Коннор так долго буравил ее колючим взглядом, что она не поверила своим глазам, когда он открыл дверь и отошел в сторону.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
— Я уже говорила. Я хочу, чтобы мы были вместе. Ты, я и Тэйлор. Всегда.
Он заглянул ей в глаза, и она почувствовала себя как никогда уязвимой, увидев, как глубоки были его переживания.
— Не говори этого, если ты на самом деле так не думаешь, — сказал он. — Я так больше не могу.
— Клянусь, что больше никогда тебя не оставлю.
— А что, если ты снова испугаешься или захочешь побыть одной?
— Думаю, я изменилась. Больше всего на свете я хочу быть с тобой, Тэйлор и моими родными. В Джорджии я была совсем одна и сходила с ума, не зная, как вы тут.
— Все эти годы твоя сестра и отец точно так же переживали за тебя.
— Да. Я много о них думала. Я хочу сблизиться с ними. Вы все мне очень нужны.
— Тебе понадобилось немало времени, чтобы это понять.
— Я превратила свою жизнь в ад. Я одна во всем виновата. Пожалуйста… дай мне еще один шанс.
Коннор мягко улыбнулся, затем подошел к ней и заключил в объятия.
— Нет, дорогая, это мерзавцы, похитившие тебя, превратили твою жизнь в ад. Добро пожаловать назад.
— Больше всего на свете я хочу быть твоей женой, — призналась Анна, положив голову ему на грудь.
— Ты уже моя жена. Ты для меня все. Я понял это в тот момент, когда впервые увидел. Я тоже не безгрешен, черт побери, и не стану обвинять тебя в том, что прошлый месяц жил как в аду. Тэйлор тоже пришлось нелегко. Я старался как мог, но она скучала по тебе.
— Я готова посвятить остаток жизни искуплению своей вины перед вами обоими. Ты спас меня, заставил поверить в себя, бороться за то, чего я хочу на самом деле. Я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей.
— Я рад, что тебе хватило смелости перестать убегать.
Они поцеловались, после чего, взяв свечу, поднялись к Тэйлор. Она спала, и Анна ограничилась тем, что поцеловала ее в лобик. После этого они спустились в спальню. Коннор лег на кровать, а Анна начала раздеваться.
— Перед ураганом я наполнил водой ванну, — сказал он, наблюдая за ней. — Можешь подогреть воду на газе и помыться.
— Позже, — ответила она. — Я так по тебе соскучилась.
— Я тоже, — произнес Коннор хриплым от желания голосом.
Не теряя больше ни секунды, Анна опустилась на кровать, и Коннор, притянув ее к себе, начал покрывать поцелуями ее грудь.
Довольно вздохнув, Анна подняла руки и потянулась.
Она чувствовала себя защищенной. И любимой.
Напуганная маленькая девочка, скитавшаяся в одиночку с восьми лет, наконец вернулась домой и обрела счастье.
— Я люблю тебя, — прошептала Анна.
— Докажи мне.
— С удовольствием, — ответила она, после чего склонилась над ним и принялась пылко целовать. — Теперь твоя очередь.
Он коснулся губами ее лба, щек и, наконец, губ.
— Давай сотрем плохие воспоминания, радуя друг друга каждый миг нашей жизни. Тогда у нас будут только приятные воспоминания.
Его поцелуи были легкими и нежными, но сейчас ей не хотелось нежности. Вцепившись в его широкие плечи, она впилась губами в его рот и целовала его до тех пор, пока он не возбудился до предела. Тогда, тяжело дыша, он слегка приподнял ее бедра и рывком вошел в нее.
— Коннор, я люблю тебя, — прошептала она, выгибаясь дугой.
Он ускорил темп, погружаясь все глубже.
— О боже, как ты прекрасна, — простонал он, покрывая поцелуями ее шею и грудь. — Я так по тебе соскучился.
— Я тоже.
Анна обхватила ногами его бедра и крепче прижала к себе.
Никогда еще она не любила с такой самоотдачей, как физической, так и эмоциональной Их сердца бились в унисон, и они одновременно вскрикнули в экстазе освобождения.
Немного отдышавшись, Коннор произнес:
— Мы будем счастливы. Очень счастливы. Я обещаю.
Анна с нежностью провела рукой по его волосам, после чего начала ласкать губами его теплую кожу, вдыхая его неповторимый мужской аромат.
— Анна, — простонал он. — О, Анна.
— Бекки, — поправила она. — Можешь называть меня Бекки.
— Если ты обещаешь больше от меня не убегать.
Она рассмеялась.
— Никогда. Клянусь. Я вернулась, чтобы остаться навсегда.
— Бекки, — пробормотал он. Его голос был полон любви и нежности.
Имя было таким теплым, таким родным.
Она не могла дождаться, когда увидит остальную часть своей семьи — Эбби, Теренса, Сезара, Лео, Джоан. Но не сегодня.
Сегодняшняя ночь принадлежала Коннору.
Эпилог
Ранчо «Золотые шпоры»
День труда
Удар гонга прозвучал, когда последние лучи заходящего солнца осветили шпоры, прикрепленные к суку старого мескитового дерева. Для многих поколений семьи, владевшей ранчо, оно было частью истории.
— Пора ужинать, — позвала женщина из большого дома.
На ужин в честь возвращения Бекки были приглашены все соседи, друзья из Сан-Антонио и Остина и даже губернатор штата. Для них были накрыты столики на веранде и разбиты шатры в саду.
Пропавшая наследница скотоводческой империи Кемпбеллов наконец увидела ранчо, принадлежавшее ее родному отцу.
— Пора ужинать, — крикнула женщина во второй раз.
— Это Роза, — сказал Лео. — Нам лучше пойти, пока она не вышла из себя. Роза очень не любит, когда приготовленная ею еда стынет.
Бекки сжала в руке шпоры, которые только что подарила ей Лиззи, сводная старшая сестра.
— Спасибо тебе за них, — сказала она.
— Теперь ты дома, и им больше незачем висеть на дереве, — мягко улыбнулась Лиззи.
— Я буду хранить их в надежном месте.
— Большинство людей не понимают, почему мы придаем такое значение нашему мескитовому дереву, — продолжила Лиззи.
— Потому что они не знают его легендарной истории, — сказал Коннор. — Предыдущие владельцы ранчо многим жертвовали, чтобы оно стало тем, чем является сегодня.
— Если член семьи Кемпбеллов покидает его на какое-то время, мы вешаем его шпоры на мескитовое дерево, пока он не вернется, — добавила Лиззи.
— Ты вернулась, — сказала Джоан Бекки.
— Наконец-то, — прошептал Коннор.
— Навсегда, — прошептала Бекки.
Теренс положил руку на талию Джоан. Он начал за ней ухаживать после возвращения Бекки, и та была рада, что он наконец-то успокоился и обрел свое счастье.
