Книга Ледяное небо Криона - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Первая диверсия была запланирована в Сахамисе, мёртвый теплообменник в Нетолисе рассматривался только как учебная парта. Поэтому электронное управление, видимо, единственный способ вести аппарат. Орудовать придётся ночью. Вдобавок ко всему, земли у Сахамиса раскопаны стадом безумных кротов, там уголь, железная руда и цветные металлы. От наземных построек ближайшей шахты до теплообменника, по прикидкам Макса, получилось не больше четырёх-пяти километров. Если заняться напылением днём — аппарат заметят глазами. Ночью будет слышен гул авиационного движка, раскручивающего генератор, хоть Ухис, матерясь, приладил к выпускным коллекторам подобие глушителя.

На приобретение острова и подготовку первой вылазки уже затрачено больше миллиона. Это не угнанный бостос, о котором Сталс позволила себе забыть. За эти деньги Макса достанут и на Денебе, и на Земле, и в аду.

И такой риск за сто тысяч долларов? Всего лишь приличная квартира-трёшка в Минске, «агент Смит», благословляя на рискованное задание, что-то маловатый гонорар пообещал.

К ночи пиратские технари объявили, что аппарат готов. Под тентом отчётливо пахло сгоревшим авиационным бензином после прогрева двигателя, даже ветерок не сразу унёс дым.

— Впрягайся! Это тебе не шахта, рабов нет!

Не став спорить с Ухисом, Макс упёрся в раму квадрокоптера вместе с другими участниками испытаний. Сооружение поползло по направляющим в сторону и на снег.

Стоять и управлять им с пульта приходилось издали. Как только «летающий член» взмыл в воздух, под ним начали свирепствовать вихри, бросающие мёрзлую крупу в лицо.

Сетку, а весила она, если в земных единицах, немногим менее тонны, квадрокоптер утащил едва-едва, зато упала она точно на место с первой попытки. А вот процесс напыления пены регулировали всю ночь, наполненную гулом движка, падающими сверху очень клейкими хлопьями и непрерывными матюгами конструкторов. Когда взошло солнце, ни Макс, ни команда Ухиса толком не стояли на ногах. Набросили белый тент на воздушный кран и разбрелись по палаткам.

Когда улетали с Нетолиса пару дней спустя, остатки климатической установки могли озадачить своим видом кого угодно. Пять исполинских лепестков чернели по-прежнему, шестой побелел, словно вновь вступил в строй и покрылся инеем из углекислоты и воды.

Макс набрал номер Янис. Связь с борта транспортника работала хорошо.

— Привет. Ты где? — тотчас откликнулась она.

— На севере и удаляюсь от тебя, — не соврал её кавалер.

Они ещё пару минут поболтали о пустяках.

По возвращении в Эхес встречались дважды, оба раза Макс оставался на ночь у девушки. Расставшись — скучал. Возможно, отношения, начатые как походный роман с естественным рубежом в виде финиша путешествия, могли перерасти в устойчивые, с обязательствами, принятыми по местным понятиям. Но Янис вскоре улетела с пилотами отца, выполняя очередной контракт по найму. Затем Ухис отрапортовал, что «дьявольский дилижанс» готов к работе. И довольно большая команда отправилась на север, чтобы встретить там пару бостосов, доставивших части квадрокоптера, топливо и технарей. Теперь, загрузив фюзеляжи бочками с раствором, вредители полетели в Сахамис.

Многократно садившийся ночью, но это было на Земле, Макс нервничал. Заранее доставленные туда рабочие расчистили полосу от торосов и выложили её фонарями, эскадра садилась тайно, снаружи от кольца теплообменников. Конечно, оставалась вероятность проверки со стороны местных, вряд ли они не услышали моторов садящихся самолётов, а потом — и рокота квадрокоптера. На этот случай пираты приготовили спаренные крупнокалиберные пулемёты, но совершенно не желали их пускать в ход, привлекая внимание к операции.

Остаток ночи ушёл на сборку воздушного крана и маскировку, следующий день — на ничегониделанье, лёжа в палатке. Конечно, можно было бы смотаться в город, уступающий по размерам Эхесу, но довольно интересный. Макс хотел посетить музей истории Криона до похолодания, по идее — лучший на планете, большая часть материалов и экспонатов которого не оцифрована и не доступна с планшета. Возможно, стало бы яснее, к какому будущему их афера толкает человечество планеты.

Если рассуждать из отвлечённых гуманистических соображений, глобальное изменение климата нужно пустить на всеобщее обсуждение. Оно ведь коснётся всех, а быструю выгоду получат только Сталс с пиратами да Герум. Основная масса — лишь кучу проблем и ломку привычного уклада жизни. Выгоды скажутся позже, не все до них доживут.

Положа руку на сердце, очень многие выскажутся против. Чужие теплообменники ломайте, наши — не трожь!

Как им объяснить, что изменения необходимы в преддверии галактической войны? Тем более, представители Герума в её неизбежности уверены далеко не на сто процентов. И вообще, эта Федерация — совсем не то сообщество, что располагало бы к полному доверию к исходящим от него откровениям.

По большому счёту, если Макс первые недели думал схалтурить и, как предшественники, заявить нанимателю о неисполнимости миссии, то сейчас действовал по принципу «лучше сделать, чем жалеть о несделанном». Одновременно понимал, что, вполне вероятно, совершает ошибку, из-за которой пострадают десятки миллионов.

Он в который раз мучил планшетный компьютер, куда более мощный, чем андроидные и эппловские гаджеты на Земле, пытаясь смоделировать влияние отключения теплообменников на климат. Для правдоподобного результата не хватало не столько вычислительной мощности, сколько исходных данных. Причём Герум тоже не располагал подобной информацией. Поэтому столь расплывчато звучало задание: вырубить установки разом или постепенно.

Плохо, что нанесение пены убивает теплообменник, очистить его трудоёмко. Климат целой планеты — очень инерционная штука. Быть может, захочется притормозить потепление, чтоб предотвратить катастрофы… Добраться бы до какой-то системы управления — лучше всего, о чём, собственно, и талдычил «Смит». Но Макс ни на шаг не приблизился к нахождению пути к Самой Главной Кнопке.

— Темнеет! — нарушил его размышления Ухис, впустивший в палатку вместе со своим организмом струю ледяного воздуха и редкие снежинки.

— Начинайте. Я — зачем? Бочки с раствором вы сами катаете, аппаратом в воздухе компьютер управляет. Закончите, выйду посмотреть.

— Думаешь, самый умный? Каралис велел, чтоб ты присутствовал лично. Или сам тебя вытащит наружу.

Каралисом звали того самого типа, что сопровождал Сталс в варьете и вообще довольно часто крутился около неё. Типаж из разряда «бык-осеменитель», вряд ли обезображенный интеллектом, но облачённый доверием. Испытания в Нетолисе проигнорировал, а вот на первую попытку испортить теплообменник заявился. Государево око, так сказать.

Не слишком довольный таким поворотом, Макс натянул намордник под самые глаза и покорно поплёлся наружу. Поздоровался о осеменителем, чтоб тот уловил: инициатор кипиша в деле, потому что и пилоты, и техники в оранжевых комбинезонах, в полумраке — практически чёрных на снегу, мало отличаются. Сам босс щеголял в белом, излюбленном цвете пиратов, чтоб прятаться во льдах.

Каралис отрядил пару человек с автоматами обойти теплообменник и караулить со стороны города, если вдруг там найдётся безумец, решивший узнать, что творится у работающего генератора холода.

Наконец, раздался гул авиамотора, едва уменьшенный кустарными глушителями. Квадрокоптер ушёл в высоту. Он накинул сеть, потом принялся поливать её раствором, растекающимся поверх довольно обильной ледяной шапки. Чисто внешне ничего не менялось: белое на белом в ночи и только кружащаяся и ревущая тень около вертикальной громады.

За пару часов местного времени Макс заскучал и малость замёрз, несмотря на обогрев комбинезона. А потом началось такое, что скука улетучилась.

— Веди аппарат на посадку! — крикнул тот Ухису.

Инженер, не отвечая, принялся тискать кнопочки пульта.

— Что происходит? — недоумённо спросил Каралис.

— Сам посмотри на основание. У тебя же бинокль с прибором ночного видения. Кстати, твои часовые не слишком близко с той стороны?

Пока осеменитель орал своим людям сматываться, Макс экспроприировал у него бинокль. Зрелище действительно было эпическое.

Из-под пенистой шубы потоками лилась вода. Углекислота, надо понимать, испарилась сразу и, будучи тяжелее воздуха, опустилась вниз, перемешиваясь.

— Теплообменник нагревается! — догадался Ухис. Порыв необычно тёплого ветра подтвердил его слова. — Значит, автоматика решила, что приборчик собрал слишком большую шубу, и пытается её сбросить… Твою мать!

Затем дохнуло непередаваемой вонью, от неё жгло лёгкие и слезились глаза. Скорее всего, от высокой температуры начала расплавляться и гореть пена.

Вокруг стоял сплошной мат. Особенно — в адрес мамы Максима.

Наконец, газовая