгтя и десять мешков золы уже готово. Опаздывают! У нас и работать уже никто не хочет. Своим платить нечем, а ты тут с наемниками… – внезапно староста просветлел и поменялся в лице. – А что, если ему еще одну работёнку предложить? Справится – к тому времени как раз подойдет обоз. Не справится – нашим же легче!
– С каких же пор ты таким стал… – покачал головой священник. – Впрочем, если обоз действительно в пути, это поможет выиграть время. Что ж ты хочешь ему поручить? Такие как он точно не станут чистить свинарники и полоть грядки. Или никак на промысел его отправить удумал?
– Да есть дело одно… – вздохнул староста. – В пещере неподалеку, говорят, засел кто-то, то ли демон, то ли умертвие, то ли ещё какая дрянь. Принесет наёмник его голову – получит сполна. Там и с города как раз приедут. Покажем им, мол, глядите какая пакость на ваше добро зарится, еле отбились. Они нам взамен гарнизон для защиты выделят или провизии пришлют побольше. Глядишь, и меня вознаградят…
– Градоправителем сделают, не меньше, – съязвил священник. – Не в ту сторону мысль у тебя летит. А ну как Таринор сам там голову сложит?
– Не надо, не надо градоправителем. Мне и тут хорошо – ответа меньше. А наёмник – не моя забота. У меня за деревню голова болит. Ну, стало быть, порешили. Зови сюда этого Таринора, отрядим его на работу. Пускай, как стемнеет, отправляется. У него по ночи, смотрю, больно хорошо получается всякую нечисть гнать.
– И откуда ж тебе известно, что это именно нечисть, а не обычный разбойник или те же гоблины? Их в окрестности великое множество.
– Я поначалу так тоже думал. Мол, будет с нас и нечисти, что в доме мертвого мага поселилась. Да только с начала весны скотина пропадать начала. А недавно вон у Черноухого Свена жена пропала.
– Слыхал об этом. Решила подснежников собрать, да так и не вернулась. Даже тела не нашли. Да упокоят боги её душу, – вздохнул отец Дормий. – Думаешь, та тварь утащила? Это мог быть оголодавший волк. По ночам часто вой слышно.
– Тоже сначала думал так. Хотел было мужиков на охоту отрядить, как с промысла вернутся, да вот только третьего дня у Рольфа Косого овца пропала прямо с пастбища. Погнал он скотину домой на закате, глядь – одной не хватает. Всюду искал, сперва тоже на волка подумал, а потом следы увидел, вроде как человеческие. Пошёл по ним и увидел, как чудище тушу в логово тащит! Рожа бледная, шкура чёрная, а глаза светятся, что твои лампы! Ну, Рольф припустил, что было духу, а кто бы не припустил? Еще болтают, будто бы корова из соседней деревни от этой твари понесла и молоко черное давать стала… Но это уже, скорее всего, брешут. Но не человек это – точно тебе говорю! Где это видано, чтоб у человека глаза светились? И не зверь, раз на двух ногах ходит. В любом случае пускай этот твой наёмник, попытает удачу. Уж не впервой ему. Как знать, быть может, эта тварь Мирениуса и порешила… Так что, Дормий, ты его, как проснётся, сразу ко мне отправь, а я уж ему растолкую, что да как.
Священник укоризненно поглядел на старосту, махнул рукой и со вздохом покинул дом.
Глава 8
– Демон? Умертвие? Вы, надо полагать, нечисть специально разводите? Да и странные у тебя здесь порядки, староста – за прошлое дело не расплатился, уже на другое посылаешь. Жену Свена вашего, конечно, жалко. А не могла она к любовнику в соседнюю деревню сбежать?
– Да какое там! В соседней деревне не мужики, а так, одно название…
– Ох, сдаётся мне, Бедобор, что тебе просто платить нечем, а я бесплатно не работаю, – Таринор развернулся и зашагал к выходу.
– Стой! – староста побледнел. – Там это… Клад зарыт, в пещере той! Точно говорю!
– Ну да, – ответил наёмник, не оборачиваясь, – а в кладе том рубин с кулак размером и три мешка золота, так? Тебе б не старостой работать, а на ярмарке байки рассказывать, людей развлекать небылицами. Нынче, кстати, такое в цене. Может быть, у вас тут так принято, искать дураков, которые за честное слово ради вас из кожи вон полезут, но я предпочту найти местечко посолиднее, где, по крайней мере, платят серебром, а не красивыми обещаниями. И поверь, староста, узнает народ о твоей порядочности, за это могу поручиться. Руки не подадут – это точно. Или лучше, чтобы об этом узнал лорд этих земель? Здесь, кажется, заправляют Майвены. Отправлюсь-ка я в Майвгард, слышал, там готовят отличное жаркое…
Бедобор изменился в лице. Он покраснел, запыхтел, нервно почесал лысину и, наконец, выпалил уже открывающему дверь наёмнику:
– Ладно, скажу всё как есть! – услышав это, Таринор остановился и обернулся. – Денег и вправду нет. Точнее, хватает их ровно на то, чтобы деревня концы с концами сводила. В общем, мало. Очень.
Голос старосты звучал неровно, то и дело прерывался пыхтением.
– А больше их станет только когда прибудет обоз. Ждём со дня на день, а его всё нет. Видать, дороги дождями совсем размыло, не проехать. Ну да кому я рассказываю, ты и сам с тракта… Так что прямо сейчас могу дать десяток серебром, – сказал Бедобор, но увидев недовольное лицо наёмника, прибавил: – Нет, даже двадцать монет! По глазам вижу, ты человек добрый, войди в положение. А как обоз подойдёт, ещё получишь, клянусь.
Таринор усмехнулся про себя и вздохнул.
– Не успел выполнить одно обещание, как спешишь дать другое. И сколько же я получу?
– Ровно тридцать новеньких маренов! Прямо из казны его светлости лорда Джойберта Майвена! Всего выйдет пять десятков. Целое состояние! Двух свиней купить можно! И ещё пару овец в придачу. А пока – вот, чтобы никто не смел меня пустословом
