— Чего ж не понять-то, — самодовольно фыркнула Люба. — Чай, нам не впервой. Семейство, значит, к Владимир Леонидычу возвращается? Это правильно. Кто ж его еще в такую минуту жизни поддержит!
Чувствовалось, что отношения с Олесей у нее не сложились и что Любе Олесю не жаль.
2
— Чего он только в ней нашел? — ворчал Виктор, когда мы в его громоздком «Хаммере» тронулись в аэропорт. — Лошадь и лошадь. И ума — как у лошади, даже еще меньше.
Баб, что ли, мало вокруг симпатичных? Не понимаю, зачем такую кобылу рядом с собой терпеть!
Обсуждение чужих вкусов я считаю пустым занятием, к тому же всегда радуюсь, если не нахожу привлекательной девушку приятеля, а он, в свою очередь, равнодушно смотрит на мою. С Храповицким, например, мы лишь однажды сошлись во взглядах на женскую красоту. Это было с Дианой и закончилось дурацкой дракой.
Кстати, тон Виктора, когда он упоминал Храповицкого, заметно поменялся, стал более фамильярным, что ли.
— Я его вообще не понимаю! — продолжал Виктор, переходя к широким обобщениям. — Вот он рвется командовать, все равно чем: хоть заводом, хоть баней, лишь бы власть ни с кем не делить. А чего в этом хорошего? Захват новых территорий — это я одобряю. Тащи все, что плохо лежит, чем больше — Тем лучше! Но зачем же самому на хозяйство садиться? — он состроил гримасу. — Глупо. Полководец должен заниматься стратегией, а не телеги в обозе считать. Я последние три месяца его замещал, рулил всем нашим колхозом. Отпахал, между прочим, по полной программе, как Храповицкому и не снилось. Сейчас меня ночью разбуди, спроси какую хочешь ерунду по нашему производству, я тебе, не задумываясь, отвечу. Любую цифру назову. И на фиг, скажи, это мне надо?!
— Не понравилось? — спросил я с любопытством.
— Да нормальному человеку это не может понравиться! По десять совещаний в день и еще какие-то незапланированные встречи. Каждые пятнадцать минут расписаны, в туалет без графика не выйдешь. Одни проблемы! Оборудование ломается, добыча падает, переработка простаивает, транспорт не достать, лицензии не продляют. Цены, перекрестное кредитование, налоговые проверки — замучишься перечислять. У меня, что, других забот нет? Жены, дети, подруги — все плачут, меня видеть хотят, а я, как болван, на работе пропадаю, производственные показатели улучшаю. И эта карусель ежедневно, по двенадцать часов, без продыху. Да еще ночью какой-нибудь кретин позвонит! Авария на участке, трубу прорвало, караул! Короче, ни выпить, ни к телкам съездить. Жизнь мимо проходит. Домой мертвый приползешь, стакан залудишь, рявкнешь на бабу, пять минут телевизор посмотришь — и спать. А назавтра — все по новой. Да если бы Храповицкого не арестовали, я бы восстал. Сказал бы: засунь-ка, дорогой Вова, это генеральное директорство себе знаешь куда! Назначай кого угодно: Васю, Плохиша, Николашу Лисецкого — мне по барабану. Мне гробиться без надобности, у нас директоров — целый вагон, пусть они и вкалывают.
— Но ты же этого хотел! — напомнил я.
— Я не этого хотел, а совсем другого! Ведь у нас что получалось? Вы с Храповицким вечно меня отжимали. Боялись, что я власть захвачу. А предлог был такой, что я не справлюсь, все испорчу. Дескать, вы умные, а я — валенок. Да ты не отпирайся, — поморщился он, заметив, что я приготовился возражать. — Во-первых, я правду говорю, а во-вторых, теперь это уже значения не имеет. И ладно бы вы интриги только в нашем кругу плели, но ведь вы то же самое и посторонним внушали, на всю область меня пеньком выставляли. Конечно, меня зарубало! Я хотел доказать, что могу этим цирком управлять не хуже Храповицкого. А вышло даже лучше!
— Ты уверен?
— Само собой! — пожал он плечами. — Под моим началом у нас за три месяца основные показатели на пятнадцать процентов выросли. А прикинь, что выйдет, если я год просижу? Да мы «Русскую нефть» шутя уделаем! Я даже новый цех запустил, по производству масел, причем без всякой шумихи. Бизнес-план у Храповицкого на столе год пылился, да все руки у него не доходили. А у меня дошли. Хотя благодарности от вас с ним не дождешься. Да вы, поди, и не заметили, не до того вам было. Вы другие проблемы решали, поважнее. Вот и дорешались!
Я предпочел не заметить сарказма.
— Значит, производство тебе не по душе?
— На хрен! — замотал он головой. — Пусть в этом Храповицкий ковыряется, если ему так нравится. А я бы чем-нибудь другим занялся.
— Чем, например?
Он мечтательно потянулся.
— Еще не решил. Меня то к одному тянет, то к другому. Мне охота какой-нибудь проект самостоятельный взять и до ума довести. Но только чтобы полностью самому его осуществить, ни от кого не зависеть, а то надоело чужой навоз разгребать. Политика, между прочим, — тоже любопытная штука. Можно депутатом выбраться. Или даже мэром, на место Кулакова. Когда там в Уральске следующие выборы?
Я был так огорошен, что не сразу вспомнил.
— Года через три, если не ошибаюсь.
— Долго ждать, — с сожалением заметил Виктор. — А раньше нет ничего подходящего? Может, мне на губернатора полезть?
На мгновение я потерял дар речи.
— Ты полагаешь, что губернатор меньше работает, чем директор холдинга? — спросил я, когда способность связно выражаться вернулась ко мне.
— Там работа совсем другая, — оживился Виктор. — На производстве железки, а тут люди. С железками скучно, а с людьми интересно. Тех стравил, этих помирил, в Москву сгонял, бабло завез, прогнулся перед кем надо, заодно и пошептался. На кого-то накапал, кого-то наоборот продвинул. А потом — какой масштаб! Область же огромная. Я иногда на Лисецкого посмотрю — меня зло берет. Неплохим губернатором считается, а что он умеет? Только козни строить да бюджет грабить. Уж я-то, в отличие от него, глядишь, что-нибудь полезное для губернии совершу, — он покосился на меня. — Или опять думаешь, что не потяну?
— Я думаю, что не выберут, — ответил я честно.
— Это почему же? — строптиво осведомился он. — Из-за моего мясницкого прошлого?
— Из-за твоего мясницкого прошлого, из-за твоего гарема, — принялся перечислять я. — А твой образ жизни, твои загулы — ты о них не забыл? Ты взгляни на себя со стороны. Да пресса только и мечтает о таком персонаже. На тебя все газеты набросятся! Моргнуть не успеешь, как на обложках окажешься.
— А мы денег журналистам дадим, они и заткнутся, — легко отозвался он. — А кого не купим, тех запугаем. Я по этому поводу вообще не парюсь. Главная проблема в другом. В том, что я богатый. Не любят у нас богатых да успешных. Завидуют. Но я и тут припас один фокус, — он хитро погрозил мне пальцем. — Секретное оружие номер один.
— Можно узнать, что за оружие?
— Запросто! Тебя поставлю начальником штаба! — он хмыкнул. — Это же по твоей части. Вот и давай, выбирай меня губернатором! Тебе самому, я думаю, интересно будет такую колоссальную херню провернуть. Ты же любишь в безнадежные ситуации впутываться.
