Книга Под другим небом - Эва Гринерс

— Месяца три-четыре у тебя есть точно. А дальше временной промежуток до следующего перемещения… я не знаю от чего зависит конкретно в твоём случае.

Я недоверчиво покосилась на него, на что он раздраженно продолжил:

— Если бы знал, я бы не допустил твоего перемещения в прошлый раз, когда ты была беременна.

По этому поводу у меня, кстати, тоже была масса вопросов: как вообще я оказалась беременна, если мы даже спали в разных спальнях, как он узнал об этом раньше меня и так далее. Но я подозревала, что эти вопросы могут вызвать не только раздражение, но и гнев. Поэтому пока оставила эту тему на потом.

Ладно, хотя бы три месяца. За это время я придумаю, что делать. Еще есть надежда на две книги, примотанные к моему телу. Там должен быть ответ.

Выждав минуту, я сказала, повернувшись к Марку:

— Я прошу тебя. Дай мне увидеться с Лисой одной. Я никуда не денусь с ней, обещаю. Дай мне немного времени, прежде чем ты с ней встретишься. — Я напряженно смотрела на его профиль, он смотрел вперед, ничем не выдавая своих мыслей.

— Хорошо, — наконец ответил он и я с облегчением выдохнула. — Я не буду унижать тебя предупреждениями, просто знай — поскольку ты переместилась со мной, в этом мире у нас с тобой связь, благодаря которой я всегда с лёгкостью тебя найду.

Я не знала, блефует он или нет, возможно было всё.

Машина остановилась в 10 метрах от входа, я рванулась наружу, однако Марк остановил меня:

— Появлюсь через пару дней, подготовь Лису.

Я кивнула и почти бегом пошла к двери. Провела по ней рукой и дёрнула ручку. Заперто. Я постучала. Сначала тихонько, а потом всё сильнее и сильнее. Не отдавая себе отчета, я барабанила по ней изо всех сил. Внутри послышался шум и прозвучали быстрые шаги. Дверь распахнулась и на пороге возникла Мария. Она смотрела на меня округлившимися глазами, а затем с криком кинулась мне на шею:

— Идиос мио! Идиос мио![2] Наташа! — она снова и снова то смотрела на меня, то снова прижимала к себе, я не могла произнести ни слова, просто плакала у неё на руках, не вытирая слёз. Когда первый поток иссяк, я наконец смогла произнести:

— Лиса…Где Лиса?.. — Мария эмоционально взмахнула руками (она была наполовину испанка и разговаривая, она обычно подкрепляла свою речь красноречивыми жестами).

— Лиса, конечно, в школе, где же ещё! С Лисой всё в порядке! Но тэнго палаброс[3], где ты была всё это время??? — Она потащила меня в гостиную, потом на кухню, где усадила на стул и стала метать на стол передо мной какую-то еду. Я полностью подчинилась её воле, хотя от еды отказалась, отодвинув от себя тарелки.

— Когда она будет дома, Мария? Мы можем сейчас поехать за ней?

Мария показала головой:

— Дорогая, занятия заканчиваются через полтора часа. За это время ты хотя бы в двух словах расскажешь мне что с тобой произошло, потом я поеду за Лисой, а ты приведешь себя в порядок и переоденешься. Или ты собираешься сказать ей, что всё это время была на карнавале? — она энергично показала на себе, что одета я более чем странно.

— И потом, — продолжала она, — нужно как-то подготовить её, она бедная только недавно перестала спрашивать о тебе каждую минуту.

По моим щекам снова заструились слёзы. Мария замолчала и, подойдя ко мне, обняла очень крепко. Я прижалась к ней и произнесла еле слышно:

— Спасибо тебе. — В ответ она грозно сверкнула на меня глазами, и тут же заплакала вместе со мной:

— Какое счастье, что ты дома, но пуэдо креерло[4]…

Я с трудом оторвалась от неё:

— Пойду переоденусь. — Она не отпустила меня:

— Скажи, где ты была? Или…когда?.. — теперь я видела, что она окончательно поверила мне, а раньше, наверное, сомневалась в глубине души.

— Это была Англия, — ответила я, глядя в прошлое. — Викторианская Англия. И в нескольких словах, старательно обходя тему, которая не отпускала моего сердца из тисков, рассказала о событиях последних месяцев. Которые для этого мира произошли сотни лет назад…

Мария смотрела на меня абсолютно круглыми глазами, иногда шепча:

— Инкрэибле…[5] — однако, от её проницательного взгляда не ускользнуло, что я чего-то не договариваю.

— Наташа, позже ты мне всё расскажешь, не думай, что тебе удалось меня провести. Ты плачешь не только от счастья, что вернулась домой. Сейчас я поеду за Лисой, а ты отдыхай. Мы скоро будем.

Я закрыла за Марией дверь (на пороге она снова крепко обняла меня) и огляделась. В доме ничего не изменилось. Голубовато-белые стены, деревянные перила лестницы, ведущей на второй этаж, на вешалке висел дождевик Лисы. Я его не помнила. У меня перехватило дыхание.

Поднявшись на второй этаж, где располагались спальни, я прошла сначала в комнату Лисы. Она была отделана в фисташково-сливочных тонах, мы с Марией вместе красили её. Уже знали, что у меня будет девочка, Мария настаивала на традиционно розовом цвете, а я не хотела. Чудом мне удалось победить в схватке с её горячим темпераментом. Улыбаясь, я присела на кроватку, рядом с облезлым бегемотом, который вместе со своей маленькой хозяйкой играл в песочницах и измерял лужи, а поэтому регулярно подвергался тщательным чисткам, отчего имел потрепанный вид.

Я взяла подушку Лисы и прижала к лицу…Какие-то считанные минуты остались…Моё сердце рвалось навстречу к моей девочке.

Взглянув на маленькие часики-будильник в форме крокодила, я поспешно прошла к себе в спальню, чтобы переодеться. Здесь всё было так же, ничего не изменилось.

Открыв комод, я выбрала тёмно-синие джинсы и мягкий кашемировый свитер цвета топлёных сливок. Подойдя к зеркалу, я изучающе посмотрела на себя.

Всё как обычно. Как будто ничего и не было. Я подумала о том, что Джастина нет под этим небом уже сотни лет. Как и Дилли. И Феломены…

Я поискала, куда спрятать Книги перемещений, в итоге сунула их в ящик комода поглубже.

Послышался звук подъехавшей машины. Мои колени подогнулись, я вышла из спальни и застыла в ожидании.

Входная дверь хлопнула и раздался самый родной голос во всех мирах вселенной:

— Мама! Мамочка, ты дома?