быть разные подростки. Они же не знают, что там в мешке.
– Ой ли?
– Конечно! Не будет же вампир каждому встречному-поперечному рассказывать об этом. Просто платит деньги, и мальчишки выполняют его поручение.
– Так всё-таки её или его? – насмешливо уточнила Мирослава.
– Я думаю, что её, – загорячился Шура, – и когда мы её поймаем, ты увидишь, что я прав.
– А вы точно её поймаете? – подначила его Мирослава.
Шура напыжился.
– Ребята! Не ссорьтесь, – вмешался Морис.
– Мы и не ссоримся, – пожала плечами Мирослава.
Наполеонов ничего не сказал. Молча сам налил себе в чашку ещё чая и утянул с тарелки последний кусок грушевого пирога.
Мирослава предложила немного погулять в саду, тем более что ночь на самой деле была чудесной.
Они вчетвером спустились с крыльца. Дон спрыгнул со ступенек последним.
Ночь ступала босыми ногами по траве и нанизывала на длинные тёмные волосы сверкающие жемчужины росы. На самом краешке неба робко светил убывающий месяц.
С пруда доносились гортанные лягушачьи звуки.
И вдруг послышалось: шлёп, шлёп, шлёп. Все трое знали, что это попрыгали в воду те лягушки, которые сидели на берегу до прибытия туда Дона.
Мирослава невольно улыбнулась. Она вспомнила, что кот не раз и не два пытался подружиться с квакушками или хотя бы обнюхать их. Но они неизменно улепётывали от него. Несмотря на то что кот не делал попыток схватить их зубами или когтями, маленьким беззащитным существам он, наверное, казался огромным и опасным хищником. Примерно как человеку тигр.
Когда они вернулись к крыльцу, Мирослава попросила:
– Шурочка, спой что-нибудь. Что-нибудь оптимистичное.
– Ну ты даёшь, – сказал он, но отказывать подруге детства не стал.
Морис сходил за гитарой и положил её на колени Шуры. Тот пробежал пальцами по струнам и запел:
Есть ли на свете счастье?
Я верю в то, что есть.
Как солнышко сквозь ненастье,
Как искренность через лесть,
Светит оно ежечасно
Тем, кто навстречу идёт,
Кто любит, надеется, ждёт,
Кто верит в возможность счастья.
После песни все разошлись по своим комнатам. Наполеонову надо было рано вставать на работу. Морис был прирождённым жаворонком. А Мирославе хотелось утром поработать. У неё накопились адреса из списка жертв и координаты их родных.
Вот только Дарьи Морозовой среди них не было.
«Вероятно, это последний или предпоследний эпизод дела, которое ведёт Шура», – подумала детектив.
Несмотря на все её уловки, узнать от Наполеонова ей удалось не так уж много. Она думала над его словами о том, что вампир – женщина, однако сомневалась в этом.
Мирослава считала, что провернуть в одиночку ряд таких сложных убийств просто невозможно. Она почти была уверена, что действует несколько человек. По её представлениям, если брать по минимуму, то в банде двое взрослых и один ребёнок или малорослый подросток. Скорее, всё-таки второе. Ребёнок не смог бы так быстро бегать и лазить по лестнице. И поодаль в машине его всегда поджидал взрослый член банды.
К обеду она спустилась, так ничего и не прояснив для себя.
Ели они молча, пока Морис не спросил:
– А вам не кажется, что это какая-нибудь секта?
– То есть?
– Люди же по-разному сходят с ума, – объяснил он, – вдруг члены этой секты поклоняются какому-нибудь божеству или, вернее, богине? В древности существовало огромное множество культов кровожадных богинь.
– Угу.
– Мне, например, первой на ум приходит Ифигения, дочь Агамемнона. Вы тоже, наверное, помните миф про неё.
– Да, припоминаю, отец девушки убил лань в священной роще Артемиды, и та потребовала, чтобы он принёс ей в жертву свою дочь. Уж не помню, почему царь не отвертелся, – она задумалась, – но в последний момент богиня заменила девушку ланью. А саму Ифигению перенесла в Тавриду, где сделала жрицей в своём храме, и Ифигения приносила в жертву Артемиде несчастных чужеземцев. И этот беспредел завершился только после того, как она чуть не прирезала своего родного брата Ореста.
– Вот! – сказал Морис. – Но таких богинь было много. Та же Кали. Иногда приходят слухи, что ей до сих пор приносят кровавые жертвы в одном из храмов Дакшинкали.
– Ужас! – Мирослава передёрнула плечами.
– Или в Индостане в древности приносили кровавые жертвы богине Земли, которую звали Тари Пену.
Мирослава тихо вздохнула:
– Ещё была фригийская горная богиня Кибела. Её жрецы наносили друг другу увечья, а неофиты оскопляли себя. И по-моему, ритуал, посвящённый Кибеле, имеет сексуальную окраску, как и цепь совершаемых убийств в городе.
– Это так, но новоиспечённые приверженцы какой-нибудь кровавой богини могли и изменить ритуал.
– Могли. С извращенцев станется, – неохотно согласилась Мирослава. И спросила: – Тех богинь называли чёрными?
– Вроде того…
– Но здесь же, я имею в виду в наших случаях, никому не отрезали мужское достоинство. Просто разрубили тело на части. Как мясник разрубает тушу барана, быка, свиньи.
– Вы думаете, что у убийцы есть опыт работы на бойне?
– Или на рынке…
– Не исключено, – задумчиво проговорил он.
– Знаешь, Морис, мне всё-таки кажется, что это дело не связано с жертвоприношениями.
Он пожал плечами.
– Съездим мы с тобой завтра в ещё одно местечко.
– А что там?
– Завтра и узнаешь.
И Морис больше не задал ей ни одного вопроса. Он ещё немного побродил в виртуальной сети, а потом ушёл к себе и читал до тех пор, пока не почувствовал, что сейчас уснёт.
Глава 11
За завтраком детективы мило беседовали о погоде.
А потом Мирослава неожиданно спросила:
– Как ты думаешь, если двое состоят в близких отношениях, то отдыхать они должны вместе или поврозь?
– Они муж и жена?
– Нет.
– Я выскажу только своё личное мнение, – предупредил Морис.
– Естественно, – согласилась Мирослава.
– С близким человеком лучше и на отдыхе не расставаться.
– Ну да, «С любимыми не расставайтесь», – тихо обронила Мирослава.
– А вы не согласны?
– Если честно, то не знаю, – призналась Мирослава, – однако многие пары предпочитают отдыхать поврозь.
– Потому что они не любят друг друга по-настоящему. – Морис сосредоточил своё внимание на содержимом чашки с чаем.
– Ты, никак, собрался гадать на чаинках, – улыбнулась Мирослава.
Морис перевёл взгляд на неё:
– Нет, я не умею.
– Ага. Тогда я расскажу тебе одну историю.
– Занимательную?
– Печальную.
Он кивнул, давая понять, что внимательно её слушает.
– Одной девушке дали отпуск в конце марта. Согласись, не лучшее время для отпуска, если ты не летишь в Эмираты или в Египет.
Он кивнул.
– Но отпуска на предприятии, где работала эта девушка, распределялись строго по графику, и она ничего не могла поделать.
